Приговор судьи

– Не знаю… – Леший досадливо отмахнулся. – Просто у меня какое-то дрянное ощущение, будто мы это уже совсем не мы.

– Как это? – Андрюха порол какую-то чушь, но, тем не менее, от нее у меня внутри все похолодело.

– Раньше мы были хозяева своей судьбы, своих поступков, а теперь… – Загребельный болезненно скривился. – А теперь мы тряпичные куклы в театре Карабаса Барабаса. Играем пьесу, в которой каждый шаг, каждое действие придумано и расписано заранее. Кем-то расписано, понимаешь? Вот даже если я сейчас пущу себе пулю в лоб, то и это тоже будет не по моему личному хотению, а по чьей-то злой воле.

– Э… ты это брось! – я вздрогнул, припомнив, что не далее как вчера тоже думал о самоубийстве.

– Да не дрейфь! Это я так… для примера ляпнул, – успокоил меня приятель. – Черта с два они дождутся, чтобы подполковник Загребельный по своей собственной воле дырок у себя в башке понаделывал.

– Кто они? – Андрюха вроде был настроен по-боевому, и у меня сразу отлегло от сердца.

– А вот сейчас пойдем на север и там как раз все это подробно и выясним. – Леший уверенно шагнул вперед. – Давай, Макс, не отставай!

После того как мы основательно углубились в бесконечный железный лабиринт, стало понятно, что направление на север удерживать будет совсем не просто. Зачастую стальные тела морских гигантов лежали так, что обойти их можно было лишь отмахав крюк в полкилометра, а то и поболее, и еще вовсе не факт, что после этих вихляний мы вновь выходили на верную траекторию. Поэтому оставалось лишь надеяться, что задав направление на север наши неизвестные покровители имели в виду ни какую-то там конкретную точку, в которую тандем Ветров энд Загребельный должны были непременно проследовать, а общее направление, удерживая которое мы попадали… А вот хрен его знает, куда мы попадали и что нас там ждало!

Примерно такие мысли посетили мою голову, когда мы с Андрюхой свернули в очередной сумрачный каньон с высокими железными берегами. Уходил он на северо-восток, то есть, как всегда, несколько не в ту сторону, куда нам требовалось. Однако имелся и некоторый плюс: этот проход оказался практически чистым, лишенным завалов из низвергнутого с палуб металлолома. Он словно приглашал совершить легкую прогулку и наконец отдохнуть от штурма баррикад, которым мы с Лешим занимались вот уже почти два часа кряду. Помехой не могли стать даже те пять или шесть грузовых контейнеров, которые в одном месте таки образовали что-то вроде узкого бутылочного горла.

– А ну, погоди! – после того, как мы продвинулись всего шагов на десять, Загребельный вдруг неожиданно придержал меня.

– Чего еще? – я облизнул пересохшие губы и вопросительно поглядел на друга.

– Не нравится мне тут что-то, – чекист упер руки в боки, одна из которых чисто инстинктивно легла на пистолетную кобуру. – Отличное место для засады.

– Тут полным-полно таких мест, – напомнил я, но все же «калаш» из-за спины перетащил на грудь.

– Таких, да не совсем, – Андрюха присел и стал внимательно изучать поверхность грунта.

В отличие от своего приятеля я не являлся опытным следопытом, а потому обратил свой взор к небу, вернее к нависающим над нами бортам двух сухогрузов. Хотя классическим сухогрузом был лишь один из кораблей. Второй же, на грязно-синем борту которого красовалась выцветшая надпись «Джон Грин», являлся каким-то суперсовременным судном-универсалом, предназначенным для перевозки самого широкого спектра грузов. Скорее всего, именно с него и свалились те контейнеры, что сейчас находились не боле, чем в полусотне шагов от нас.

– Очень интересно, – Леший прервал мои наблюдения. – Похоже, этот проход специально расчистили.

– Сдурел что ли? Кто? Когда? На кой черт?

– Сразу столько вопросов! Прямо и не знаю, на какой отвечать первым, – Андрюха хмыкнул и поманил меня рукой. – Не веришь, глянь сам.

Прежде чем последовать примеру друга, я огляделся по сторонам и зябко поежился. Вот же цирк-зоопарк, умеет этот гавнюк создать настроение, заразить кожно-венерологической инфекцией под названием безотчетная подсознательная нервозность и тревога! Вот теперь у меня вся шкура чешется, а внизу живота холод. И все потому, что не могу отделаться от пакостного ощущения, что на меня кто-то смотрит, за мной кто-то наблюдает и непременно желает зла.

Тяжелый чужой взгляд будто придавил сверху, и я медленно опустился на корточки.

– Вон гляди туда, – Загребельный показал на небольшой участок земли, который еще не успела поглотить тень от высоких бортов. – Видишь борозды? Там явно что-то волокли.

Я пригляделся и действительно разглядел следы, смутно напоминающие пахоту или контрольно-следовую полосу. Правда очень старую, так как гребни валов практически стерлись, а канавки были почти полностью засыпаны пылью и песком.

– Эти что ли? Да им же в обед сто лет! – от вида этих отпечатков древности у меня слегка отлегло от души.

– Интересно борозды действительно старые или их пытались замаскировать? – Леший вновь поднял уровень адреналина в моей крови.

– Хорошо, не хочешь соваться сюда, давай поищем другой путь, – я встал на ноги и поглядел в ту сторону, откуда мы только что пришли.

– А другой путь можно искать долго и нудно, да так и не найти, – Андрюха тоже поднялся. – Там же сплошные завалы. Забыл что ли? На запад и восток еще идти можно, а вот в северном направлении выбор не особо велик.

– Да-а… – протянул я, припоминая искореженные, словно развороченные взрывами корабли, мимо которых мы проходили.

– Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, – подполковник ФСБ отмахнулся от нерешительности. – Давай попробуем здесь просочиться. У нас с тобой не те возможности, чтобы просто так по этой свалке шататься. – Приняв решение, Леший серьезно поглядел на меня и добавил: – Только будь особо внимательным, Максим. Сообщай о каждой мелочи, о любом подозрении или даже ощущении.

– Ощущении? – не откладывая на потом сообщил я. – Есть у меня одно ощущение.

– Ну? – Леший наморщил лоб.

– Сдается мне, друг хороший, ты сейчас обгадился со страху. Ишь, как штырит!

– Тьфу ты! – чекист с досады сплюнул. – Остряк, блин, гребаный! Хотя… – Загребельный принюхался. – Какой-то запашок действительно присутствует. Трупный, что ли?

– Вот на этой оптимистической ноте, мы, пожалуй, и можем двинуться в путь, – совсем невесело проскрежетал я и осторожно шагнул вперед.

Мы и в самом деле продвигались очень осторожно. Это было даже хуже, чем идти по минному полю. Там хоть знаешь чего ожидать, чего страшиться, а здесь… Цирк-зоопарк, откуда же знать, что может произойти здесь, в чужом, насквозь враждебном мире? Пытаясь отыскать ответ на этот вопрос, мой мозг стал перебирать самые разнообразные варианты.