Приготовление пиццы

Абрахам глубоко вздохнул, перевалился на спину, затем перевел взгляд с потолка, на дверь багажника.

«Я бы мог попробовать открыть эту дверь. Нет. Нельзя рисковать. Будет шумно и меня застрелят».

Машина затормозила. Багажник открылся, и парень увидел свет. На улице стало еще темнее. Абрахама вновь вытащили на улицу и поставили на ноги.

Глушь, самая настоящая. Кругом лес. Сплошные деревья с фонарями. Там, где остановилась машина, судя по всему, был жилой участок. Маленький дом без окон, цвета грифеля простого карандаша, с того же цвета дверью, светло-серой старой крышей, классическим деревянным крылечком.

Один из похитителей, не дожидаясь никаких приказов, сразу подбежал к двери дома, достал белый ключ, похожий на тот, которым открывали дверь в бункер, и вставил его в замочную скважину. Три поворота, также. Дверь открылась, и мужчина забежал внутрь.

Спустя минуту он вышел с лопатой.

«Дерьмо, – подумал Абрахам. – Здесь я и умру».

Похититель, прямо с крыльца, кинул лопату к ногам парня.

– Бери, – сказал главарь.

Посмотрев на этот пугающий предмет на земле, Абрахам поднял взгляд на главного и сам не ожидая от себя такого, жалобно и протяжно сказал:

– Прошу, не надо!

– Заткнись, – как обычно ответил главарь, но с большей злостью, и прицелился в голову парня.

От страха, Абрахам мигом поднял лопату.

– Копай здесь, – сказал главарь, ткнув пальцем на землю, в трех шагах от дома.

Абрахам робко подошел к указанному месту и задумался. С одной стороны, он понимал, что ему нужно капать, но в какой-то степени он надеялся, что они имеют в виду что-то другое. Покачав лопату в руке, парень спросил:

– Что копать?

Главарь сделал надменно-удивленную гримасу и ответил медленно и насмешливо:

– Могилу. Два метра в длину, метр в ширину, полтора в глубину.

«Какая разница, застрелят меня сейчас, если не буду выполнять работу или застрелят после того, как я все сделаю? Я вообще не хочу быть застреленным», – подумал Абрахам и воткнул лопату в землю.

Раньше он никогда ничем подобным не занимался. Не копал картошку, грядки и что-либо вообще, не говоря уже о могилах. Единственную лопату, которую держал парень за всю свою жизнь, была лопата для пиццы. Лишь однажды, когда ему было шесть лет, он наблюдал за тем, как его отец копал маленькую ямку возле дома. Слезы текли по щекам мальчика. Потом они вместе похоронили хомячка. Мог бы подумать тогда его отец, что в будущем сын будет копать могилу для себя.

Абрахам зачерпывал лопатой землю, откидывал ее в сторону, снова втыкал, зачерпывал и откидывал. Гора земли была все больше и больше. Копать было все тяжелее и тяжелее. Пот начинал стекать со лба парня. Он больше не о чем не думал. Все происходящее было слишком удручающим, чтобы думать об этом перед смертью.

Лопата была заметно старая. Ручка шаталась, деревянная палка была вся облезлой, на самом полотне была трещина. Казалось, будто еще немного и она сломается. Яма была все глубже и больше.

Спустя долгие мучительные 2 часа, могила была готова. По крайней мере так было видно. Парень копал медленно, стараясь отсрочить свою смерть, хоть главарь и поторапливал его, угрожая автоматом. Когда работа была сделана, Абрахам все еще продолжал копать. Он не знал на что уже надеяться. Мужчины его буквально окружили. Бежать было некуда. Нечто не могло спасти бедного парня.

Из темного леса показался яркий свет от фар. Абрахам повернул голову и подумал:

«Меня нашли…»

– Бросай лопату, иди в дом, – сказал главарь.

Парень идти не торопился и продолжал смотреть на свет фар, который был все ближе.

– Быстро! – крикнул главарь и ткнул Абрахама дулом в грудь.

Парень откинул в сторону лопату и тяжело дыша, медленно пошел в дом. Главарь, уже изрядно устав от такого темпа, приложил руку к спине Абрахама и стал торопить вперед.

Дом был действительно очень маленьким, особенно внутри. Санузел слева от входа, с унитазом, раковиной и ванной. На полу лежала деревянная коробка. Пара шагов короткого коридора и единственная комната, с кроватью, цвет белья которой был чем-то между бежевого и зеленого, круглым деревянным столом с двумя стульями и вентиляция. Больше ничего не было. Две лампочки на весь дом, в комнате и ванной. Окон не было. Стены толстые, бетонные с классическим цветом бетона, даже не покрашенные.

Абрахам с напуганным отвращением рассматривал дом, пока не кинул взор на вещи, лежащие на кровати. Черная куртка с красным мехом на капюшоне, темно-фиолетовые брюки и черные ботинки.

– Надевай, – сказал главарь.

Под дулом автомата невозможно было возразить. Абрахам начал переодеваться. Главарь стоял над душой и заставлял парня чувствовать себя еще более некомфортно, чем он чувствовал себя до этого.

Надев «форму похитителя», Абрахам вышел из дома и не поверил своим глазам. Фургон, чьи фары горели в лесу, припарковался возле машины похитителей. Фонари на деревьях уже горели. Двое новых людей, с масками и очками ставили штатив с камерой, нацеленную на выкопанную парнем яму. Прямо у края могилы на коленях стоял мужчина. Его рот был заклеен прозрачным скотчем. Лицо у него было как у до смерти напуганного человека, из глаз капали слезы. Абрахам обомлел от увиденного и от сильной волны стресса начал чуть ли не падать.

– Парень, – вдруг как-то помягче начал говорить главарь, – бери лопату, вставай туда, на два шага в сторону от того края и смотри в камеру.

Абрахам пялился на плачущего мужчину и ничего не слышал.

– Помнишь, как договаривались? – обратился главарь к оператору. – Сначала снимаешь его лицо, затем отводишь в сторону и снимаешь казнь.

На слове «казнь» Абрахам очнулся и стал бегать глазами по местности.

– Взял лопату, пошел туда! – закричал главарь на парня, явно желая закончить все поскорее.

Абрахам быстро и неуклюже поднял лопату и встал у другого края могилы.

Парню тоже хотелось начать плакать. Мужчина душераздирающе мычал, взывая о помощи и сердце Абрахама практически выпрыгивало из груди.

– Сделай лицо по проще, дыши, – вновь спокойно сказал главарь.

Он подошел к парню и опустил автомат. Абрахам боялся посмотреть ему в глаза.

– Если не хочешь оказаться на месте этого мужчины, – главарь размял челюсть, – то сосредоточь свой взгляд на камере и дыши.

Парень смотрел на объектив камеры и неровно дышал. Все как-то затихло. Не кто не разговаривал, не двигался. Абрахам сам продолжал стоять как вкопанный, держа в руке лопату. Звук сверчков, ветер качал ветки деревьев. Происходило что-то странное, не понятное, будто само время замерло. Дыхание понемногу выравнивалось. Вдох-выдох. Прохладный ветерок обдувал лицо парня. Вдох-выдох…

Раздался выстрел. Абрахам резко повернулся и увидел падающего замертво мужчину. Он свалился в могилу головой вниз, ноги сползли за ним, перевалились вперед и как мешок с картошкой грохнулись на землю. Главарь замер с пистолетом в руке в том же положении, как когда стрелял мужчине в затылок. Его лицо было спокойным и непоколебимым.