Приговоренный к забвению

— Я думал, это просто стела такая… говорящая, — признался Бруно.

А Селина тем временем спешилась и на цыпочках подошла к кусту. Фея выжидающе замерла, но улетать пока не собиралась. Ее тонкие прозрачные крылышки переливались яркими радужными разводами, как мыльный пузырь.

— Какая она милая!.. — проговорила девушка, разглядывая диковинное созданье. — А те, которых видела я, были не такие яркие, и крылышки у них были другие…

Тано между тем застегивал и зашнуровывал все карманы и кармашки на сумках, мешках и на одежде.

— Теперь замучаемся с этими тварями… Они ведь так просто теперь не отстанут после зеркальца и огнива, будут постоянно караулить, чтобы еще что-нибудь стащить!.. — ворчал он.

— Что, будем теперь по утрам дружно коней расчесывать? — блеснул зубами Клыкастый.

— Главное, чтобы не нас с Селиной, — заметил Рик.

Селина осторожно достала из кошелька блестящую медную монетку и положила на ладонь. Фея вытянула мордочку, понюхала воздух — и вдруг взлетела, покружила над головами и повисла на гриве коня Бруно. Он с любопытством протянул ей палец — и фея потянулась к нему носом.

— Смешные, — сказал он с улыбкой.

— Ума, как у стрекозы, а гадят, как курицы, — высказал свое мнение Рик. — Ладно, поехали.

Тут Селина выпрямилась и насторожилась.

— А это что за звук? — проговорила вдруг она. — Это феи издают такие звуки?..

— Я ниче не слышу, — ответил ей Клыкастый.

— Я тоже, — отозвался Бруно, наблюдая, как из кустов выбирается второе зеленое созданье.

Девушка тряхнула косой, словно прогоняя послышавшийся ей звук, и взобралась обратно в седло.

— А далеко до печати? — хмуро спросил Тано, трогая коня.

— Дай подумать, — проговорил Рик, направляя кобылу следом за Тано вниз по тропе.

«Вальд, возьми энергии, сколько нужно, и скажи, сколько нам ехать до печати?» — спросил он мысленно.

Вальд помолчал минуту, а потом ответил:

«Дней семь. И кстати, ландшафт вокруг очень изменился.»

«Пока у меня есть ты, это не имеет значения».

Аспектом Вальда была Путеводная звезда — почти бесполезная в бою, но очень ценная в походах.

— Около восьми дней, — ответил Рик, делая поправку на привычку Вальда приуменьшать.

— Слушайте, а она не улетает, — удивленно сообщил Бруно, наблюдая, как фея барахтается в гриве коня. Тот тряхнул головой, пытаясь отделаться от раздражающего существа, проказница вспорхнула — и уселась Бруно на колено.

— Любят тебя всякие твари, — улыбнулся Рик.

— Да прогони ты ее! — посоветовал Тано. — Я когда сопровождал экспедицию в Южных землях, на них насмотрелся. Таскают все, что найдут, гадят на одежду, шнурки в кудели связывают. И да, Рик правду сказал: спать нужно в капюшоне. Надо мной весь отряд потешался, когда я встал как-то утром, а у меня вся голова в косичках. Замучился расплетать, просто срезал их ножом и ходил потом, как овца недостриженная.

Клыкастый ухмыльнулся, погладил ладонью лысый череп.

— Завидуйте мне!

Спустившись в долину, Рик направил коня в ту сторону, куда подсказал Вальд. Но уже через пару часов стало ясно, что нужно где-то остановиться и разбить лагерь хотя бы до завтра: Бруно восстанавливался медленно и еще был слишком слаб для длительных переходов, да и Рику держаться в седле стоило немалых усилий. Выбрав местечко получше, отряд принялся обустраиваться.

И только вечером, у разведенного Селиной костра, под фырканье пасущихся поблизости лошадей, Бруно задал первый вопрос Рику.

— Слушай… Я вот понять не могу — а тебе лет-то сколько?..

— Телу, наверное, около двадцати, в последней битве мне было тридцать четыре, а куда девать годы, проведенные в небытие — я не знаю, — Рик усмехнулся. — Вот вроде и вопрос-то простой, но поди ответь на него при таком наборе…

— Тридцать четыре? — удивился Клыкастый, тут же присоединяясь к разговору. — Ты стал Альтарганом уже в тридцать четыре?!

— Я стал Альтарганом в двадцать девять, — поправил его Рик. — В тридцать четыре я уже перестал им быть.

— Да иди ж ты!.. А сейчас Альтарганы — это деды Совета, — хмыкнул Клыкастый.

— Вот как? — приподнял бровь Рик. — Все сразу? Верховные защитники человечества?..

— Именно так, — хмуро отозвался Тано.

— А в книгах ты почему-то рыжим изображен, — заметил Бруно.

— И правильно. Это, — он развел руками, как бы демонстрируя свой облик. — не мое тело. И я даже не знаю, кому оно раньше принадлежало.

Клыкастый выпучил глаза на Рика.

— Как так?..

Рик вздохнул.

— Давайте я лучше все по порядку расскажу? Правда, как так получилось, что я снова здесь, и в этом теле, я и сам хотел бы узнать. Судя по всему, мое появление стало неожиданностью для участников процесса…

После рассказа Рика все погрузились в долгое молчание, каждый о чем-то думал, и только Селина казалась какой-то рассеянной.

После ужина бросили жребий, кому и в какую очередь стоять на карауле. Первая смена выпала Клыкастому. Он подсел поближе к костру, а остальные улеглись на земле, завернувшись в плащи.

Лес нервно подрагивал от порывов ветра, где-то вдалеке кричала сова. Рику не спалось. Справа оглушительно храпел Тано, слева сопела Селина и Бруно. В листве деревьев слышалось трепыхание крылышек — да, завтра беда будет у лошадей с хвостами и гривами…

Альтарганы, значит. Все сразу. Вот сволочи…

Нужно ехать в Шадр… Причин поехать туда как можно скорее становилось все больше. Там Рик надеялся восполнить магическую энергию, найти свой тайник с оружием, и еще много чего… Но сначала — печать…

Наконец он задремал.

Рику приснился отец. Он казался огромным, как скала, рыжая борода с косицами развевалась на соленом морском ветру. Отец что-то говорил ему, но шум ветра и плеск холодных волн заглушали его слова. А потом бушующее море вдруг выплеснулось из берегов и подхватило Рика. Оно обжигало холодом, тянуло на дно, накрывало сверху тяжелыми волнами. Рик изо всех сил пытался грести, иногда уходя под воду с головой — но снова всплывал и продолжал бороться…

А потом он проснулся. И обнаружил, что остался совсем один. Ни людей, ни снятой с лошадей поклажи, ни самих коней нигде не было видно, только костер весело потрескивал, будто в него недавно подбавили дров. Рик встревоженно позвал Бруно, Клыкастого — но в ответ услышал лишь шелест листвы. Уехали? Бросили его тайком, ночью? Но почему? Он ведь никого не держал! Рик вскочил на ноги — и застыл, не в силах сделать больше ни шага. Воздух вокруг стал плотным, как стекло, он не давал ни пошевелиться, ни вздохнуть полной грудью. И раздался оглушительный, заполнивший все пространство вокруг шепот.