Приход ночи

– Я ухожу домой, – сказал он. – Мне надо немного поспать.

Глава 15

– Значит, – это твое селение, Сиферра, сгорало девять раз подряд? – сказал Биней. – И они каждый раз его восстанавливали?

– Мой коллега Балик считает, что в холме Томбо было семь поселений. Может, он и прав. В нижних слоях все перепутано. Но семь ли там поселений или девять, основная концепция от этого не меняется. Вот посмотри на эти схемы. Я составила их по своим экспедиционным заметкам. Мы, конечно, провели только предварительные раскопки, сделав быстрый разрез всего холма, а более тщательную работу отложили до следующей экспедиции. Слишком поздно открыли мы этот холм, чтобы заняться им подробно. Но схемы дадут тебе представление о нем. Тебе пока не скучно, нет? Ты ведь этим интересуешься, правда?

– У меня просто дух захватывает. Думаешь, я до того поглощен астрономией, что не обращаю внимания на другие науки? Кроме того, астрономия с археологией порой идут рука об руку. Мы немало узнали о движении солнц по небу, изучая древние астрономические памятники, которые вы откапывали то тут, то там. Давай посмотрим.

Они сидели в кабинете Сиферры, которая пригласила Бинея для обсуждения одного вопроса, неожиданно возникшего у нее в процессе работы. Биней удивился, как астроном может помочь археологу, хотя сам сейчас сказал, что астрономия с археологией иногда идут рука об руку. Однако встрече с Сиферрой он всегда был рад.

Они познакомились пять лет назад, работая вместе в межфакультетской комиссии по расширению университетской библиотеки. С тех пор, хотя Сиферра подолгу работала в поле, бывая в городе, она то и дело завтракала вместе с Бинеем. Биней находил ее интересной, умной и освежающе колючей. Что она видела в нем, оставалось для него загадкой: может быть, просто интеллектуального собеседника, не замешанного в ядовитые интриги и свары в среде археологов и не посягающего на ее тело Сиферра развернула свои схемы – огромные листы тонкой пергаментной бумаги с вычерченными карандашом сложными изящными диаграммами, и они с Бинеем склонились над ними. Биней сказал правду – археология действительно увлекала его. Еще в детстве он зачитывался историями о великих исследователях древних развалин, таких как Марпин, Шелбик и, разумеется, Гальдо 221-й. Прошлое казалось ему такой же волнующей сферой, как и космическое пространство.

Его подруга Раисста, заключившая с ним контракт, была не в восторге от его дружбы с Сиферрой. Пару раз она прозрачно намекала, что его увлекает сама Сиферра, и не область ее деятельности. Но Биней считал ее ревность абсурдной. Конечно, Сиферра привлекательная женщина – отрицать это было бы лицемерием – но любовные дела ее совершенно не интересуют, это известно всему университету. Кроме того, она старше Бинея лет на десять. Несмотря на ее красоту, Бинею никогда и в голову не приходило попробовать завязать с ней какие-то интимные отношения.

– Вот здесь – разрез всего холма сверху донизу, – говорила Сиферра. – Я изобразила на схеме каждый жилой слой. Наверху, естественно, находится новейшее поселение – массивные каменные стены, построенные в так называемом циклопическом стиле, характерном для беклимотской культуры периода расцвета. Вот эта линия поверху циклопических стен изображает пласт угля – достаточно плотный, чтобы рассказать нам о пожаре, полностью уничтожившем город. А под сгоревшим циклопическим слоем лежит следующий по старшинству город.

– Построенный уже в ином стиле.

– Совершенно верно. Видишь, как я изобразила кладку стен? Это так называемый решетчатый стиль, характерный для ранней беклимотской культуры – или для культуры, которая затем развилась в беклимотскую. Мы находим следы обоих стилей в руинах беклимотской эры вокруг холма Томбо. Эти развалины в основном циклопические, но порой обнаруживаются остатки решетчатых, или раннебеклимотских, построек. Теперь посмотри сюда, на границу между циклопическим и решетчатым городами.

– Снова сгоревший слой?

– Снова сгоревший слой. Этот холм точно слоеный торт: слой обитания, уголь, снова слой обитания и снова уголь. По-моему, произошло примерно вот что. Во времена решетчатого города случился опустошительный пожар, захвативший почти весь Сагиканский полуостров и заставивший жителей покинуть и Томбо, и все ближайшие решетчатые поселения. Когда же они вернулись и вновь начали строиться, то стали применять новый, более совершенный способ, называемый нами циклопическим из-за огромных каменных блоков, используемых в строительстве. Потом произошел другой пожар, уничтоживший циклопическое поселение. На этот раз люди не стали больше строить город на холме Томбо, а построили его рядом – тот, что мы теперь называем Беклимот Первый. Долго считалось, что Беклимот Первый – в самом деле первый город на Калгаше, выросший из мелких раннебеклимотских поселений решетчатого стиля. Холм Томбо доказывает, что в том районе существовал по меньшей мере еще один крупный циклопический город еще до возникновения Беклимота.

– А в Беклимоте Первом нет следов пожара?

– Нет. А следовательно, его еще не существовало, когда сгорел верхний город холма Томбо. Со временем беклимотская культура пришла в упадок, и Беклимот Первый тоже был покинут, но уже по причинам, связанным с переменой климата – не из-за пожара. Произошло это примерно тысячу лет назад. Но пожар, уничтоживший верхний город Томбо, произошел, похоже, гораздо раньше – примерно за тысячу лет до того. Радиоуглеродный анализ проб, взятых из угольного слоя, укажет нам точную дату.

– В ортодоксальной археологии принято считать, что остатки решетчатых построек, обнаруживаемые иногда на Сагиканском полуострове, всего на несколько поколений старше Беклимота Первого. После открытия холма Томбо я больше так не считаю. Предполагаю, что решетчатое поселение внутри холма старше циклопического города на верхушке на две тысячи лет.

– На две тысячи? И ты говоришь, что под ним есть еще и другие поселения?

– Смотри на схему. Вот третий город, построенный в стиле, с которым мы ранее не сталкивались, совсем непохожем на решетчатый. Потом следующая линия огня. Четвертый город. Линия огня. Пятый город. Линия огня. Шестой, седьмой, восьмой, девятый город – или, если Балик прав, только шестой и седьмой.

– И каждый из них погибал от пожара! Просто необыкновенно. Чтобы подобное бедствие периодически посещало одно и то же место…

– Необыкновенно то, – со странной серьезностью сказала Сиферра, – что каждое поселение жило и процветало в течение примерно равного периода, прежде чем погибнуть в огне. Толщина слоев обитания приблизительно одинакова. Лаборатория еще не представила результатов, но не думаю, чтобы глазомер меня подвел. И оценки Балика сходятся с моими. Или мы с ним в корне заблуждаемся, или холм Томбо демонстрирует нам четырнадцать тысячелетий доисторического периода. И за эти четырнадцать тысяч лет город Томбо периодически уничтожался обширными пожарами с поразительной точностью – плюс-минус каждые две тысячи лет!

– Что? – По спине у Бинея прошел холодок, и в голове завертелись самые немыслимые и тревожные предположения.

– Погоди, это еще не все. – Сиферра открыла ящик стола и достала пачку блестящих фотоснимков. – Вот фотографии табличек из Томбо. Оригиналы у Мадрина 505-го, у палеографа. Он пытается их расшифровать. Таблички сделаны из обожженной глины. Вот эти мы нашли в третьем слое, а эти – в пятом. И те, и другие написаны чрезвычайно примитивным письмом, причем письмо на более старых табличках настолько древнее, что Мадрин не знает, как и подступиться к нему. Но он сумел разгадать десятка два слов на табличках третьего слоя, текст которых представляет собой раннюю форму беклимотского письма. Насколько Мадрин может судить в данный момент, таблички повествуют о пожаре, ниспосланном разгневанными богами, которые время от времени находят нужным карать род людской за его грехи.