Прием Чаплина
Шрифт:
— А теперь ты мне в лицо тыкаешь, мол, вор я! — выдал Федор в окончание, когда немного успокоился. — В рожу бы плюнул — не так обидно было.
Евгений после отповеди был немного растерян, поэтому появление Сьюзи и ее объятия с Федором воспринял с облегчением. Девушка признала Федора и умудрилась отчитать брата за то, что тот собственного двоюродного брата не узнал.
В итоге, оставшееся время до вечера парень провел в компании Сьюзи и самого младшего члена семьи — Дмитрия. Парень откровенно скучал, поэтому появление двоюродного брата воспринял как отличное развлечение.
— Могу
Кэт потупила взгляд, отложила картофелину, а затем нехотя произнесла:
— Он плохой человек.
— А какое это отношение имеет к тем документам, что он должен был отнести? — спокойно поинтересовалась женщина. — Ты знала, что он должен был отнести документы компании твоего брата?
— Ну, я… — начала было Екатерина. — Тут… В общем, он собаку свою бьет. Ногами.
— Это повод мешать работать твоему брату? — стараясь изобразить строгость, произнесла женщина и глянула на Сьюзи, что уже нарезала картофель и высыпала его в кастрюлю. — Я понимаю, что ты не простая, и «Дурной глаз» дает свое, но мое терпение не безгранично. Ты мешаешь Евгению и лезешь в его дела.
Кэт втянула голову и уперла взгляд в пол.
— Прости… просто… Он бьет дома супругу, собаку… Я видела, как она шла к нему, виляя хвостом, а он ее ногой… Он страшный и жестокий человек.
— Это не отменяет того факта… — начала было мать, но тут вмешалась Сьюзи.
— Кэт, то, что он плохой человек, не значит, что от него должны страдать другие, так?
Екатерина глянула на сестру, затем на мать и неуверенно кивнула.
— А то, что работа не выполнена — это не хорошо. Ты ведь не понесешь документы вместо него. Так?
— Ну, как бы… — начала было Кэт.
— Тогда в следующий раз ты не будешь его гнать, а будешь предупреждать Евгения о том, что это очень плохой человек. Думаю, он не будет против, если иногда… Будет прислушиваться. Я думаю, для него не проблема попросить, чтобы ему прислали другого курьера. Так? — девушка глянула на мать.
— Не вижу в этом никакой проблемы, — кивнула та.
— Я закончил! — объявил мальчишка на другом конце стола, что с высунутым языком резал морковь. — Смотрите, какие солнышки!
Мальчишка сделал на прямой морковке прямые борозды, вырезав из корнеплода полоски, после чего тонко нарезал ее, получив в результате приличное количество морковных солнышек.
— Молодец, — кивнула ему Мария и глянула на Сьюзи. — Лук?
— Готов, — кивнула младшая дочь и, забрав у мальчишки получившиеся поделки, достала сковороду для поджарки.
— Итак, — тем временем взглянула мать на старшую дочку. — Надеюсь, мы с тобой договорились? Прежде, чем что-то делать, особенно если это касается дел Евгения, ты должна с ним об этом поговорить. Понятно?
— Понятно, — поджала губы девушка и кивнула.
— Хорошо, — вздохнула женщина и взглянула на Федора, который с задумчивым видом слушал все это. — Федя, как у тебя дела? Расскажешь, по какому поводу приехал? Надеюсь, Никодим не решился на…
— Я один, — подал голос Горт. — Я сам приехал.
Женщина, что уже отвернулась к кастрюле, удивленно замерла, не донеся ложку до кипящего бульона,
и спросила:— Он знает, что ты здесь?
— Наверное. Братья сказали, — ответил он, заметив, что спустился Евгений и встал облокотившись на столб, что визуально отделял гостевую от кухни. — Я сам… ушел.
Тетя Мария повернулась и, с тревогой глядя на племянника, спросила:
— Что случилось? Он распускал руки? — спросила она. — Никодим иногда бывает очень жестоким, но не со зла. Он…
— Он меня не бил, — мотнул головой Федор и чуть более слышно добавил: — Бил бы, не так обидно было бы.
Мария Прокофьевна недовольно сжала черпак, глянула на старшего сына, что молча спустился к ним, после чего спросила:
— Почему ушел?
Федор шмыгнул носом, утер его кулаком и принялся рассказывать:
— Он и раньше шибко-то на меня не смотрел. Ни дела не поручал, ни разговаривал толком. А тут… С полгода от него ни слова не услышал. Ругал бы, так рад был, а он… Вроде как и нет меня. Вроде чужой прибился. А тут… — Федор вздохнул и покосился на Сьюзи. — В общем, он решил меня сапожнику нашему местному отдать.
— Сапожник —это тот, кто делает сапоги? — подал голос Дмитрий, смотрящий на двоюродного брата с жалостью.
— Он самый. Только вот платы за учебу нет. За еду и кров по сути работаешь, — кивнул Федор и глянул на тетю. — А по весне прошлой Дубовая по селу ходила. Всем чашку совала с отваром и дуть на него заставляла.
— Зачем? — растерялась Мария Прокофьевна.
— Силу искала, — вмешалась Кэт. — Ведуны так проверяют, есть ли сила у человека. У тебя же пар синий пошел, да?
— Угу, — кивнул Федор. — Только Дубовая молчит. Не сказала, есть ли сила у меня или нет. И сколько — не говорит. Словно тайна это великая.
— Занятно, — подал голос Евгений, стоявший позади. — А здесь ты зачем?
Мать тут же недовольно глянула на старшего брата, но ничего не сказала.
— Я в сапожники не пойду, — буркнул Федор, оглянулся и с вызовом глянул на парня, что с сомнением его рассматривал. — Я магом буду!
Евгений тяжело вздохнул, покосился на мать и произнес:
— Я не слежу за учебой в магическом университете, но по-моему, набор не скоро. Отсюда вывод, что ему надо где-то жить, что-то есть. Не думаю, что у него есть деньги на съем жилья и питание, — кивнул он на Федора.
— У твоего двоюродного брата, — поправила Мария Прокофьевна. — У твоего двоюродного брата скорее всего нет денег на съем жилья и пропитание.
— А это значит, что мой двоюродный брат рассчитывает, что он будет жить здесь и питаться за наш счет, — стараясь держать нейтральный тон, произнес Евгений и глянул на Федора. — Я правильно понимаю?
Горт быстро смекнул, к чему ведет старший сын тети, вздохнул, опустив взгляд и кивнул.
— От одного лишнего рта мы не обеднеем, — вмешалась Мария Прокофьевна. — На пятерых готовить или шестерых — разница не принципиальная. Финансово мы это и не заметим.
— И где же он будет жить? — вздохнул Евгений.
— Чердак, — пожала плечами мать. — Там тепло и достаточно светло. Надо только прибраться. Старый топчан там вроде бы был, даже одеяла старые там же найти можно. Не вижу проблемы.