Приключение разряда XXXL

— Что, от жопки отлегло уже? Болеть перестала, раз снова нарываешься?

Вика фыркнула ему в шею.

— Не перестала. И я однозначно пожалею. Но не могу… Ты, блин, как наркотик какой-то! Всё понимаю, а удержаться не могу. Хочу…

Кому бы такое не польстило? Тем более девочка говорила настолько же искренне, как и несколько недоумённо — видимо, сама с себя удивляется. И, наверное, Гор воспользовался бы столь откровенным предложением, не собирайся он продолжать отношения. А так — хотелось поберечь. Желание желанием, но с непривычки Вике и так будет несладко, и без продолжения.

И всё же он прижал на несколько мгновений податливое тело к ноющему напряжением члену, двинул бёдрами, притёрся, вызывая довольный стон, а потом подмял под себя и начал покрывать поцелуями шею, грудь, живот, везде оставляя ярко-красные метки. Вика металась под ним, стонала непрерывно — сладко, просяще, — и это почти срывало крышу. Но лишь почти — ровно настолько, чтобы помнить, что загибать любовницу и врываться в неё по самые помидоры пока не стоит.

Раздвинув локтями стройные ноги ещё шире, Гор устроился удобнее и лизнул влажные складочки, а потом сразу ввинтился языком в одуряюще пахнущую возбуждением дырочку. Сладкую, пряную. Наградой стал приглушённый стон-всхлип, и Гор продолжил облизывать, посасывать напрягшийся чувствительный узелок, глубоко ласкать языком мокрую дырочку, помогая себе заодно пальцами. Ну не девочка, а одно сплошное удовольствие!

А та продолжала метаться, стонать, выгибаться… и кончила с таким протяжным вскриком, будто Гор вогнал в неё член — с разбега и до упора. Потом расслабилась, обмякла на кровати, тяжело дыша, медленно приходя в себя и периодически вздрагивая, пока Егор легонько поглаживал её по животу и груди. Довольно много времени спустя Вика открыла глаза, вздохнула, улыбнулась нежно, но тут же в её взгляде мелькнуло беспокойство.

— А ты?

Ну… Он непременно попросит об ответной услуге. Но не сейчас, когда девушка выглядит слишком измотанной. Резко перекинув себя руками, прижал Вику к матрасу, потёрся стояком, жарко поцеловал и отодвинулся.

— А я в этот раз ручным способом справлюсь как-нибудь.

Хотел было встать, но куда там — Вика вцепилась в руку, словно клещ.

— Ээээ, куда?! Каким ещё ручным способом? Вот ещё! А ну, ложись!

О, даже так? Что ж, Гор не собирался отказываться, коль девушка сама предлагает.

Вика повторила его схему с поцелуями, правда, засосы ставить не рискнула (надо будет сказать потом, что он не против, если метки под одеждой будут скрыты — сам-то именно такие и ставил, разве что с шеей немного не удержался), а когда спустилась ниже и удобно расположилась меж раздвинутых бёдер, сначала обхватила напряжённый ствол рукой, погладила, подула на головку, лизнула её, словно пробовала на вкус новый леденец, глубоко вздохнула и подняла на ожидающе замершего Гора, устроившегося на подушках так, чтоб видеть малейшее движение любовницы, и заложившего руки за голову, растерянный взгляд.

— До сих пор не верю, что ты в меня влез. В рот в смысле…

— Мы потом обсудим возможности человеческого организма, малышка. Ладно?

Вместо ответа та хитро улыбнулась. И насадилась на член. Не с размаху, плавно заглатывая, но настолько глубоко, насколько смогла. И, разумеется, в итоге таки закашлялась, подавившись.

— Дурашка… Никуда без мудрого руководства…

Гор положил одну руку на растрёпанную макушку, сжал волосы в кулаке и задал скорость и амплитуду движений. Показалось даже — Вика выдохнула облегчённо и расслабилась, отдаваясь заданному ритму. Значит, девочка точно не против некоторого контроля. Ну эт можно.

Времени, чтобы кончить, понадобилось совсем немного — сдерживать себя в этот раз не требовалось, способности любовницы увеличивали остроту возбуждения как минимум в два раза, а ощущение тёплого языка на нежной коже и вид растянутых вокруг члена сочных губок вдарили по мозгам не хуже иных стимуляторов.

А как Вика потом облизывалась, подбирая потёки спермы с подбородка? Не выдержав такой картины, он дёрнул девушку на себя, прижал, впился в податливые губы поцелуем… Закончившимся очень не скоро. А после ещё долго перебирал растрепавшиеся рыжие пряди пальцами, и гладил второй ладонью по спине удобно развалившуюся на нём девочку. И лишь когда та завозилась, приподнял лицо за подбородок.

— Ну что, поедем домой?

Вика смотрела долго, периодически задумчиво поджимая губы. И наконец улыбнулась — открыто, светло.

— Поедем. Только за вещами моими заехать надо.

Ну надо, так надо. И начхать, что из коттеджного посёлка в Приозерском направлении придётся ехать в Купчино (хорошо хоть суббота, а не пятница!), а потом пробираться окольными путями через пробки до Петроградки. На всё чихать. Главное, что Вика всё-таки дала им шанс. Что не испугалась. Что решила попробовать с ним, с Егором, отношения, начавшиеся столь внезапно. А уж он постарается, чтобы эта солнечная девочка не пожалела о своей доверчивости.

***

Вику трясло от ощущений, пока Егор осторожно, но быстро освобождал её руки и ноги. Сегодня они таки попробовали порку ремнём — просто потому, что хотелось уже определиться со своим отношением к боли. Ну, как бы определилась. И нет, не оно. Совсем. Вот когда любовник в качестве прелюдии шлёпал её рукой, это да, вставляло. Жар с задницы стекал в живот и потом скапливался влагой между ног, и чувствовалось оно волнующе. А тут…

— Тише, моя хорошая, всё закончилось.

Причём закончилось раньше, чем они договаривались. И стоп-слова Вика не говорила — не такая сильная ведь боль, терпимо, хоть и не особо приятно. Но любимый мужчина словно почувствовал её состояние и сам решил прекратить.

А она влюбилась, быстро и бесповоротно. Ну просто потому что Егор был каким-то чёртовым совершенством: предусмотрительный, заботливый, когда надо ласковый или грубый, идущий навстречу её желаниям (вот как сегодня).

В общем, порка ей не зашла, хотя сейчас задница и бёдра не болели, а горели равномерным, достаточно приятным жаром, но это впечатление оказалось очень обманчивым: стоило перекатиться на спину и соприкоснуться горящими местами с вроде бы мягкой тканью (слава богу, затеяли они эти проверки на кровати), как тут же их словно ошпарило. Вика зашипела и собиралась уже снова вернуться на живот или хотя бы на бок, но не судьба.

Сверху опустилось тяжёлое тело, Егор принялся покрывать поцелуями её лицо, шею, ласкать грудь, живот, а потом приподнял одну ногу, задирая себе на плечо, и толкнулся уже смазанными пальцами в сжатый пока ещё анус. Ох, да… А вот такое сочетание быстро окунуло в нужный настрой, и когда в неё втиснулась горячая плоть любовника, стало вообще крышесносно.

Член наполнял и распирал, руки и губы Егора не обделяли лаской ни один сантиметр тела, и боль растворилась, смешалась с более приятными ощущениями. Всё нарастающими, нарастающими… вот-вот…

Внезапное ощущение пустоты выбило из омута удовольствия настолько резко, что Вика издала возмущённый вопль — ведь она… почти… ещё чуть-чуть не хватило. Но Егор быстро перевернул её, ставя на четыре конечности, прижался к горящей заднице, придавил, потёрся слегка…

— Тшш, сладкая, никуда я не делся. Продолжим, малышка?

И не дожидаясь ответа, въехал в уже разработанный анус. Вика попыталась дёрнуться из-за резкого движения, но крепкие пальцы впились в плечо, одновременно нажимая, заставляя распластаться грудью на кровати, при этом выставив вверх зад, а вторая рука ухватила за ягодицу, причиняя по-новому окрашенную боль и… намертво фиксируя.