Приговор воров

– Вот это песня! – рассмеялся Григорий. – Вот это я понимаю, русское народное творчество. Интересно, кто это поет?

Он поднес к глазам подкассетник и довольно долго изучал его.

– Ни хрена не написано тут, – пожаловался он наконец, – а жаль. Мне песня понравилась, я бы себе тоже такую кассету купил.

Из динамиков доносилось что-то уже совсем неудобоваримое.

– Вот это да! – растрогался Григорий. – Вот как надо петь! Понятно?

– Понятно, – усмехнулся Щукин. – Сейчас у того вон ларька тормознем.

– Зачем это? – встревожился Григорий.

– Сигарет у меня не осталось, – объяснил Щукин. – Нужно купить.

– А-а… Это можно. А если еще и пивка пару баночек взять?..

Глава 9

Машину они оставили в овраге, неподалеку от Алтынной горы. Времени было – ровно три часа ночи, до Алтынной горы оставалось еще примерно два километра.

– Ночь нам в помощь, – сказал Щукин Григорию, – самая воровская ночь. За полметра ничего не видно. Можно вообще не прятаться. Если будем вести себя тихо, то никто нас и не заметит.

– Не заметит, – проворчал Григорий, – я сам себя не замечаю уже. Ни пса не видно… Сейчас как навернусь в яму какую-нибудь…

– Смотри под ноги, – посоветовал Щукин.

– Тебе хорошо говорить, – огрызнулся Григорий, – а мне падать нельзя.

– Почему это?

– Потому что мое тело сейчас представляет из себя один большой синяк, – сообщил Григорий. – Если я упаду, то уже не встану.

Николай хотел сказать, что коль уж он так плохо себя чувствует, то и нечего было навязываться ехать, но не сказал. Все-таки Григорий не ради удовольствия здесь находится. А если у него дурной характер, то тут уж ничего не поделаешь.

Впрочем, Григорий злится еще, наверное, и потому, что Щукин не купил ему пиво. Ну, это уже был бы совершенный маразм – какое пиво в таком серьезном деле? Этот Григорий теперь казался Щукину совсем уж бесшабашным.

«Вполне возможно, – подумал Николай, – что нам придется сложить на этой Алтынной горе свои буйные головы. Уж мне-то точно абзац наступит, если ребята меня тут обнаружат. И узнают. Как я понял, поисками Студента занимаются люди Петровича, но, может быть, их контролирует кто-то из старой гвардии».

– Надеюсь, хоть с пути не собъемся, – пробурчал еще пыхтящий рядом со Щукиным Григорий.

* * *

Наконец, впереди на фоне темного неба замаячил огромный угольно-черный силуэт, словно великан, внезапно поднявшись, заслонил спиной небо.

– Вот она, – прошептал Григорий, – Алтынная гора… Большая какая…

– Большая… Потише говори, – посоветовал ему Щукин, – вдруг здесь уже есть кто-нибудь. Может, Петрович со своими товарищами решил тут засаду Студенту устроить…

– Да где они тут засаду-то устроят? – заозирался Григорий. – Поле вокруг, даже кустиков нет.

– Если человек ляжет на землю, его за два шага видно не будет, – проговорил Щукин, – такая темнота. Так что устроить засаду сейчас – проблема небольшая.

– Наверное, так, – согласился Григорий. – Вот помню, когда я сидел, у нас с зоны пятеро урок на рывок с лесобиржи пошли. Ночь тогда такая же была – темная, ни луны, ни звезд, ни хрена вообще… Так они к тому же и пробки вырубили по всей зоне… И пошли не таясь – типа, четверо конвой, а пятый на этап конвоируется… И никто в потемках ничего не заметил, их так и выпустили за ворота. Только потом спохватились. Но поздно, конечно, было… А что самое главное…

– Заткнись, – прервал Николай внезапно разговорившегося Григория, – гора совсем близко. Если кто тут есть… Короче, нас не должно быть слышно совсем. И не топай – ступай потише.

– Что же мне – на крыльях лететь? – обиженным голосом протянул Григорий. – Я не мотылек. Это я одного парня знал, который…

– И дыхалку тебе лучше поберечь, – зашипел на него Щукин, – нам еще на гору взбираться, а ты уже пыхтишь, как самовар…

Григорий некоторое время молчал. Старался переводить дух потише.

– Ладно тебе, – совсем тихо проговорил он, обращаясь к Щукину, когда они уже подошли к подножию горы, – то не делай, это не делай… А с дыхалкой у меня все в порядке. Просто после той… драки еще последствия… дают о себе знать… Дай мне закурить лучше…

– Нельзя, – сказал Щукин. Ему тоже жутко хотелось курить. – Нельзя нам курить. Табачный дым нас выдать может. Потерпи. Вдруг тут и в самом деле кто-нибудь есть?

– Да нет тут никого, – вздохнул Григорий. – Слышишь, совсем тихо вокруг…

«Слышу… – подумал Щукин. – Да, тихо… Непохоже, чтобы тут была засада. Знаю я этих Петиных братков: устроить засаду для них – значит расположиться на самой верхушке горы, развести костер, вызвонить из города проституток и два ящика водки и жарить шашлыки. Да и боевики Петровича, надо думать, такие же. А тут – даже малейшего шороха не слышно. Но… В любом случае надо быть осторожным. Так что от курения придется пока воздержаться».

– Ты просто сигарету в зубы возьми, – посоветовал Щукин Григорию. – И держи ее так – легче будет. Будто куришь. Я всегда так делаю, когда… когда мне моя толстая жена курить в комнате на разрешает… – нашелся Щукин, с легкой руки Григория приобретший в одночасье сестру и жену.

* * *

Григорий и Щукин взобрались на самую верхушку Алтынной горы.

– Посмотри! – шепнул Григорий. – Ни кустика, ничего… Где тут засаду устроить?

– Негде, – согласился Щукин. – Это хорошо, что голое пространство.

– Ага…

– Хотя, с другой стороны, и очень плохо, – продолжал Николай.

– Почему? – глупо спросил Григорий.

– А где мы сами прятаться будем?

– Сам же говорил – на землю ляжем. Раз ничего не видно.

На темном небосклоне вдруг показалась круглая, как шар кегельбана, луна. Белая, словно молоко.

– Вот так дело, – огорчился Григорий, – как назло прямо…

Щукин огляделся по сторонам – нет, никого тут не нет.

«А нам куда же? Времени-то немного осталось».

Луна зашла так же неожиданно, как и появилась. Потом показалась снова – не вся, краешек.

Щукин двинулся к правому склону горы.

– Ты куда? – спросил его Григорий.

– Там деревца вроде, – сказал Николай. – Видишь? Может, там где спрячемся…

Григорий кивнул и пошел впереди него к высившимся в темноте деревьям.