Приговор приведен в исполнение

Мопс с Толей, пораженные, застыли над мертвым телом своего хозяина.

– Что теперь? – тихо проговорил Мопс, стараясь не смотреть на приятеля.

Подбежали одетые в фиолетовый с бледно-серыми пятнами камуфляж остальные участники облавы – работники охранной фирмы, нанятые по случаю охоты. На них вид безжизненного банкира не произвел впечатления. Заметив в руках у одного из охранников переговорное устройство, Толик крикнул:

– Передай, чтобы прочесывали по секторам и сделали цепь поплотней!

– Никуда не денется, – услышал он в ответ.

Толик в этом больше не был уверен. Над головой кружило, не успокаиваясь, потревоженное воронье.

– Они нашли Желтка и отправили его на базу! – окликнул приятеля Мопс, неизвестно когда успевший раздобыть такой же переговорник. – Святой совсем рядом!

– Надо кончать падлу! – бросил Толян.

Кольцо облавы неумолимо сужалось. Позади остался овраг и роковая для Платона Петровича поляна с орешником. Секьюрити уже шли почти плечом к плечу, свирепо озираясь вокруг. Мопс с Толиком шагали перед цепью. Пальцы телохранителей нервно подрагивали на спусковых крючках. Развязка могла наступить в любое мгновение, и она не заставила себя долго ждать. Несчастный Мопс и на этот раз оказался первым: он споткнулся о чьи-то ноги, торчащие из зарослей можжевельника.

– Это он! – испуганно завопил телохранитель, отскакивая в сторону и собираясь выстрелить.

Толик едва успел ударить его по руке, выбивая «беретту».

– Ты чего? – Мопс ошалело вытаращил глаза, но, заметив, куда смотрит Толик, перевел свой взгляд на человека, лежащего связанным под кустом в одних подштанниках.

– Желток? – Голос Мопса дрогнул. И тут телохранитель Бодровского издал вздох облегчения: – Слава богу. Ну, Толян, ты молодец. Мне только не хватало еще и его хлопнуть. Спасибо…

– Заткнись, Мопс, – сухо оборвал его приятель.

– Ты чего? – не понял тот.

Медленно, по слогам Толян произнес:

– Если это Желток, то кого же тогда они отправили на стоянку?

И тут у Мопса окончательно поехала крыша. Он с ревом накинулся на связанного ни в чем не повинного чиновника и стал пинать его ногами, пока подоспевшие охранники не заломили телохранителю за спину руки и не оттащили прочь…

О смерти Бодровского говорили долго и много. В основном то, что Платон Петрович покончил жизнь самоубийством. Правда, некоторые авторитетно заявляли о мести наркомафии.

На другой день после трагического случая на «охоте» Дарью Угланову вызвал к себе редактор газеты и потребовал статью на первую полосу.

– И побольше пикантных подробностей, – сказал газетчик. – Пиплам это нравится.

Телефон зазвонил под вечер.

– Да?

– Работаешь над статьей? – услышала Угланова.

Дарья откинулась на спинку кресла. Перед ней светился экран компьютера с набранным наполовину текстом.

– Ты где? – Она попыталась представить себе в эту минуту Святого.

– Рядом. Сижу в ночном баре за две улицы от тебя.

– Придешь?

– Скорее всего, нет. – Голос Дмитрия был уставшим и каким-то далеким. – Уже придумала, как ее назовешь? – спросил Святой.

– Хочешь что-то предложить?

– У меня не хватит таланта даже для заголовка, – возразил он.

Наступила пауза. Дарья слышала, как стучит за окном дождь. Из трубки доносились звуки музыки и чей-то веселый смех.

– Ты не один?

– Здесь довольно многолюдно. Может, подскочишь? Составишь мне компанию. Местным девушкам не хватает твоей интеллигентности.

– Спасибо, – улыбнулась Дарья. – Я должна завтра утром сдать материал.

– Жаль.

– Что ты собираешься делать?

– Подожду, пока закончится дождь, а дальше будет видно.

– А если он никогда не кончится? – заметила Дарья.

– Придется снова уехать.

– Может, легче купить зонт?

– Никто еще не придумал зонта, который спасает от пуль.

Они опять замолчали.

– Пока, – сказал Дмитрий. – Постарайся поменьше врать.

– Как обычно: пятьдесят на пятьдесят, – ответила Дарья и попросила: – Будь осторожен.

На другом конце телефона раздались короткие гудки.

Угланова отложила трубку и вернулась к работе.