Приговорённые (майор Девяткин - 3)

– Сюда звонили из американского консульства, – загибал Задонский свои длинные пальцы, – из московского представительства «Хьюз и Голдсмит». Все рвутся в реанимационную палату. А у меня язык распух объяснять простые вещи, в реанимацию вход разрешен только персоналу, и то по специальным пропускам.

– На каждое правило есть исключение, – вставил Девяткин.

– Не сейчас. Мне хватает, что у реанимационного отделения днем и ночью дежурят вооруженные автоматами полицейские. И это продолжается уже третьи сутки.

– Валерий Иванович, дорогой мой человек, я майор уголовного розыска, – постарался выдавить из себя улыбку Девяткин, – и мне рассказы про высокую температуру и пропуска для персонала – это плюнуть и растереть. У меня труп. Молодой человек погиб потому, что пытался помешать бандитам затащить в машину эту дамочку. А вот ваша пациентка цела, легко отделалась и будет, надеюсь, жить долго и счастливо. Сейчас она – главный свидетель. И пока я не получу ответы на свои вопросы, отсюда не уйду.

– Вы уйдете прямо сейчас и не получив ответов, – усмехнулся врач. – Здесь порядки устанавливаю я. И только я. До встречи.

Прения закончились, когда Девяткин снял трубку телефона и пригрозил вызвать группу силовой поддержки.

– Ведь не сам же я с вами буду драться, – сказал он.

Через несколько минут майор стоял возле кровати, на которой лежала женщина неопределенных лет и наружности. Голова и большая часть лица обмотаны бинтами, на правой руке гипс, простыня закрывает пострадавшую по самую шею. Женщина сжала потрескавшиеся серые губы, приоткрыла один глаз, посмотрела на посетителя и сделала вид, будто спит.

– Ты кто такая, красавица? – Девяткин придвинул стул и сел.

– А ты мент, что ли?

– Хоть бы и так. Убойный отдел, МУР. Говорить можешь?

– Через слово. – Женщина растянула в улыбке серые губы. – Спрашивай, чего молчишь.

Через полчаса Девяткин знал, что женщину зовут Ольгой, ей двадцать девять лет, род занятий – эскорт-услуги. Она сопровождала богатых клиентов в рестораны или на деловые встречи, а в конце вечера, если спутник не слишком напивался, не отказывалась разделить с ним постель. Неделю назад через сайт фирмы, где размещены фотографии всех девочек, сделал заказ новый клиент. Ничего особенного не требовалось: сходить в центр международной торговли на выставку, а затем поужинать с ним в ресторане «Украина». Приятный мужчина лет сорока, высокий, спортивного типа. Прикинут по фирмe, воспитан, умеет поддержать разговор и понравиться женщине.

В начале прошлой недели они побывали на той выставке, много болтали. Затем Леонид, так мужчина представился, пригласил ее в один французский бутик. Он выбрал замшевые полусапожки, красный шарфик из искусственного шелка и кожаную куртку. Сказал, что это презент, сущие пустяки, потом – что настоящие подарки впереди, и попросил, чтобы на все последующие встречи Ольга надевала именно эту куртку, сапожки и красный шарфик. Удивляться нечему, у клиентов возникают куда более странные, даже извращенные желания.

В прошлую пятницу Леонид попросил, чтобы в три часа дня она подъехала к кинотеатру «Ударник». На этот раз он не пользовался такси, приехал на своей машине. Усадил ее на переднее сиденье и сказал, что сегодня намечается романтический ужин в одном приличном ресторане, но сначала они заедут в магазин мужской одежды. Костюм себе Леонид так и не подобрал, зато угостил Ольгу легким обедом и кофе.

– Некоторое время спустя я почувствовала, что со мной что-то происходит, – через силу рассказывала женщина. – Впала в состояние, когда мышцы тела словно деревенеют, не слушаются тебя, а человеческие голоса доносятся откуда-то издалека.

Она хотела спросить своего галантного кавалера, какую заразу он подмешал в кофе, но не смогла языком пошевелить. Просто растеклась по сиденью, как растаявшее желе. Когда пришла в себя и открыла глаза, на город опускались первые сумерки. Машина стояла в каком-то дворе, дверца была распахнута. Ольгу кто-то хлопал ладонью по щеке, слышались матерная брань и смех.

Она открыла глаза, сквозь туман увидела незнакомого мужчину, пытавшегося прямо из бутылки влить ей в горло какое-то отвратительное пойло. Ольга закрыла рот, вино полилось на куртку, на сиденье. Мужчина ударил ее кулаком в лицо, и она снова провалилась в космическую пустоту, где нет ни людей, ни света, ни звуков. Пришла в себя только в больнице. Позвала врача, но медсестра сказала, что разговаривать ей нельзя.

Девяткин успел задать один вопрос, но ответа не получил – Ольга заснула. А врач, сидевший на стуле у окна, прошептал:

– Вот вам и американка…

В коридоре Главного управления внутренних дел в ожидании допроса Инга Костина провела около полутора часов. Наконец ее пригласили в кабинет. Усевшись за стол для посетителей, она внимательно посмотрела на мрачную физиономию Девяткина и со злорадством подумала, что сейчас испортит настроение этому тупому и бездушному менту. Не ответив на первый вопрос, презрительно бросила на стол пропуск:

– Потрудитесь сделать отметку и поставить печать, иначе меня не выпускают из вашего здания.

– К чему так торопиться? – делая вид, что удивлен, спросил Девяткин.

– Отвечать на вопросы без адвоката я не стану. А мой адвокат вернется из отпуска через месяц. Это первое. Теперь второе. Я поговорила с мужем о том безобразном инциденте, когда меня задержали на остановке. Чуть руки не крутили, заставили отчитываться перед полицейским, словно какую-то преступницу. Мой муж сегодня же отправит депутатский запрос вашему начальству. Это касательно безобразного поведения представителей полиции. И вашего прежде всего.

– У меня мало времени, – не обращая внимания на этот ехидный выпад, заговорил Девяткин. – Вы – свидетель тяжкого преступления. Отвечать на мои вопросы – ваш гражданский долг. Показания не будут использованы против вас…

– Я не стану отвечать ни на какие вопросы, пока не дождусь возвращения своего адвоката с Сейшельских островов. И только потом появлюсь на Петровке. Вместе с ним. Кстати, к тому времени лично вас здесь уже не будет. Вы, Юрий Иванович, покинете это здание без погон майора и без выходного пособия. Конечно, без работы вы не останетесь. Молодой, полный сил мужчина должен приносить пользу обществу. Рабочие руки стране нужны.

– Вы уверены, что стране нужны именно мои руки?

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнула Костина. – И даже готова помочь в трудоустройстве. Неподалеку от нас идет строительство многоэтажного гаража, и на стройке нужен вахтер. Стоять на воротах и проверять пропуска рабочих. Условия хорошие. Работа на свежем воздухе, бесплатный обед и проезд в автобусе. Могу похлопотать, если вы заинтересовались. А? Вижу, что заинтересовались…

Девяткин даже слегка растерялся от такой наглости, но все-таки ответил Костиной: