Прихоти повесы

– Я получил отличное предложение. Потенциальный покупатель сам позаботится о ремонте. Мне это не будет стоить ничего, кроме выгоды от продажи. С другой стороны, у тебя нет средств, необходимых для ремонтных работ.

Колин и к этому был готов.

– Я понимаю, что потратиться придется солидно.

Маркиз вздохнул:

– Ты хочешь сказать, что солидно потратиться придется мне, поскольку, помимо средств, которые поступают ежеквартально, других финансовых источников у тебя нет.

Колин понимал, что следующая фраза отца потрясет.

– Я вложил деньги в морские перевозки.

– Проще говоря, ты сидишь и ждешь, когда вернется твой корабль, – фыркнул маркиз.

«Это бизнес, так что эмоции в сторону!» – приказал себе Колин.

– Я вкладывал в дело большую часть ежеквартальных поступлений с момента совершеннолетия.

Маркиз остолбенел.

– Ты шутишь?

– Нисколько. До меня вдруг дошло, что деньги – залог моей независимости.

– Ты сделал это на случай, если я вдруг лишу тебя выплат, – догадался маркиз.

– Ну ты же угрожал мне этим пару раз, – с улыбкой заметил Колин.

– Для чего имелась веская причина. Связь с женой лорда Огдена могла бы закончиться для тебя весьма печально – в шести футах под землей.

Колину только-только исполнилось двадцать, когда леди Огден соблазнила его, но сейчас не хотелось уклоняться от главного.

– Вернемся к делу. Я займусь оценкой работ. Если окажется, что мне это не по карману, можно было бы заключить договор, по которому ты предоставишь мне кредит с отсрочкой в выплате.

Вряд ли отец что-нибудь возразит на это.

Маркиз побарабанил пальцами по полированной столешнице.

– Тут могут потребоваться услуги архитектора и специалистов. Зачем тратить деньги, если мне сделали отличное предложение?

– Главное, чтобы поместье не ушло из нашей семьи, – ведь там похоронена моя мать.

Маркиз сложил пальцы домиком.

– Ты что, собираешься переехать туда?

– Для начала найду специалистов для составления сметы.

Отец встал из-за стола, подошел к окну и уставился на унылый осенний пейзаж. Стоял он так долго, но Колин решил набраться терпения: отец должен принять решение сам, вмешиваться в этот процесс было бы большой глупостью.

Маркиз наконец повернулся к нему.

– Положим, я соглашусь с твоим планом. Ты сам, лично, будешь контролировать работы?

Колин нахмурился.

– Ну… разумеется, я стану интересоваться, как идут дела.

– Вот как, – хмыкнул маркиз.

– Если что-то тебя беспокоит, я уверен: можно будет найти приемлемое решение.

– А вдруг во время твоего отсутствия здесь возникнет какая-нибудь проблема? Рассчитываешь, что я возьму бразды правления на себя, пока ваша милость будет пьянствовать в Лондоне?

– Нет. Я собираюсь наезжать в Сомеролл раз в три месяца.

– А в остальное время? – не унимался маркиз. – Как насчет карт, пьянок и девок? Ведь на ремонт может уйти несколько лет.

Вряд ли работы растянутся на столь длительный срок – скорее отец просто испытывает его.

– Если что-то произойдет, я тут же приеду.

Маркиз покачал головой и сказал как отрезал:

– Ответ отрицательный.

Колин был захвачен врасплох.

– Я согласен пойти на уступки.

– А вот я – нет. Твои ответы меня не удовлетворили. Сомеролл тебе вовсе не интересен.

– Ты не прав, интересен, иначе меня бы здесь не было, – возразил Колин.

– Тебя и не было.

Колин поморщился.

– Понимаю: в последнее время я не часто наведывался сюда, но готов исправиться.

– Прости, но я полон сомнений на этот счет. Если мне не изменяет память, последний раз ты наведывался домой на Пасху и уехал отсюда, не дождавшись конца Пасхальной недели. Если бы такое случилось один раз, я не придал бы этому значения, но ты игнорируешь нас годами. И теперь рассчитываешь, что я передам Сомеролл в твои руки. Ты его не заслуживаешь. И более того: учитывая твое предосудительное поведение, будет откровенной глупостью с моей стороны доверить его тебе. Ты не желаешь следить за работами, и это говорит о том, что у тебя в мыслях нет распрощаться с непотребствами, которые тянут тебя в Лондон.

– Я буду приезжать…

Маркиз поднял руку.

– Мой ответ – нет. К тому же, как мне известно, ты спиваешься: способен опустошить две бутылки за один присест. Прежде чем начнешь обвинять меня в том, что я шпионю за тобой, замечу: к сожалению, джентльмены обожают соперничать, и поэтому их медом не корми, но дай лишний раз ткнуть носом в чьи-либо прегрешения.

Да что же это такое! В тридцать лет ему приходится выслушивать нотации!

– Отец, я знаю, что смогу… – предпринял все же попытку успокоить маркиза Колин.

– Довольно! – воскликнул тот. – Ты не желаешь посвятить себя поместью, а значит, у меня нет выбора: я должен продать Сомеролл.

Стиснув зубы, Колин представил, каково это: несколько месяцев провести в деревне в одиночестве, однако если не согласиться, можно навсегда распрощаться с Сомероллом.

Он отошел к камину, чтобы дать себе время успокоиться. Самое худшее в данной ситуации – показать, насколько расстроило его решение отца. Однако сдаваться Колин не собирался – Сомеролл нельзя выпускать из рук.

– Что-нибудь еще? – осведомился маркиз.

Колин набрал в грудь воздуху и повернулся к нему.

– Сколько тебе предложили?

– Даже будь у тебя достаточно средств, чтобы перебить цену, ты его не получишь, поскольку не хочешь ничем жертвовать ради него.

– Там похоронена мама, – упрямо повторил Колин, постаравшись, чтобы голос прозвучал ровно. – Как же можно его продавать?

– Я уже изложил причины и не собираюсь повторять. – Маркиз поднялся. – Разговор окончен. Закрой за собой дверь, выходя.

Колин дышал как загнанная лошадь.

– Ты не можешь так поступить.

– Твои слова – пшик, – рассердился маркиз. – Ты продемонстрировал минимум интереса к Сомероллу и своей семье. Я отказал тебе с сожалением, но, судя по твоим выходкам, очень трудно поверить, что когда-нибудь ты сможешь отказаться от карт, попоек и девок.

Колину очень захотелось возразить, но язык не повернулся.

– Назови свои условия, и я сделаю все, что потребуется.

– Отлично! Докажи, что ты взрослый и готов остепениться: прекрати вести распутную жизнь и женись.