Прикладное терраформирование

Вместо Николая решил ответить Данила:

— Углекислый газ уже растоплен, почти весь. Программу с сажей даже не запускали, потому что газ уже и так в воздухе, а воду так просто не растопить. Да это и не было целью. Собственно, поэтому и зеркалами сильно не напрягались. Поздно с ними начали возиться.

— Ну-ну, — Грег выбрал ближайшую работающую в аварийной шахте камеру, и включил изображение. На мгновение видео-сигнал с базы смешался с ее же проекцией, программа не сразу смогла решить, чему отдать приоритет. Поэтому Грег вручную отодвинул проекцию базы в стороны, оставив в центре лишь изображение.

— Нам бы те деньги, что они на этих зеркалах закопали, — прокомментировал он. — Наверняка опять половину расписали, даже не удаляясь от земли. Тебе смена кадра раз в десять секунд пойдет? А то канал совсем слабый.

Последний вопрос был обращен к Василию, но тот даже не стал отвечать, лишь придвинувшись и с любопытством рассматривая две замершие на дне шахты землеройки.

— Не, — разочарованно заявил он. — Отсюда не скажешь, надо на месте смотреть. А чего там, не в булыжник ли они уперлись?

— Ну да, — лишь мельком посмотрев, подтвердил Леонид. — Говорил же, надо было им программу на максимальное количество проб выставлять. Сейчас чинить придется. А этот булыжник может и с металлом внутри. Блестит. Или это камера привирает?

— Не должна, — Грег пожал плечами и дал команду на увеличение изображения. Камеры на базе были без зума, но зато давали отличное качество картинки, позволяющее неплохо пользоваться программным укрупнением изображения.

— Точно блестит, — подтвердил Грег, посмотрев на увеличившееся изображение дна шахты. Метеорит может?

— Да какой там метеорит, — небрежно ответил Леонид. — На такой-то глубине. Он там что, сам зарылся и кратера не оставил? Следы заметал? Жила может. Вроде не должна, глубинное сканирование ничего такого не показывало. Но может, так, вкрапление. Землеройки совсем не шевелятся? Может, хоть пробы возьмут?

— Не-не-не, — воспротивился Василий. — Ну вас, только доломаете. Пара дней ничего не решает. Приедем, на месте разберемся. И пробы возьмем, и машинки мои починим, и виновных накажем.

— В-остальном то как? — впервые заговорила Лиза. — Моя лаборатория готова?

Грег напоследок взглянул на изображение с камеры и убрал его с экрана, вернул в центр проекцию базы.

Центральная шахта была спланирована как лифтовая и “лестница” между уровнями. Горизонтальный шлюз отделял воздух базы от марсианского на глубине шести метров. Нижний лифт был предназначен для перемещений внутри базы, верхний — только для доставки тяжестей на поверхность. Они были смонтированы так, что непосредственно перед шлюзом кабинки оказывались рядом — одна в самом верхней своей точке, другая — в самой нижней. Это могло позволить, если возникнет необходимость, перетащить что-то даже достаточно тяжелое из внутреннего лифта во внешний и довезти до поверхности.

Основные жилые и рабочие помещения базы размещались гроздьями вокруг горизонтальных коридорах, что землеройки прорыли на разных глубинах между центральной шахтой и боковыми. Пять коридоров на одном уровне были лишь в одном месте — на самом верху, на глубине восьми метров от поверхности. Все коридоры, что размещались глубже, были отрыты по одному, на разной глубине.

Эту модель планировали долго, и именно ее посчитали максимально безопасной. Для Марса. Где шанс получить землетрясения был достаточно мал, но все же был. Она позволяла избежать и массивного оседания породы, и легко масштабировать базу в случае необходимости.

Даже сейчас помещений на пустующей пока базе было с избытком.

— Вроде все нормально, — заключил Грег. — Твоя лаборатория тоже готова. Коридоры укреплены, жарко там наверное было, когда землеройки стены плавили. Боковые шлюзы горят зеленым, центральный тоже. Только вот этот коридор, в пятую шахту, сейчас уходит в тупик, поэтому его пока придется заблокировать.

— Погоди, а там мы не с лишайниками хотели возиться? — встрепенулся Николай. — Как это заблокировать?

— По технике безопасности заблокировать, — спокойно ответил Грег. Пока не будет второго выхода, в этом коридоре работать запрещено. Да ты не волнуйся, мы тебе временный купол на поверхности надуем, корми там свои водоросли.

— Лишайники, — поправил Николай.

— Да, — кивнул Грег, — под куполом.

— Да штормовые предупреждения по сводкам по пять раз на дню. Много не наработаешь, — возразил биолог.

— А нефиг там сидеть. Ты что, на них медитировать собираешься? Задал параметры, поправил то-сё, и спускайся вниз, следи за развитием с базы.

— Может, все же комнатку на верхнем уровне? Временно?

— Не положено. По той же технике безопасности. Объекты биологических разработок даже зеленого уровня угрозы должны быть удалены от жилых помещений и мест частого пребывания людей без спец. костюмов. Ты же не хочешь, чтобы мы из-за этих водорослей в респираторах по базе ходили?

Николай вздохнул и помотал головой:

— Уровень побыстрее откройте. А то так много не наработаешь. И не водорослей, а лишайников.

— Да хоть мхов. Спустимся, разберемся, землеройки докопают шахту, и откроем. — Ответил Грег.

— Можем открыть еще один коридор на нижнем горизонте. Отделить, перенести лабораторию туда. — Предложил Леонид.

— А по времени? — небрежно спросил Грег.

Леонид кивнул головой:

— Да, по времени то же самое и выйдет. Раньше надо было думать. А чего они с Земли не откорректировали?

– “Ввиду отсутствия однозначно лучшего решения, мы решили дождаться вашего пробуждения и посоветоваться, прежде чем выбирать тот или иной вариант”, - процитировал Данила выдержку из дайджеста компании.

— Привет им отпиши от меня, — буркнул Николай. — Личный. И чем мне заниматься прикажете?

— Ничего, пара недель погоды не делает, — успокоил его Грег. — У тебя, можно сказать, еще вся жизнь впереди. Отдохнешь, подышишь свежим воздухом, окрепнешь…

— … Поможешь мне вездеход смазать, — невозмутимо продолжил Василий, — камни от базы пооттаскиваешь. И все на солнце, на природе…

— Да ну вас. — Буркнул Николай. — Вам же хуже. Буду голышей тогда адаптировать.