Прикладное терраформирование

Зато в большом куполе царило безумие.

Очевидно, что Николая, как и его группу поддержки с Земли, совершенно не устраивал размах мероприятия. А так как группа биологов считалась в ITSK самой влиятельной, и уж точно была самой большой, то им активно шли навстречу. В том числе и при подготовке первых грузов, что прилетели на базу вместе с Данилой, и второй партии, что пришла на три месяца позже.

Николай развернул многоярусные стойки, на которых, в большей части территории в семь уровней, располагались лотки с лишайниками. Каждый лоток еще и подсвечивался световой пленкой, симулирующей марсианский вариант солнца. Специальная разработка физиков компании.

Лотки были почти невесомыми, разворачивались из тонкой пленки и вот как раз их с Земли на базу закинули с запасом. Единственный минус этой конструкции был в том, что она не держала большой вес.

Но много Николаю было и не надо. Лишь столько, чтобы можно было насыпать тонкий слой местного грунта, предварительно избавленного от крупных камней. А после этого накрыть слоем проросшего лишайника.

— На земле в свое время насчитали больше двадцати тысяч видов этой “симбиотической ассоциации”, - рассказывал Николай для Данилы. — Мы выбрали всего три сотни наиболее перспективных.

Николай выдвинул один из лотков, бегло посмотрел, как приживается растение, и задвинул его обратно.

— По сотне на лоток сможешь? — спросил он Данилу.

— Долго будет, — ответил тот. — Настолько долго, что пока я закончу с одним рядом, можно будет начинать сначала — в первом лотке половина уже выработает ресурс.

— Они что, у тебя такие нежизнеспособные?

— Нет, — Данила усмехнулся. — Просто производительность моей приставки такая, что по сто нанитов на лоток — на ряд уйдет полгода. Это же не промышленный образец, а исследовательский. Ты мне лучше скажи, что ты хочешь, может быть, так много и не понадобится.

— Контроль температуры, взрыхление почвы, контроль влажности. Индикатор выживаемости лишайника, индикатор уровня кислорода…

— Забудь сразу. Тогда пять лет. Да и вообще, таких нанитов не бывает. Предлагаю взрыхление и все. Средний ресурс — три месяца. Запустим сотню на десять контейнеров, еще по пятьдесят — на двадцать. Остановимся на этом, проверим, помогают ли они вообще. А прочие параметры можно, более менее, отслеживать и простыми датчиками.

— Ну ладно, — обиделся Николай, — не очень то и хотелось.

В теории, лишайникам должно было хватать и дневного света, чтобы выжить, размножиться и обеспечить какой-никакой, но фотосинтез. Однако Николай добавил максимум освещения, чтобы увеличить площадь обработки. Теперь лишайники бурно росли везде, по семь уровней почти на каждом клочке этого павильона.

К сожалению, росли недостаточно быстро, не настолько, как им бы того хотелось.

— Эти чудесные растения, — как ни в чем не бывало, продолжил лекцию Николай, — были выделены в отдельную группу еще в начале девятнадцатого века, с легкой руки Эрика Ахариуса. В процессе поучаствовали и наши — в шестьдесят девятом того же века Фаминцын и Баранецкий открыли, что зеленые клетки в лишайнике, по сути, есть одноклеточные водоросли.

— Когда ты будешь заселять второй купол? — спросил его Данила.

— Тогда, когда выберу наиболее жизнеспособные экземпляры. Те, что размножаются быстрее остальных в условиях недостатка кислорода. Растут быстрее остальных. Выживают лучше. Вот их и будет вытаскивать дальше.

— Да, понятно, знаю. Но когда это произойдет?

Николай чуть развел руками в стороны, что было в скафандре легче, чем пожимать плечами:

— Пара недель минимум. На самом деле лишайникам для размножения нужно очень много времени, и в этом их минус. Мы, конечно, подбирали и по этому параметру тоже — самые быстрые, но все равно, это особенность всего вида. Так что через пару недель это будет скорее проба пера, чем настоящий перенос на второй уровень. Просто у меня должно появиться время, чтобы этим заняться. Через пару недель его немножко появится.

— Потом третий, четвертый, пятый, открытый воздух. Такими темпами пробные высадки начнутся только месяцев через шесть.

Николай кивнул. Потом мотнул головой, словно не знал, какой ответ лучше выбрать.

— Пойдем, — сказал он. — Здесь мы закончили. Покажу тебе кое-что.

Биолог повел Данилу наружу, мимо стеллажей. Кое-где висели знакомые емкости с хлореллой. Николай надеялся, что сумеет постепенно подобрать такие параметры, чтобы можно было поддерживать необходимый уровень кислорода в этом помещении и без вливаний со стороны базы.

Они вышли наружу, через простой шлюз, который поспешили за собой закрыть, чтобы не терять слишком много воздуха из под купола.

Вечерело. Небо в зените отливало красно-розовым, а солнце, падающее за горизонт окружало себя почти что фиолетовым сиянием, плавно перетекающим в оттенки синего. Наиболее удачные фотографии таких вот закатов Данила давно уже разместил в своем дневнике, получив под ними несколько тысяч комментариев. С Земли, разумеется.

С определенного времени ему даже начала нравится его участь. Первопроходец. В нынешние времена это звание можно пожизненно сопроводить и славой, и почестями. Пусть — и удаленные на как минимум три минуты по времени. У него были почитатели. Воздыхатели (и воздыхательницы). Люди, которые могли бы прислушаться к его мнению. Если бы он захотел его высказать.

И все они были очень-очень далеко.

Но фотографии марсианских закатов очень помогали им сблизиться.

— Смотри, — показал Николай на голый кусок поверхности.

— Смотрю, — кивнул Данила. — На что смотреть? Что увидеть?

— Да ничего, — ответил Николай, поворачивая назад, к шлюзу, но перед этим выплеснув на свою демонстрационную площадку воду из канистры. — На этом месте я посадил дерево. Иву. Теперь хожу, поливаю.

— Не растет? — спросил Данила, стараясь сохранить голос серьезным.

— Ну… когда-нибудь вырастет, — спокойно заметил Николай. — А вот там…

Он махнул рукой в сторону, показывая на небольшой пригорок неподалеку.

— … А вот там я выкладывал слой лишайника. Наиболее перспективного. Дохнет, зараза. Может, и не дохнет, но и точно не растет. Тихо загибается. Чего-то ему не хватает. Так что — будем работать. Селекция, гибридизация…. Если понадобится, то можем и по генам скальпелем пройтись…

— Может, мне туда нанитов накинуть? — спросил Данила, показывая в сторону пригорка. — Посмотрим, что к чему.

— Накидай, но не жилец этот вариант. Надо доводить. Но ты все равно …, мы хотя бы детали проясним. Я лично думаю, что это из-за перепада дневной и ночной температуры, а не из-за недостатка кислорода. Посмотрим.

— Слишком холодно ночью, — согласился Данила.

— Да. Давай возвращаться, Грег буянить будет. Ночью до сих пор минус двадцать.

— Зато днем жара, — усмехнулся Данила.

— Тоже, не скажу, что это так уж и хорошо. Конкретно для лишайника. Очень сужает поле для маневра. Не всякие лишайники подходят под такие скачки.