Причуды природы
Шрифт:
Если чужая зайчиха (не мать) найдёт притаившегося в траве зайчонка, то обязательно покормит его, не пробежит мимо. А у кроликов нет такого порядка: крольчиха чужих детей кормить не станет.
Тонкая, как тончайший пергамент. Тонкость её имеет оборонное значение. Прихватит волк или лисица косого за бок, он рванется посильнее, шкура легко порвется, и заяц убежит. Там, где кусок шкуры вырван, не выступит ни кровинки. Рана быстро новой кожей и шерстью зарастет. Получается своего рода автотомия, вроде как хвост у ящерицы. Правда, тот сам себя "отбрасывает", а шкура у зайца просто легко рвётся.
Это
Говорят, что заяц косой. Но он не косой. Откуда же тогда явилось это его прозвище? Некоторые полагают, что от охотников. В поведении зайца, когда его гонят собаки, есть одна странность.
Охота с гончими основана на том, что заяц, поднятый собакой, как правило, возвращается на свой след. Остается лишь удачно выбрать место да не промазать. Путь зайца в этом случае, как говорят, — круг. Но если начертить его на бумаге, то схема получится такая, что посторонний невольно усомнится в твердости руки, её начертавшей. "Круг", мягко говоря, будет не круглым. Множество петель, прерывистость ("скидки"), неожиданные изменения направления, иногда на прямо противоположные, ненужные, казалось бы, повороты — все это заяц проделывает, чтобы сбить с толку идущих по следу гончих; вот и выписывает по лесу кренделя, петляет, прежде чем замкнуть свой круг, неизбежный и роковой. И если петли и все прочее можно отнести к оборонным мерам, то про выход к месту лежки или её ближайшего района этого не скажешь. Так почему же заяц все-таки это делает? Объясняли по-разному. Лучшим представляется предположение о ревире — собственной территории (1–3 квадратных километра), нарушать рубежи которой он "не имеет права". Вынужденный уходить от преследователя на ограниченном участке, он волей-неволей возвращается на своя "законные" и знакомые места.
А некоторые "толкователи" с серьезным видом убеждают, что заяц кружит "скосу". Их мнение тоже заслуживает некоторого внимания, хотя дело тут не в глазах, а… в ногах. У многих зверей замечена не понятая до конца странная асимметрия в строении органов, которым по природе, казалось бы, полагалось быть симметричными. Например, правая и левая стороны черепа у зубатых китов развиты неодинаково, у морской свинки в левой половине челюсти больше зубов, левый рог у дикого быка гуара и некоторых оленей длиннее и толще. Этим рогом они преимущественно и бодаются.
Правые и левые ноги у многих зверей не равны. У волков и лис левые часто длиннее правых, и оттого на бегу правые проходят большее расстояние. А это приводит к постоянному искривлению пути вправо.
Возможно, и с зайцем происходит нечто подобное. По той же причине, наверное, и человек, заблудившись в лесу, плутает кругами.
У пары журавлей в гнезде обычно пара яиц. Казалось бы, и птенцов у них должно быть в выводке два. Однако птенец у многих журавлей всегда один. Отчего?
А вот по какой жестокой причине.
Новорождённый журавлёнок, как только выбирается из хрупкой темницы-скорлупы, лежит некоторое время распластавшись. Он весь покрыт будто слизью какой-то. Направим на него поток тепла — он подсохнет, и скоро увидим, что одет он в густой пух. Журавлёнок-птенец поднимается на слабенькие ножки покачиваясь, озирается. И тут следует действие совершенно непонятное: если
увидит он рядом с собой одновозрастного своего брата или сестру, вышедших из другого яйца, тотчас бросается в бой, старается ухватить клювом за шею и задушить. А родной брат его с неменьшей энергией проделывает то же самое. Так упорно дерутся они, пока сильный не задушит слабого. А родители-журавли с полным спокойствием смотрят на это братоубийство и не вмешиваются.Даже если игрушку резиновую, отдаленно напоминающую птицу, поместим рядом с вышедшим из яйца журавленком, он и на неё кидается с остервенением, как и на любую живую птицу сходных с ним размеров. Почему? Загадка.
Пройдёт недели четыре, и агрессивный инстинкт, побуждающий журавлиного птенца к бою, исчезнет (правда, не навсегда: в пору полового созревания, годам к полутора, вновь властно заговорит он в молодом журавле, и тот с прежней свирепостью будет стремиться убить ударом клюва в голову своих сверстников, молодых журавлей).
В деревянных домах либо в комнатах с деревянными панелями или старой мебелью слышатся в апреле-июне тихие равномерные звуки. Словно ходики негромко тикают. Местами в народе называют их "часами смерти": возвещают они будто бы о приближении смерти хозяев.
То и в самом деле сигналы близкой гибели, но не человека, а жилища его либо мебели.
А на самом деле так: это крохотный жучок легким постукиванием головой о дерево зовет свою самку на свидание. Жил он долго личинкой в стенах домов, во всяком дереве. Грыз это дерево, испещряя его под ровной, не тронутой, казалось бы, поверхностью сетью мелких ходов. Вот из куколки вышел он. Скоро встретится с подругой, тоже из дерева вылезшей. И та затем опять в сухую твердость ножек столов или в бревна внедрится, там новых личинок разведет. И будут они с прежним усердием разъедать постройки людей страшной, внешне невидимой эрозией. Совсем на вид благополучный был дом и вдруг крошится не по дням, а по часам, источенный весь изнутри, и рушится.
В Америке, в Калифорнии, недавно совсем странный был обнаружен жук-сверлильщик: он — представьте себе! — в свинцовой оболочке телефонных кабелей поселяется. Всю её дырами источит. Дождь в них попадает, и получается короткое замыкание. Так того жучка американцы и зовут: "жук — короткое замыкание".
Моль описывать не нужно: всем хорошо известна вредоносная тварь.
Порхают по комнате крохотные мотыльки. С тревогой смотрят на них владельцы квартир. За самой приятной беседой беспокойно на них поглядывают и вдруг срываются с места и хлопают в ладоши. Моль тщатся поймать. А её поймать трудно: очень вёрткий у неё полёт.
Впрочем, можно было бы этого и не делать. Дело стараний не стоит, потому что порхают по комнате самцы. Ловить моль — напрасное беспокойство.
Самки, несущие главную опасность, почти не летают. Бегают скрытно по складкам одежды, по стенам за коврами, по темным углам (и во множестве попадают здесь паукам на обед). Триста яиц они откладывают. Выйдут из них личинки — червячки. Они-то и портят вещи. Оплетают себя паутиной: трубочки делают из неё. В трубочках и живут, надстраивая и надстраивая их. Получаются шелковые тоннельки. Через 2–3 недели окукливаются, и вот опять моль летает по комнате.
Бегите скорее в магазин за нафталином или… разводите пауков.
Моль бывает разных видов. Описанная выше — мебельная моль. Целый год она летает. Есть ещё платяная. Её гусеницы не в трубочках живут, а сплетают над собой шёлковый шатёр.
Гусеницы шубной моли портят мех и шерсть с мая по сентябрь, а потом ползут на потолок и там отвесно подвешивают себя в трубочках. Так всю зиму висят до весны.