Приемыш. Дилогия

– Может быть, сначала Займем Ливену? – предположил Олес. – Там уже давно никакой власти нет.

– Ты думай, что предлагаешь, – сказал Аниш. – Мы этим захватом сразу же восстановим против себя всех соседей. К тому же понадобятся немалые силы, чтобы усмирить дворянскую вольницу и навести порядок. А мы армию еще только начали набирать и к этому не готовы. Нет, Ливена только после остальных.

– Ты сейчас чем думаешь заняться? – спросил муж, когда канцлер с принцем ушли. – Может быть уделишь мне немного времени? А то получается так, что я тебя только в постели и вижу.

– Я надеюсь, что скоро все измениться, – сказала ему Ира. – У меня собрана уже большая команда магов, среди них есть несколько очень сильных. Они меня и так уже порядком разгружают, а когда я полностью закончу с их обучением, разгрузят еще больше.

– Этих обучишь, придут другие, – вздохнул Аниш. – К лету о том, что у нас происходит, станет известно всем. Валом, конечно, не повалят, но приедут многие.

– Знал, кого брал в жены? – засмеялась она, обнимая мужа. – Теперь терпи. Если понаедут, нам же будет лучше, а учить их смогут и мои помощники. Аниш! Перестань целоваться, ты мне всю прическу испортишь! Давай я сейчас постараюсь быстрее переделать все самые срочные дела и прийти пораньше.

– Постарайся, а то ты своей ящерице уделяешь больше внимания, чем мужу. Кстати, твой Зверь так и не появился?

– Пока нет. Хотя я его сегодня еще не звала. Но он, наверное, должен позвать сам, если появится. Это больше нужно ему. Ладно, я побежала. Быстрее начну, быстрее освобожусь.

Уделив пару часов занятиям, она заскочила во дворец покормить Малыша. Здесь ее и застал вызов Страшилы.

– Приди в ту комнату, где у тебя песок, – требовательным тоном сказал он. – Я там сейчас появлюсь.

– Страшила! – обрадовалась Ира. – Сейчас приду. Только там уже песка нет, все вынесли.

– Это неважно, – нетерпеливо сказал он. – Главное, что комната большая. Мебель еще не ставили? Значит, я тебе ничего не переломаю.

В комнате никаких ориентиров не было: только голые стены, поэтому она не рискнула идти вратами, а добежала до нее за пару минут и открыла незапертую дверь. Страшила был уже здесь. Он стоял посередине комнаты, постукивая по полу хвостом. Весь он был какой-то... не такой, как обычно.

– Что с тобой случилось? – с беспокойством спросила девушка. – Пропал, на запросы не отвечаешь, я уже несколько дней нервничаю!

– Почему ты беспокоишься, из-за меня? Боишься, что не вернусь и некому будет учить?

– Причем здесь учеба? Я за тебя беспокоилась, эгоист чешуйчатый!

– А почему? Ответь, мне важно это понять.

– Потому, что хоть дружба для тебя – пустой звук, и ты со мной возишься только из-за моей полезности, я к тебе по-настоящему привязалась! Ты много раз меня выручал и помог стать такой, какая я сейчас. У людей, пусть и не у всех, есть такая черта, как благодарность! Этого объяснения тебе хватит?

Страшила как-то обмяк, перестал колотить хвостом и улегся на пол.

– Я не знаю, как жить дальше, – как-то беспомощно пожаловался он Ирине. – Раньше все было просто. Я жил, как все, ни о чем особенно не задумываясь. Собирал и менял знания, временами общался с семьей... Зря я с тобой связался! Из всех известных мне разумных видов люди, по-моему, самые беспокойные. Вам вечно мало всего, сколько ни дай! Вы не можете жить просто, как живут другие, вам обязательно нужно во все вмешиваться и все переделать по-своему!

– Может быть, ты все-таки перестанешь меня непонятно в чем обвинять и расскажешь, что случилось?

– Меня выгнали, – сообщил он. – Я начал всем рассказывать о том, откуда взялся Враг. Дурак! Старшие, оказывается, об этом давно уже знают, просто другим не говорили. Они и с хортами пытались договориться, но ничего не вышло. Тогда я попытался предложить договориться с ними через тебя. Лучше бы я этого не делал. Для моих сородичей люди – это вообще никто. Даже магические знания у них уже давно никто не собирает. Я имел глупость сказать, что ты совсем другая. А тут еще сестра вылезла с тем, что давала для тебя заклинания. Ей настучали по голове, а за меня взялись всерьез. У нас нет, как у вас, законов, за нарушение которых могут наказать. Но иные обычаи сильнее законов. Ради тебя я их немало нарушил и вызвал гнев стариков. Кое-кто даже предложил меня прочитать, но обошлось тем, что меня просто вытурили из родного мира. Да еще пообещали разобраться, что я мог тебе дать из запретных знаний.

– А ты давал?

– Нет, но никто не поверил. А проверять тебя будут чтением. Поэтому ты должна опасаться любого из моих сородичей и убивать их, как только увидишь! А сейчас открой разум, я в тебя впишу нашу защиту. Она как раз относится к запретным знаниям. Это не заклинание, это просто свойство нашего разума. А теперь будет и твоего. Все закончил. Что чувствуешь?

– Голова кружится, и шум в ушах.

– Покружится и перестанет, зато в твой разум теперь никто не сможет залезть. И мысленно ты сможешь общаться с другими, как я.

– А я и так умею, приемная мать научила.

– Это ты могла общаться с другим магом, да и то только если он человек. И любой другой маг мог вас слышать. А теперь ты это сможешь делать с любым разумным, у которого нет никаких способностей к магии, и никто вас не услышит.

– Спасибо. Слушай, а тебя только из твоего мира изгнали? У вас же этих миров много.

– Миров много, но старшие поддерживают между собой связь, поэтому очень скоро о моем изгнании узнают и другие.

– Неужели никто не возмутился и не стал тебя защищать? И семья тоже?

– А кому это нужно? Чтобы и их тоже изгнали? Со стариками спорить опасно. Скажи, а какой смысл в твоей жизни?

Ира растерялась. Меньше всего она ожидала услышать такой вопрос от Страшилы.

– Ну ты и задал вопрос. Над смыслом жизни у нас уже давно спорят. А я думаю, что никакого смысла в ней нет. Дали тебе родители жизнь, значит, должен жить. Вот целей в жизни может быть много.

– И какие у тебя?

– Стать сильной, чтобы жить так, как этого хочу я сама, а не кто-нибудь другой. Это, конечно, в первую очередь. Но есть и другие. Сама жизнь должна быть интересной и приносить радость.

– А в чем для тебя эта радость?

– В работе, в друзьях, в любимом человеке. Когда-нибудь будет и в детях.

– В друзьях?

– Конечно! Вот ты вернулся, и я рада. У тебя горе, и я переживаю. В каждого друга я вкладываю кусочек себя. И не для того, чтобы воспользоваться при необходимости помощью друзей, хотя они мне ее всегда окажут, а потому что у меня есть в этом потребность.

– Все люди такие, как ты?

– Все люди очень разные. Но потребность любить и быть любимыми есть у всех. И это касается не только твоей пары, но и тех, кого мы называем друзьями. А для чего ты все это спрашиваешь? Мы с тобой очень по-разному устроены, и не все, что важно для меня, будет так же важно для тебя.