Приграничное владение 4

Уже через два десятка секунд сержант перестал сучить ногами и его выпученные и налившиеся кровью глаза неподвижно уставились в потолок, а посиневший язык вывалился изо рта.

— Ну вот и все! — кивнул лысый здоровяк, поправив чуть съехавшую повязку на пустой глазнице. Потом небрежно столкнул тело сержанта на пол.

— Сдохнул урод — меньше хлопот! — оскалившись гыгыкнул его мелкий сослуживец.

— Ага, достал он всех, но глотку перерезать было бы попроще, — потрогал он свой тесак на поясе, — но ничего и так с упырем быстро управились.

— Не люблю крови, лучше так. — поморщился торговец, подвигая монеты рыжебородому, который тут же занял место на стуле, вместо своего лежащего на полу командира и принялся считать вслух, по одной перекладывая золотые кругляши.

— Посчитай, пока деньги, Кулик, а я у нашего упыря карманы проверю. — наклонился лысый здоровяк над телом мечника, а потом глянув на хозяина дома с благостным спокойствием наблюдавшим за только что совершенным убийством, вроде как стал оправдываться:

— Я же этот амулет у княжича на руке нашел, когда уже трупы из замка вытаскивали. Его, даже когда кольчугу и дорогой акетон стягивали, никто не заметил — за рукав нижней рубахи зацепился, а я нашел. А этот упырь прознал и долю потребовал, хотя я обо всем с тобой, Студень, уже два дня назад договорился. Я вот думаю, что кое-кто взболтнул лишнего, — покосился он на своего мелкого приятеля, но тот замотал головой.

— Я ничего не говорил, Альвертис мне в свидетели, этот гад сам нас будто насквозь видит, — пнул он ногой лежащее тело.

— Ну вот, тоже прибавка вышла, — подкинул лысый на ладони несколько крупных медяков и спросил рыжебородого встав у него за спиной: — Ну что, Кулик, все проверил?

— Ага, — затряс тот свой клочковатой бороденкой, — ровно дюжина валашских солидов.

— Дюжина? — вздохнул его сослуживец. — Жаль, что солиды в два раза легче имперских крон, да и марки северных королевств по весу больше. Ну да ладно, значит все как уговаривались, Студень?

— Конечно, Тесак, мое слово крепче гномьей стали.

— Ну так тому и быть. — кивнул одноглазый солдат и резко ударил своего сослуживца кулаком за ухо, отчего тот сразу обмяк и стал сползать со стула. Но Тесак придержал его за плечи, а потом обхватив голову мелкого крепкими руками резко крутанул в сторону. Раздался неприятный хруст позвонков и рыжебородый со свернутой шеей рухнул рядом с сержантом мечником. — Ну вот и ладушки, теперь уж точно, до конца, дело сделано. — улыбнулся крепыш.

— Приятно иметь дело с обязательными людьми, Тесак. — торговец посмотрел на своего оставшегося в живых посетителя и взяв одну золотую монету сунул ее в свой карман. — Одиннадцать, как и договаривались?

— Ну это все одно, лучше чем три или даже шесть, — усмехнулся здоровяк и сев на стул цыкнул слюной на рыжебородого, — ну и кто теперь тупой, мелкий ты ублюдок? — Потом не спеша подгреб поближе к себе одиннадцать оставшихся на столе золотых. — О трупах позаботишься, Студень, точно не найдут?

— Я же сказал, все подчищу. — кивнул торговец. — Ты-то теперь куда, обратно в лагерь?

— Зачем? С золотом-то в кармане! Сначала в Будлаву, а потом на лодке куда поближе к дому. Надоел этот промозглый северный ветер с гор, мокрый снег и ледяной дождь, да и война эта осточертела. Хватит с нее и одной жертвы, — показал он на закрытую повязкой глазницу, — не хватало еще и голову тут сложить. Зачем мы здесь, для чего? Чтобы князь наш Валашию ограбил и до суха выжал, еще солдат для войны нанял? Не, нахрен все, точно сваливаю!

— Хороший ты человек, Тесак. Давай выпьем? Обмоем нашу удачную сделку.

И не дожидаясь ответа толстяк достал из тумбы старого стола темную стеклянную бутылку.

— Такого вина, ты точно не пробовал. Это темное эстурийское, с южных провинций. Треть золотого солида за одну бутыль. — потряс толстяк стеклянной бутылкой и поставив ее на стол следом выставил два простых оловянных стаканчика. Один пододвинул продавцу княжеской сигулы, с чпоконьем вынул пробку из уже початой бутылки, набулькал себе и солдату по полстакана.

— Ну, за нас, Тесак, чтобы я эту вещицу выгодно перепродал, а ты вернулся богатым в родные края. — отсалютовал он здоровяку оловянным стаканчиком и первым с наслаждением отхлебнул дорогого вина.

— Ух, и впрямь хорошо! — сказал одноглазый солдат. В два глотка он выдул свою порцию и со стуком поставил стакан на стол. — Ну пора мне. — потянулся он за лежащими на столе золотыми монетами.

— Подожди, друг, не торопись, скажи, что ты видишь? — спросил его хозяин дома показав на стол.

— Ну золото вижу, — ухмыльнулся здоровяк и пожал плечом. — Что еще? Свое сытое будущее, наверное.

— Блеск золотых монет и вкус дорогого вина, вот чем ты, Тесак потешил себя напоследок. А я, как твой хороший друг, сделал последние минуты твоей жизни радостными и счастливыми.

— Ах, ты слизень! — взревел одноглазый пытаясь вскочить и вынуть свой большой нож из ножен. Но уже через мгновение его единственный глаз налился кровью, он стал задыхаться и на уголках его губ выступила пена. — Жирная сволота… — прохрипел он прежде чем рухнуть рядом со своими уже остывающими дружками.

Дальняя дверь открылась и из нее вышел сухощавый мужчина средних лет, с забинтованной правой рукой которую держал на перевязи. Его черная бородка и виски были уже тронуты сединой, но сам он стоял прямо, с расправленными плечами, что выдавало в нем старого служаку.

— Браво, Студень! Все трое мертвы! Если бы не моя рука, то я даже поаплодировал бы твоему таланту. Признаться, я уже был готов выскочить из своего убежища и левой рукой всадить клинок в грудь этого здоровяка, но ты не сплоховал. Ты даже удивил меня, Студень. Я понял, что мало внимания уделял тебе в свое время, сдается мне, что ты провернул такое грязное дельце отнюдь не впервые!

— Ну что вы на меня наговариваете, господин лейтенант? Я честный торговец и пошел на это… смертоубийство лишь из желания помочь вам.

— Ой, не заливай, Студень, не надо. — поморщился лейтенант городской стражи. — Если тебе припомнить все твои грешки, то точно на петлю тянет.

— Я надеюсь, что сегодня искупил большую их часть? — вздохнул толстяк, намекая на прошлые свои прегрешения. — Я ведь рисковал собственной головой.

— Давай сигулу, я передам ее сестре погибшего княжича. — протянул лейтенант руку, а когда убрал в карман серебряный амулет, то поморщившись спросил у торговца. — И еще, Студень, не мог бы ты дать мне взаймы хотя бы пару золотых солидов. Я обещаю тебе, когда мы вернемся, то я не забуду про твои деньги и про оказанную мне и княжеской семье услугу.