Приговорённые (майор Девяткин - 3)

Палыч вышел из темного коридора на залитое лунным светом ровное пространство, остановился, выключил фонарь, потому что территория хорошо просматривалась, и оглянулся назад, чтобы махнуть рукой или сказать, что они почти у цели. Но не успел. Длинная очередь прошила стены построек, оставив ровную полосу круглых отметин. Одна пуля ударила Палыча в грудь, вторая вошла в правый бок и застряла в почке. Палыч упал спиной назад, успев заметить стрелка. Видимо, услышав шаги, боец спрятался за полукругом каменного колодца. Затаившись, выглядывал из своего укрытия и, как только появилась цель, встал во весь рост и открыл огонь. Палыч был жив, когда услышал внятный шепот Радченко:

– Брось пистолет сюда. Слышь…

Оттолкнувшись от земли локтем, Палыч перевернулся на бок и успел вытянуть вперед руку с оружием. Но так и не узнал, удалось ли передать пистолет ветеринару. Стрелок снова дал короткую очередь, затем сделал несколько осторожных шагов вперед, остановился и сказал негромко:

– Все, готов.

– Он один? – спросил другой голос. – Бабы с ним не было?

– Этот один. Твой фонарь жив?

– Я его еще вчера где-то оставил. Тише… Кажется, кто-то крадется. Нет. Показалось. Надо посмотреть, что там… Ну, между домами. – Второй стрелок поднялся из-за колодца. Высокий и плечистый, он держал в руках то ли автомат, то ли карабин. Направив ствол на тело Палыча, сделал несколько шагов вперед, словно хотел окончательно убедиться, что противник мертв.

Первый стрелок вытащил зубами предохранительное кольцо гранаты, собираясь бросить Ф-1 в темную пустоту между домами.

Радченко сидел на земле, расставив ноги и прижавшись спиной к стене. В правой руке он сжимал пистолет. Надо бы передернуть затвор и убедиться, что оружие готово к бою, но один шорох – и все будет кончено. Те двое парней, что стоят у колодца, успеют бросить гранату или откроют шквальный огонь из двух автоматов. Дима сосчитал до десяти и приподнял полусогнутую руку. Джейн, сидящая рядом, кажется, перестала дышать.

Один из стрелков занес над головой руку с гранатой, готовясь к броску, Дима выстрелил. Стрелок споткнулся, выронил гранату, а за ней и автомат, опустился на колени и прижал ладони к простреленной груди. Его напарник дал короткую очередь. Пули прошили стену дома. Но Радченко выстрелил в ответ – и не промазал…

Месяц исчез за облаком, когда Дима, подхватив рюкзак и забросив его на спину, сказал Джейн:

– Там за колодцем что-то вроде глубокой ямы или оврага. Надо обойти его стороной. Дальше начинается склон горы. Попробуем спрятаться там.

Глава двадцать четвертая

Когда стрельба стихла, Девяткин вышел из укрытия. Остановился возле тополя и, опустившись на корточки, стал разглядывать физиономию Власова, искаженную гримасой боли. Подошел старший лейтенант Саша Лебедев, встал сзади.

– Местный участковый только что умер, – доложил он. – Среди наших – один тяжело ранен, еще один с ранениями средней тяжести. «Скорая» и труповозка с минуты на минуту подъедут.

– Понятно, – мрачно кивнул Девяткин. – Свяжись с местным отделением, пусть пришлют людей. Нужно поставить оцепление возле дома.

– Будет сделано.

– Мы не сумели взять его живым, – покачал головой Девяткин. – Господи… Один человек, да ко всему еще и раненный, такое сотворил. Что это значит?

– Если бы с самого начала стреляли на поражение…

– Если бы, – передразнил майор. – Это значит, что работать мы не умеем. И учиться не желаем. По этому случаю нам с тобой пора отправляться на постоянное жительство в деревню, растить картошку и помидоры. Там от нас будет больше толку. Гораздо больше. На тебе пахать можно, а я буду сеять. Кстати, у тебя ручка или карандаш есть?

– Протокол писать будете? – Лебедев вытащил из кармана самописку и протянул начальнику.

Девяткин, стоя на корточках, надавил ладонью на подбородок убитого и острым кончиком ручки вытащил изо рта мятую бумагу. Интересно… Адрес написан разборчиво, нарисовано что-то вроде плана двора – один дом, а вот другой, палисадник перед входной дверью.

А вот имя – Рита Гурвич. Гурвич… Не та ли давнишняя подруга покойной Елены Степановой? Эту дамочку искали две последние недели, но безуспешно. В конце концов Девяткин получил какой-то адрес от Сонина. Информацию проверили. Оказалось, Гурвич там давно не проживает. И вдруг бумажку с ее именем и новым адресом Девяткин находит во рту убитого человека. Почему же в последнюю минуту жизни Власов так хотел избавиться от этого листка? Ответа пока нет. Девяткин сложил бумажку вдвое и положил в свой бумажник.

Лебедев тронул начальника за плечо.

– Полицейские приехали и еще трое из прокуратуры. Вас зовут.

– Иду, иду, – рассеянно ответил Девяткин.

Майор оставил «Форд», потому что ехать дальше по раскисшей от дождя улице – все равно что по болоту. Чего доброго, утопишь казенную машину, а потом бегай, ищи трактор, чтобы ее вытащить. Он накинул на голову капюшон плаща и пошел вперед краем проезжей части, где в свете уличного фонаря виднелась полоска асфальта. Путь шел мимо забора, за которым начиналась территория склада вторичного сырья. Когда забор кончился, Девяткин прошагал еще полквартала и увидел вросший в землю деревянный дом, похожий на барак. Он поднялся на две ступеньки вверх, прочитал список жильцов – всего девять фамилий, Маргарита Гурвич – квартира номер шесть, и надавил пальцем кнопку звонка. Дверь приоткрылась, и на пороге появился упитанный малый лет двадцати пяти. Из одежды на нем были красные трусы и черная кожаная жилетка.

– Я к Маргарите Гурвич.

– К этой подстилке? К ней обычно лазают в окно, а не ходят через дверь…

Парень не договорил, так как Девяткин толкнул его в грудь и очутился в общем коридоре, пропахшем собачьей шерстью и жареной рыбой. За ближней дверью играла музыка и какая-то девица, повизгивая, хохотала, будто ей щекотали пятки. Парень дыхнул на гостя плодово-ягодным вином, поскреб ногтями бритый затылок и сказал:

– Я же тебе объяснил, дядя. Хочешь попасть к Ритке, залезай прямо в ее комнату через окно. Через дверь только приличные люди ходят. А к этой лярве приличные люди сроду не ходили.

– Значит, я буду первым.

– Первым? – переспросил малый. – Слушай, дядя, тебя проводить? Или сам не заблудишься?

– Жаль, некогда с тобой возиться. Поэтому пошел к черту! – усмехнулся Девяткин, повернул молодого человека спиной к себе и пнул коленом под зад. Малый мгновенно растворился в темноте коридора.

Дверь шестой квартиры открыла женщина неопределенных лет и пропустила майора в комнату, ни о чем не спросив. Согнав с продавленного кресла кошку, предложила гостю сесть. Сама остановилась возле круглого стола, стоявшего посередине комнаты. Подумав, присела на стул и, обхватив ладонями щеки, уставилась на Девяткина.

– Значит, вы тот самый майор с Петровки? – зачем-то спросила она, хотя знала ответ. – Когда вы позвонили и спросили насчет Лены, я сначала испугалась, а потом думаю: пропади все пропадом. Все равно меня достанете, поэтому нечего от вас бегать. Да… Уж сколько лет, как не стало моей бедной подруги, а покоя нет до сих пор. Когда Ленка бесследно исчезла, кто ее только не искал. Разные личности приходили. Сама не знаю, кто они.

– А в последнее время о Лене или ее сыне никто не спрашивал?