Приграничное владение 4

Скалистая гора была высотой с пятиэтажный дом и в камнях виднелось не меньше десятка прорубленных окон бойниц из которых за ними наблюдали смуглые лица воинов дроу. Когда до скалы-заставы осталось меньше сотни шагов, перед ними в землю воткнулась стрела с серым оперением.

— Стойте, чужаки! Еще пару ярдов и вы умрете! — прокричали им из бойницы.

Прокричали естественно на языке илитиири, но благодаря анализатору древних Саша теперь понимал речь темных эльфов. Обогнув скалу к ним уже скакало пятеро воинов дроу, которых принято было звать — кундо, что значит страж.

«Пятеро? Ну пусть еще десяток стрелков на заставе. Справимся! — уверился Саша в своих силах. — Мой большой амулет выдержит не менее двух дюжин попаданий, да и подзаряжать я его могу прямо во время боя. У Лаэрта амулет послабее, но я там тоже серебра не пожалел — дюжину, а то и поболе, прямых попаданий выдержит точно! А если от скалы на расстояние выстрела ускачем, то и этих пятерых уложим. На заставе у них вряд ли еще конные воины есть, а с виднеющийся вдалеке башни нас не видно. Да даже если и увидят в подзорную трубу, то им оттуда не менее двух миль скакать, у нас огромная фора. Пацана конечно жалко, если не по нашему плану все пойдет, его Лаэрт в живых не оставит — резанет по горлу и скинет с лошади. Ну чего уж теперь, как говорили в каком-то кино — такая его планида!»

Приблизившиеся всадники взяли их в полукольцо, хотя по мнению Саши этим они только помешают своим же стрелкам из скалы. Четверо воинов держали по взведенному арбалету, а один в стальной кольчуге, который видно был за командира — держал руку на рукояти своего меча. С десяток секунд дроу разглядывали их с Лаэртом и наконец старший заговорил:

— Кто ты такой, кундо? И как ты посмел привести на наши священные земли чужака хумана, или он твой пленник? Тогда почему ты не забрал у него оружие и не связал так же как и того, что лежит поперек твоей лошади?

— Я кундо из клана Черной луны и это не мой пленник, а мой побратим. — кивнул он на Александра.

— Побратим? Дурак, ты побратался с хуманом? — он скривился и сплюнул под ноги своему коню, а потом расхохотался. — Ты видно приехал шутить шутки, кундо? Клана Черной луны давно уже нет!

— Как нет? — показушно удивился Лаэрт разведя руки. — Я есть, а моего клана нет? Это ты видно шутки шутишь! А здесь мы, что бы говорить с Азгуром из клана Пограничной скалы.

— Кундо Азгур занимает высокое положение в нашем клане и вряд ли у него будет время говорить с каким-то бродягой общающимся с хуманами.

— А ты все-таки передай ему, что его хочет видеть его старый приятель, — потом он усмехнулся и похлопал рукой по лежащему перед седлом пленнику с мешком на голове, — да и судьба его сына я думаю интересует его.

— Это его сын? Как ты посмел его связать! Сейчас ты поплатишься за свою выходку!

Старший всадников вновь схватился за рукоять меча и даже чуть вытащил его из ножен, но этот жест не произвел на Лаэрта никакого впечатления.

— Не хватайся попусту за оружие, мы прибыли для переговоров, так что зови Азгура кундо, мне уже надоело слушать твои пустые квохтанья! — прикрикнул на старшего разъезда Лаэрт, за что удостоился шипения сквозь зубы и полного ненависти взгляда.

— Если двинутся с места нашпигуйте из болтами ребята! Я сам доложу обо всем уважаемому Азгуру и если он прикажет убить вас, то я сам с радостью выпущу вам кишки и вырежу сердца во славу Ллос.

Мечник поскакал к видневшейся вдали родовой башне, до которой, как определил Сашин анализатор, было чуть больше двух километров.

Не прошло и четверти часа, как из башни выехало несколько всадников. Макаров не решился, при окруживших их арбалетчиках, лезть в седельную сумку за биноклем поэтому прошептал заклинание орлиного глаза, влив в него энергию из своей маны. Теперь он хорошо видел приближающихся четверых всадников дроу. Один из них был тот самый мечник, у двоих других на груди висели небольшие арбалеты, а вот четвертый из приближающихся всадников заинтересовал его больше.

Крупный и рослый дроу, на голове которого красовался стальной шлем с боковинами, широким наносником и небольшим черным плюмажем. Одет он был в полный стальной доспех — длинную кольчугу, стальной нагрудник с изображением черной башни, стальные же поножи и наручи. Черненые стальные латы и развевающийся черный плащ, да и конь под ним крупный и тоже вороного окраса.

«Прям рыцарь смерти какой-то!» — подумал Саша разглядывая приближающего воина.

— Кто вы такие и почему у вас мой сын?! — крикнул он громким голосом едва осадив своего коня.

— Азгур, неужели ты не узнал своего старого приятеля? А ведь в детстве мы даже дружили, земли наших кланов были рядом и вы были нашими союзниками. — одними губами усмехнулся Сашин побратим. — Я Лаэрт, сын Алькара, кундо из клана Черной луны.

— Белый лисенок? — даже привстал на стременах Азгур с удивлением вглядываясь в лицо приятеля детства. — Теперь ваши территории разделили другие кланы.

— Но ваш клан тоже урвал себе хороший надел, ведь так?

— Не важно, — мотнул головой Азгур и вновь спросил, — почему мой сын у тебя и почему он связан?

— Твой сын пришел со своими приятелями на наши земли и напал на одного из воинов владетеля, ранив его. Хорошо, что я в это время оказался рядом когда его раненого привезли на нашу заставу и не дал казнить твоего отпрыска.

Лаэрт сдернул мешок с головы паренька сначала поднял ладони демонстрируя добрые намерения, потом не делая резких движений вынул небольшой нож и разрезал путы на его ногах и руках.

Азгур помрачнев спешился и шагнув к сыну тихо задал ему несколько вопросов, потом отпустил разминающего руки и ноги парня показав ему рукой, что он может идти.

— Значит это солдаты владетеля Вэллора, теперь заняли башни изгоев? — кивнул он задумчиво. — Ладно, ты спас моего сына и будем считать, что я у тебя в долгу. Но какого демона, ты притащил с собой хумана? — Недобро глянул он на Сашу.

— Это мой побратим, Азгур.

— Побратим?! — взревел темный рыцарь дроу. — Может ты и светляка возьмешь в побратимы, Лаэрт? Я не узнаю тебя, Белый лис, а впрочем сколько воды утекло как ты покинул наши земли. Теперь ты прислуживаешь хуманам, что еще ожидать от изгоя?

— Маркграф Александр тащил меня смертельно раненого через весь Серебряный бор, когда на хвосте у нас двоих висело полдюжины орочьих ухорезов. А потом отдал часть своей крови, чтобы спасти мне жизнь. Теперь в моих жилах течет часть его крови, а в его — часть моей. Много твоих друзей, Азгур, поступят так же, если ты будешь при смерти и в сотнях миль от своего дома? Уверен, что не прирежут тебя, чтобы избавится от обузы, поделив между собой твои дорогие доспехи и оружие — не пропадать же добру?