Приграничное владение 4

— Да, что вам дался-то этот стакан? — снова задал свой вопрос Макаров.

— Леди Агата, получив столь невообразимо дорогой подарок восприняла это как намек на свое нынешнее положение. Другими словами, она решила, что таким жестом вы решили указать ей на ее место, дали понять, что она вам не ровня.

— Что за глупость! — фыркнул Саша. — Хотел как лучше, а получилось — как всегда. Ну реально, как лучше хотел! — посмотрел он на развалившегося в кресле старичка. — Вы-то, хоть мне верите?

— Верю, — махнул рукой господин Рувво, — если у вас такая драгоценность валяется где-то на полу, под кроватью, то действительно верю, что для вас это просто стакан! — вырвался у старика нервный смешок.

— Да, дела-а, — протянул задумчиво Саша, — значит, княжна просто комплексует по поводу своего не очень богатого положения?

— «Не очень богатого» — это очень мягко сказано. — кивнул Рувво. — Даже получив беспроцентный займ от вас, Александр, она переживает, что не сможет вернуть эти деньги.

— Ну вы же знаете, что мне они никуда не уперлись! — махнул рукой в сердцах Макаров. — Я бы ей в десять раз больше просто подарил, но она же не возьмет!

— Не возьмет. — снова кивнул старик.

Так… есть одна мысль… сейчас кое-что обдумаю, — замолчал он на пару минут глядя куда-то за окно. Потом встал, принес два стеклянных кубка и бутылку из темно-зеленого стекла и набулькал себе и господину Рувво.

— Э… это красное вино с юга Хишпани? — уточнил распорядитель. — Знаете раз удалось видеть такую бутылку. Такое вино в подарок нашему князю прислал герцог…

— Да подождите, вы с этим герцогом. Скажите, Валашия штамповала серебряные монеты?

— Конечно! Дукаты и полудукаты. — подтвердил Матиуш. — Весом они меньше имперских крон и крон гномов. Один серебряный дукат равен серебряной полукроне, а полудукат — всего десяти крейцерам или десяти же имперским ливрам.

— А где можно срочно купить сотни две, а лучше три серебряных валашских дукатов?

— Нее, — замотал головой Матиуш, — такое количество, точно нигде! Мы с подмастерьем штамповали не так много монет, если золотых солидов в месяц, еще выходило около трех дюжин, то серебряных дукатов от силы десяток набирался, да и то не каждый месяц.

— Подождите, так вы сами штамповали монеты? Ну, то есть вы лично?

— Ну да, я же не только распорядитель княжеского двора и хранитель печати, но и придворный ювелир. Сам и штамповал понемногу, правда магическую метку накладывал наш маг.

— А штемпели, с помощью которых вы чеканили серебряные дукаты можно как-то достать? Например, выкрасть из вашего бывшего дворца или выкупить? — заинтересовался Саша.

— Зачем их выкрадывать? — посмотрел на него удивленно старик распорядитель и ювелир в придачу. — Ну, вообще-то они у меня, как и княжеская печать и другие государственные реликвии, не оставлять же их было врагу? Но это, только, между нами.

— То есть штемпели для чеканки у вас с собой, вот в этой самой башне, в вашей комнате? — уточнил Макаров неотрывно глядя на старика распорядителя. — Так чего же вы молчали! Срочно, идите за ними и спускайтесь в подвал.

— Но зачем? Удивленно смотрел на маркграфа старик.

— Нет времени объяснять. Просто несите их и там поговорим, в лаборатории. Вы же знакомы с Ларсом?

— Э… да, виделись пару раз, но едва перекинулись несколькими фразами.

— Да идите же! — поторопил его Макаров и видя, что распорядитель поднявшись на ноги, быстро допил дорогое вино из своего кубка, сунул ему в руки всю бутылку. — Вот, потом дома выпьете, а сейчас срочно несите штемпели для чеканки дукатов.

Через полчаса в подземелье, Ларс разглядывал принесенные Матиушем штемпели, а Саша пытался донести до старика распорядителя, свою мысль.

— То есть, вы хотите, чтобы я обманул всех и обманул леди Агату? — отшатнулся от него старик. — Я не могу, так поступить!

— Да? — ехидно заглянул ему в глаза Макаров. — А то, что Агата, с такими комплексами останется старой девой или выйдет замуж за какого-нибудь пропойцу или бедного камнетеса, так лучше будет?

— К-какого камнетеса? Да причем тут ваш камнетес? — горячился старик. — Врать своей госпоже и врать насчет ее умершего батюшки! Это просто неслыханно!

— Да поймите, Матиуш, — примирительно положил руку ему на плечо маркграф, — кому мы делаем плохо? Это маленькая ложь, ради благой цели!

— Благими намерениями, устлан путь в пекло!

— Вот, только не надо штампов! — поморщился Макаров. — Скажите, что это были деньги ее отца, а теперь значит ее. Ну, как еще мы можем вручить ей деньги? Она так и будет комплексовать и рыдать в своей комнате из-за каждого подарка? А кончатся, те деньги, что я ей дал и что? Думаете, она возьмет у меня еще? Ведь сами знаете, что не возьмет! Да и никто не узнает, кроме нас троих об отчеканенных сегодня дукатах!

— Я извиняюсь, кхм… — подал голос Ларс. — Вы сами, ваше сиятельство, всю ночь будете махать тяжелым молотом?

— Вот, я готов пойти на любые жертвы, — развел руками Макаров, — надо и буду всю ночь махать молотом, а вы, Матиуш?

— Молотом? — посмотрел на него распорядитель.

— Что? Да вам-то не надо, просто завтра отнесете отчеканенные монеты своей госпоже. Молотом я махать буду.

— Ладно, уговорили. Но тогда не вздумайте ей рассказать, даже через десятилетия. Никогда!

— Могила! — кивнул Макаров и сделал жест будто закрывает свой рот ключом на замок.

— Подождите, господа, но при чеканке монет нужно добавлять в сплав немного олова. — подал голос Ларс. — Монеты на выходе должны иметь девятисотую, общепринятую пробу.

— Это проблема? — удивленно посмотрел на него Саша.

— Да в общем-то нет, — Ларс прошел до полки с разной посудой и принес два оловянных стаканчика. Разжигаем плавильный горн?

К утру, почти через девять часов работы, даже Саша был вымотан, что уж говорить о старом Рувво и Ларсе, который своим худым телом и блеклыми, свисающими сосульками волосами изначально похож на доходягу, не евшего как минимум дня три.

Правда старика распорядителя Саша отослал в свою комнату, еще часа три назад, наказав отдохнуть хоть немного. Сам доделывал работу вместе с артефактором. Если бы не магический дар и раскаченная мана архимага, то и Макаров давно свалился бы от усталости, ведь всю тяжелую работу по переплавке серебра, отливки сотен заготовок и последующей их чеканке помещением в клише и ударом тяжелого молота по чекану, он делал сам. Еще повезло, что в огромном подземелье древних была хорошая вытяжка, а то они точно бы сопрели и задохнулись к утру.