Пригласи в дом призрака

– Долго с ней разговаривали?

– Не говорили вовсе. Мне принесли коньяк, я быстро выпил. Поднялся, чтобы уйти, а потом спросил девушку: «В ваших правилах ходить в гости по ночам, да еще к незнакомым мужчинам?» Она усмехнулась и покачала головой. А когда я уже направился к выходу, она сказала: «Подождите, я принимаю ваше предложение».

– Она оказалась профессионалкой, а вы не поняли это сразу?

– Нет. То есть она не профессионалка. Она вообще очень молода и спокойна. Мне показалось даже – она делает только то, что решает сама. Мы поднялись ко мне, пока шли и поднимались в лифте, оба молчали. Потом расположились в гостиной и начался разговор. От коньяка она отказалась, но я обнаружил у себя южноафриканское шардоне и налил ей бокальчик.

– Долго разговаривали?

– Не знаю. Я показал ей квартиру, мы даже вышли на крышу, где у меня зимний сад… Все, что помню. Очнулся утром в своей постели. Вспомнил о том, что было накануне. Отправился искать гостью, но ее не было. Причем не осталось никаких следов ее пребывания. Тарелочки, на которые я ночью положил какие-то закуски, были вымыты. Бутылка «Хеннесси», опустевшая меньше чем на половину, и бутылка шардоне стояли в холодильнике. Девушки не было. А это невозможно: дверь моей квартиры открывается-закрывается и снаружи и изнутри только ключом. Но оба комплекта находились в квартире. Один в кармане моего пиджака, второй в тумбочке в спальне.

– Вы провели ночь в одной постели?

– Нет. Думаю, что нет. Я не помню наверняка. Но вторая подушка не была смята. Все выглядело так, словно гостья уложила меня в постель, убрала со стола, вымыла посуду и ушла.

– Третьего комплекта ключей нет?

– Есть, но он у консьержей. С ними беседовали люди из моей службы безопасности. Записи с камер вот здесь.

Волохов достал из кармана флешку и положил на стол.

– На записи видно, как я вхожу в дом с девушкой, лица которой не видно ни с какого ракурса, потому что оно прикрыто полями шляпы. А потом она не выходила вообще. И как она могла выйти без ключа? Такое ощущение, что она спряталась в моей квартире, растворилась в ней и уже неделю живет бок о бок со мной, невидимая и бесшумная. Этого, конечно, быть не может, но в моем сознании эта девушка теперь присутствует постоянно.

Вера вставила флешку в компьютер. На экране появилось полутемное помещение со столиками.

– Мои люди изъяли изображение с камер того бара, но сами видите, что ничего и здесь не разглядеть даже при очень большом приближении.

В полумраке бара Волохова узнать можно было, а девушка, сидящая напротив него, опускала лицо, подставляя камере шляпу с широкими полями и высокой тульей.

– Смешная шляпа, – оценила Вера.

– Принято считать, что шляпа не только спасала от ветра, дождя и пыли. При помощи этой шляпы, размахивая ей, раздували огонь в костре, в ней носили воду.

– В доме ничего не пропало?

– Ничего. Столик, за которым мы сидели в гостиной, тщательно протерт, посуда помыта… Да, была еще пепельница, потому что я решил раскурить сигару, но минут через пять долго пытался погасить ее. Пепельница тоже вымыта, сигарный окурок исчез. Я привозил полицейского эксперта, который должен был найти ее отпечатки пальцев, а потом проверить по базе. Но во всей квартире только мои пальчики.

– Вам не предлагали составить фоторобот?

Посетитель кивнул.

– Ничего не вышло, потому что я хоть и помню ее черты лица, но изобразить его не получается. То, что получилось, там же, на флешке, но предупреждаю, что не уверен… То есть даже уверен, что не похожа.

Вера смотрела на лицо девушки, оно и ей показалось знакомым.

– Надо же, – удивилась она, – мне кажется, что и я ее встречала!

Волохов молчал и пристально смотрел на нее.

– Все, кто видел это изображение, говорили то же самое.

– Похожа на Грейс Келли, – сказала Вера, – помните такую актрису? Потом она стала женой принца Монако.

– Вы первая, кто узнал в ней Грейс Келли. Актриса давно забыта, хотя фильмы с ней иногда показывают по телевизору… В Штатах, по крайней мере…

Вера молчала и разглядывала изображение на мониторе.

– Хорошо, – произнесла она, – мы возьмемся за это дело. Результат гарантировать не могу, разумеется. Но, все, что сможем…

– Я в любом случае оплачу, – кивнул Волохов, – аванс хоть сейчас переведу.

Пока клиент знакомился с текстом договора, Бережная вызвала в кабинет Окунева и поставила задачу: найти через интернет похожего человека. Если это не удастся, что наверняка и произойдет, искать по куртке и шляпе.

– Мы пытались установить, на чем она подъехала к бару, – сказал Волохов, – но она пришла туда пешком. Искали видео с других камер, но там были слепые зоны, в которых она терялась. Возможно, зная о существовании этих зон, оставила в одной из них свой автомобиль.

– Если хотите, пройдем в мой кабинет, – предложил Егорыч, – посмотрите, как я работаю, а если что-то удастся выловить, то скажете: она или нет.

Оставшись одна, Вера подумала вдруг, что это какой-то розыгрыш. По крайней мере, похоже на чью-то шутку. Но ведь богатый человек готов перевести деньги на счет. Провокация? А кому она нужна? Хотя не прошло и недели, как ее вызывали в прокуратору для беседы на тему, как нехорошо нарушать частную жизнь российских граждан и гостей нашей страны. Но еще хуже использовать в собственных или в коммерческих интересах компьютерные программы или иные технические средства.

Глава вторая

Бережная предполагала, что новый клиент, перед тем как покинуть офис разыскного агентства, заглянет к ней, но тот не зашел и не позвонил. Только по истечении часа в кабинет, как всегда, без стука заскочил Окунев.

Вошел и в очередной раз вспомнил о приличиях.

– Прошу прощения, – произнес он, – я, как всегда…

– Я привыкла, – ответила Вера, – но ты хотя бы звонко предупредил, что у тебя срочное дело.

– Срочное не срочное, но я тут поползал по Сети…

– Что удалось узнать о нем?

– О Волохове? – переспросил Егорыч, как будто речь могла идти о каком-то другом человеке. – Достаточно много информации. Но главного нет: он не зарегистрирован ни в одной из социальных сетей. Однако в открытых источниках о нем информации хватает. Начнем с того, что в неполные девятнадцать лет он возглавил паевой инвестиционный фонд. Четверть века назад были такие организации…

– Я в курсе, – не дала договорить Бережная, – скупали акции и ценные бумаги в то время, когда в стране шла приватизация. Ты хочешь сказать, что наш клиент в неполные девятнадцать уже был мошенником?

– Я этого не утверждаю. Но, судя по всему, фонд Волохова был одним из крупнейших в городе. Может быть, даже самым крупным, и не было никаких скандалов, с ним связанных.

– В девятнадцать лет? – не поверила Вера, – даже если Волохов был подставным лицом, кто мог доверять такому юнцу?

Окунев пожал плечами.

– Неужели не удалось выяснить, кто стоял за ним?

– Сначала генеральным директором фонда «Форвард» был некий Коротич – отставной инструктор горкома партии. Он же был единственным владельцем общества с ограниченной ответственностью. А потом фонд прошел перерегистрацию, став акционерным предприятием закрытого типа, сменил название на «Парус». Но перед этим Волохов получил ровно половину акций. А еще через какое-то время выкупил долю партнера.