Приемный

— Кто Данил? — спросил крепыш и скользнул по нам презренным взглядом.

— Я.

— Чё с бабками?

Прежде чем ответить, я протолкнул собравшийся в горле ком:

— Мы работаем над этим.

— Слышь, работник, бля! — человек Калёных подошёл ко мне в упор. — Один хитрожопый уже отработал! Заныкался и надеется, что мы его не найдём. Мы будем убивать его медленно и болезненно, но с вас долг никто не снимал. Чё с мордой?

— Что?

— Чёго с мордой, спрашиваю, идиот?! — крикнул он и влепил мне поучительную пощёчину.

Сам того не осознавая, я обратился к сфере. Сработал какой-то внутренний предохранитель. Обидчик хотел применить ко мне силу, значит я должен быть разжечь ядро и двинуть ему в ответ. Не уверен, что мне хватило бы смелости ударить в ответ, но проверять и не пришлось. Энергии не было. Я не увидел оранжевый занавес и притормозил.

— Алё, щенок! Я с тобой разговариваю! — вторая пощёчина прилетела с другой руки.

Отступив на пару шагов, я собрался с мыслями и вспомнил, что после встречи с Мятой выгляжу не лучше, чем побитая собака:

— Подрался.

— Подрался он, — сорокалетний мужик перековеркал мои слова, словно подросток. — Когда тебе бьют морду и макают головой в унитаз это называет не подрался, а получил по щам!

— У нас остался ещё один день, — подал голос Карате, — и мы хотим…

Голос Карате оборвался. Крепыш ударил с левой под дых, а после схватил за голову и толкнул, наполнив ладони красной энергией. Карате упал на задницу, перевернулся через голову и врезался в стену.

— Тебя кто-то спрашивал, мусор?! Говорить можно, когда я спрашиваю!

Мужик повернул голову дальше и остановился на Желуде. Правая рука выскочила из кармана. Щелкнула пружина, и из рукоятки выскочило чёрное матовое лезвие.

— Не реви, Жирнич! — рявкнул мужик, отчего Желудь попятился и врезался в стоящий позади шкаф.

Желудь расклеился. Глаза на мокром месте, губы сплюснуты. Он смотрел на крепыша и трясся. Парня нужно было спасать. Бандита не парило, что мы — подростки. Без зазрения совести он ударил Карате и влепил пощёчину мне. Не удивлюсь, если он пырнёт Желудя ножом.

Вот только как ему помочь? Да и в состоянии ли я? Сфера полностью обсохла. Всё, что мне оставалось, это переключить внимание крепыша на себя, но прежде чем я придумал какой-нибудь дурацкий вопрос, крепыш заговорил сам:

— Короче, щенки, — поочерёдно он навёл нож на каждого из нас, — делайте, что хотите. Одалживайте, лезьте в кредиты, хоть банк грабьте! Шмель ждёт свои деньги завтра, и если их не будет, то и вас завтра не станет. Этого, — крепыш показал пальцем на Карате, — мы возьмём с собой.

— Забирать его, Фога? — спросил один из быков и пошёл к Карате.

Быстро сообразив, к чему всё идёт, и чем это может закончится, я набрал в грудь воздуха и посмотрел на Фогу. По лицу было видно, что в молодости он натерпелся. Не вылезал из драк, перестрелок, купался в крови. Готов спорить, что будь у него история болезни, там собралась бы не только простыня ножевых и огнестрельных ранений, но и приличная колонка сотрясений.

Фога был отбитым наглухо. Если бы не вмешательство мастеров целителей, которые способны излечить почти любые раны, в лучшем случае его удел был бы — сидеть в инвалидном кресле и разглядывать цветные картинки с котиками и собачками.

Но Фога постарался. Перескочил барьер от обычного быка и дослужился до боса. Вряд ли Фога был прям одним из самых крутых в банде Калёных. Крутого бы не послали разгребать дела с малолетками. И всё же клан нашёл для него денег. Целители подлатали Фогу, отчасти вернули ему прежний вид. Вот только склеенная плоть и восстановленные участки мозга полностью не решают проблему. Отметина былых сражений крылась глубже, чем могли добраться целители. Фога хоть и открыл для себя новую роль, но на уровне психики и энергетики остался громилой и вышибалой со взрывным характером и наклонностями к садизму.

Прокрутив судьбу Фоги в своей голове, я прикинул возможные последствия и решился. Решился пойти против. Даже если это будет стоить мне вспоротого живота. Наши шансы и так исчислялись единицей с пятью нулями перед запятой, а если они заберут Карате…

— Не его! — повысив голос, сказал я.

— Чё, бля?!

— Мы знаем, где можно достать деньги, — сказал я, глядя Фоге в глаза. А это было непросто — нагло врать психованному бандиту. — Но для этого нас должно быть трое, иначе ничего не выйдет.

— Мелкий, ты поиграть со мной решил?! — Фога оттолкнул быка, который ещё не понял — забирать ему Карате или нет, и подошёл ко мне.

Правая рука бандита отъехала назад. Отклонилась от корпуса на десять сантиметров. Я заметил этот жест, и знал, что даже такого крошечного замаха хватит, чтобы пробить меня чуть ли не насквозь. Медлить нельзя, потому я заговорил прежде, чем Фога что-то сделал:

— Есть ещё одни дилер, которого мы собираемся хлопнуть. Это, — я показал пальцем на своё разбитой лицо, — последствия моей вчерашней разведки. Шансы у нас небольшие, но какая разнице где дохнуть — там или здесь … Для дела нужны все трое! — последние слова я произнёс медленно, надавливая на каждое слово интонацией.

Фога задумался. Правая рука дважды качнулась. Одна его часть хотела расковырять мне живот и выпустить кишки за ту наглость, что я себе позволил, а другая — со скрипом, но осознавала, что в моих слова есть смысл. К сожалению, умная не победила психованную. К счастью, психованной тоже пришлось подвинуться. Фога склепал компромисс:

— Пошёл нахер! — лезвие ножа приблизилось на опасное расстояние к шее. — Если бы первая крыса не убеждала с тонущего корабля, то, может быть, я тебе и поверил. Но сейчас уже поздно. У тебя есть время до завтра, но одного мы по-любому забираем. Фиг с тобой, можешь выбрать, кто останется.

Охренительно. Решать чужую судьбу. Такого мне ещё не предлагали…

В тоже время выбор был очевиден. Если мы и способны были что-то придумать, то только с Карате.

— Завтра до обеда жду тебя в доме Калёных, — сказал Фога, выпроваживая из квартиры своих боков, среди которых послушно шёл Желудь. — Если не появишься, то толстяк умрёт, а потом мы найдём и вас. Это понятно?

— Предельно.

… … …

Время бежало, будто его ускорили раза в четыре. Мы сидели на кухне и пытались придумать хоть какой-то выход. Каждый раз по происшествии одной или двух минут (так мне казалось), я поднимал голову и видел, что минутная стрелка убегала на десять, а то и пятнадцать делений. Часовая стрелка тоже не мелочилась и бодро шлёпала по кругу, приближая нашу смерть.