Приказ: дойти до Амазонки

Пока все шло нормально. На улице, по которой он передвигался, не было ни души. Оружие у него стояло на боевом взводе, но стрелять в случае опасности не хотелось. В ночной тишине выстрелы прозвучат очень громко и переполошат всех. Лучше бы никто не выходил в эту пору на улицу и не обращал на постороннего внимания. Но ни в одном окне свет не горел и для тревоги поводов не было.

Он, все так же пригнувшись, дошел до угла, посмотрел по сторонам. Теперь нужно повернуть и через четыре дома будет нужный ему сарай. Днем, разглядывая в бинокль улицы Нойдорфа, он назвал так это и подобные ему строения. Но чистые и аккуратные постройки совсем не походили на то, что принято у нас считать сараями. Скорее «хозяйственное здание». Да, пожалуй, звучит лучше.

У ворот первым должен быть Штефырца. Мишка разбирается в замках и ему нетрудно вскрыть местные запоры. Вряд ли они слишком сложные. Вскоре должны подтянуться и остальные бойцы.

Так и случилось. Только вот результат оказался нулевым. То есть, было «хозяйственное здание», был вскрытый замок, была вся группа (за исключением, разумеется, Оруджева). Было даже место, где, по-видимому, до недавнего времени содержали пленных: небольшая комната с наручниками, прикованными к стене прочными стальными цепочками. А вот сами пленные как раз и не присутствовали. Не было их ни в комнате, ни вообще в этом чертовом сарае!

— Спокойно! — негромко сказал Миронов, когда они убедились, что американских актеров нет. — Пока ничего страшного не произошло. Будем методично обходить здесь каждый дом. Может быть, их куда-нибудь в приличное место на ночлег перевели. Ну не звери же эти немцы!

— Ага, не звери! — усмехнулся Монастырев. — У них, наверное, здесь бункер есть секретный, где они опыты над людьми производят…

Евгений удивленно посмотрел на него. Сюжет фильма, который собирался снимать Лазарофф, он в общих чертах подчиненным пересказывал. Те только что не хохотали во весь голос, слушая эту белиберду. И вот…

— Толик, — ласково сказал он. — Ты что, родной? Неужели всерьез поверил голливудским сценаристам? Какой, на фиг, бункер? Опомнись!

— Портос, — добавил Шишов, — что ты как дитя малое?

— А чего? — пробасил, хотя и вполголоса, Монастырев. — Раз есть немцы, да еще и фашисты, то обязательно должен быть секретный бункер! Я в книжке одной читал.

— Толян, — погладил его по плечу Штефырца. — Порой так хочется, чтобы ты был неграмотным!

Все заулыбались, улыбнулся и сам Портос.

— Хватит хихонек, — оборвал веселье Монастырев. — Есть предположения по существу?

Парни задумались. Потом Шишов сказал:

— Может, командир, ты и прав насчет ночлега. Но мне что-то не верится, чтобы заехавших, хоть и не по своей воле, знаменитых артистов вот так спать отправили. Понятно, они перенервничали, но с того момента, как их украли, целый день прошел. Ну вот представьте, мужики! Заехали к вам в деревню Никулин и Варлей. Я к примеру говорю, — остановил он дернувшегося было Мишку. — Да хоть Софи Лорен с Марчелло Мастрояни! Не в этом дело, а в том, что люди знаменитые и любимые народом. И вы их что, так вот спать и отправите? А за столом посидеть, а за жизнь поговорить, а автографы, наконец, взять? Вон в Грузии гостей ни за что не отпускают, пока в лежку не напоят!

— Леня, не забывай, — возразил Евгений, — это — не наша деревня! И живут в ней — немцы! У них все по-другому. Да и актеры не такие уж известные.

— Все равно! — не сдавался упрямый Шишов. — У них тут наверняка информационный голод! Свежие люди не каждую неделю и даже не каждый месяц появляются. Сами же говорили — не звери, а немцы.

— Ну и какой из этого вывод ты делаешь? — спросил Миронов.

— Очень простой! Наверняка здесь должен быть какой-нибудь клуб. Гостеприимные хозяева столы обязаны накрыть. Там и надо искать.

— Вообще-то у немцев народ в пивных обычно собирается, — задумчиво сказал Миронов. — Но как-то не складывается картинка…

— А что тебя смущает?

— Рассказ наших пленных о готовящемся обряде посвящения. Если это правда, то, выходит, сначала накормят, напоят, а потом в жертву принесут? Баба-яга с добрым молодцем получается, сказка какая-то…

Все помолчали, обдумывая услышанное.

— В общем, не расслабляемся, — подвел черту командир. — Ищем местную пивнуху и осторожненько выведываем, там ли те, кто нам нужен? Дальше — по обстоятельствам. Американцев по любому надо на «Глорию» вернуть. Я режиссеру обещал. А уж с шумом или без — посмотрим!

Уже четвертая группа вооруженных людей проходила за последнее время этим маршрутом. Рейнджерам было проще всех. Юные штурмовики, группа Миронова и бандиты Анхеля едва ли не просеку сделали на том месте, где раньше была только узкая тропка. Следы помогали людям капитана Митчелла идти верным курсом и совсем не смущали своим количеством. Капитан так ведь и не знал, сколько человек он преследовал от той сожженной лаборатории. О лесных бандитах, с которыми было боестолкновение, он сейчас не думал и даже не мог предположить, что те тоже гонятся за его будущей добычей.

Благополучно выбравшись на дорогу и повернув в правильном направлении, группа «А» через определенное время достигла охотничьего домика, застав там все того же связанного Людвига, уставшего удивляться наплыву неизвестных вооруженных людей в это, некогда такое тихое место. Бандиты Анхеля, в отличие от бойцов Миронова, пожрав, бросили все, как было, и теперь охотничий домик уже не выглядел таким чистеньким и аккуратным, как прежде. Да и съестного после налета голодных мачо практически не осталось. Но у американцев были свои пайки, ими они и заправились. Все это время связанный немец лежал спокойно и молча, ожидая продолжения.

Только после того, как были доедены последние крохи и уничтожены упаковки из-под пайков, Митчелл решил приступить к допросу. А вот тут едва не случился облом. Испанский язык в группе знали все, но он не был для них родным. Как и для Людвига. Поэтому они сначала просто не понимали друг друга. Только когда немец в разговоре употребил несколько слов на хохдойче, нашелся выход. Один из бойцов группы был по происхождению немцем, правда, родившимся в Штатах, собственно, как и его родители. Но в семье язык предков не забывали, разговаривали на нем, да к тому же Макс Штюбе недавно туристом летал на историческую родину и неплохо оттянулся в борделях гамбургского Репербана. И хотя общался он там не с натуральными немками, которые проституцией не занимались, считая это выше своего достоинства, а с польками и итальянками, в перерывах между увеселениями все же бродил по городу и погружался в языковую среду. В общем, чередовал приятное с полезным.

Митчелл каким-то образом понял, что сидящий перед ним старичок — немец, и позвал на помощь Макса. Совместными усилиями рядовой и капитан выяснили все, что хотели узнать. Как и Анхель, командир рейнджеров решил, что люди, за которыми они гонятся, происходят из немецкой деревни, или хотя бы она служит для них перевалочным пунктом. Почему здесь бродят еще какие-то вооруженные люди, он не понял. Но в отличие от Анхеля поинтересовался у Людвига, зачем его связали, на что тот пожал плечами и честно ответил, что не знает.