Приключения 1989

Он уже успел записать показания владельца мельницы и крестьян, принимавших участие в отражении налета террористов, а также — Горанина и Мазини. Теперь он заканчивал беседу с Антонио Рицо.

У редактора «Вечерних новостей» оцепенение сменилось неудержимой говорливостью, и он тараторил, словно пулемет. Вентуре была знакома такая реакция на стрессовую ситуацию, и он старался её использовать, вытянув из Рицо как можно больше сведений.

— Кому, кроме журналистов, вы сообщили о предстоящей пресс-конференции?

Рицо поморщился, но, встретив жесткий взгляд комиссара, тут же ответил:

— Я сказал об этом своему старому другу, с которым меня связывают тесные отношения.

— Его имя?

Редактор опять поморщился.

— Мне, видите ли, неудобно втягивать уважаемого человека в эту скандальную историю.

— Думаю, сейчас не время для церемоний, — перебил его Вентура. — Предупреждаю, что на вас в сложившейся ситуации падает подозрение в сообщничестве с террористами. Поэтому в ваших же интересах назвать имя этого человека.

Рицо провел языком по пересохшим губам, потом кивнул:

— Хорошо. Я скажу… Его зовут Альберто Минео.

— Банкир Минео? — удивленно переспросил Вентура.

— Да.

Комиссар задумался. В силу своего служебного положения он был знаком с общественной деятельностью и личной жизнью многих людей, занимающих видное положение в стране. В том числе у него были кое-какие сведения и о крупном финансовом воротиле Альберто Минео. Но он впервые слышал, что в круг его друзей входит редактор «Вечерних новостей».

— Послушайте, Рицо, какого рода отношения вас связывают с банкиром?

— Я же сказал: мы друзья, — с раздражением ответил редактор.

— Но вас никогда не видели вместе, — возразил Вентура.

Рицо заметно смешался, затем неуверенно ответил:

— Ну и что? Мы не афишировали наших отношений, встречались так, чтобы это не бросалось в глаза.

Комиссар испытующе посмотрел на собеседника:

— Гомосексуализм?

От возмущения Рицо даже задохнулся, его лицо покрылось красными пятнами.

— Как вы смеете?! Мы уважаемые люди, у нас совсем другие интересы! И потом, мы встречались не вдвоем, там были и другие весьма известные граждане, которые могут подтвердить, что…

Редактор внезапно споткнулся на полуслове и испуганно посмотрел на Вентуру. Тот, в свою очередь, впился глазами в допрашиваемого, а затем медленно произнес:

— Я, кажется, понял…

Рицо открыл рот, пытаясь что-то сказать, но только глотнул. В глазах его застыл ужас, который лучше всяких слов подтвердил правильность догадки комиссара.

— Я вам ничего не говорил, — наконец выдавил из себя редактор.

— И не надо, — весело улыбнувшись, хлопнул его по коленке Вентура. — Мне и так ясно! Вы пока свободны. Позже мы с вами ещё побеседуем.

Затем Вентура спустился на первый этаж, где под охраной карабинеров сидели Клаудио Понти и Луиджи. Лицо последнего было очень бледно, на лбу выступили капли пота. Врач, увидев комиссара, быстро подошел к нему.

— Их нужно срочно отправить в госпиталь, — тихо, но настойчиво сказал он.

— Обоих? — спросил Вентура.

Врач посмотрел на главаря террористов, на его повязку, сквозь которую проступали пятна крови, и после некоторого колебания кивнул:

— Да, обоих.

— Хорошо, — вздохнул комиссар. Затем подошел к террористам. — Желаете что-нибудь сказать?

Луиджи даже не шевельнулся. Понти, который не спускал глаз с комиссара, кивнул:

— Хочу сделать заявление для прессы.

Вентура пожал плечами.

— Пригласите журналистов.

Через минуту в комнату ввалились репортеры, приехавшие с Рицо, сверху спустились Горанин и Мазини. Понти обвел присутствующих лихорадочным взглядом и медленно, тщательно подбирая слова, сказал:

— Я желаю заявить, что «красные бригады» не причастны к взрыву на вокзале. Мы ничего не знали об этом террористическом акте. Незадолго до него я, правда, выполнил поручение, которое мне дал один человек — установил дистанционный взрыватель на мине, предназначенной для одной из наших «колонн». Её-то и должен был передать на вокзале Марио Коста.

— Как зовут человека, чье поручение вы выполняли? — быстро спросил Мазини.

Клаудио Понти покачал головой:

— Я пока не назову его.

— Почему вы решили сделать свое заявление? — спросил один из репортеров.

— Для того, чтобы обо мне не забыли те, на кого я работал.

— Надеетесь, что вам вторично помогут бежать из тюрьмы? — уточнил репортер.

— А почему бы и нет? — Губы Клаудио Понти растянулись в ухмылке.

Когда террористов увезли в госпиталь, Вентура подошел к Горанину. Достав полупустую пачку «Винстона», он извлек из нее мятую сигарету и, закурив, глубоко затянулся. Затем наконец посмотрел на журналиста.

— Синьор Горанин, я должен выразить вам глубокую признательность за помощь, оказанную полиции. Говорю это и как официальное, и как частное лицо. Во многом благодаря вам нам удалось обезвредить группу опасных террористов.

— Но ведь вы могли сделать это намного раньше, — холодно ответил Игорь. — Хотя бы после моего звонка в полицию, когда я сообщил вам о явочной квартире «бригад». Но вместо полицейских туда прибыли боевики, и это едва не стоило нам жизни. Как вы можете объяснить этот, мягко говоря, весьма странный факт?

Лицо Вентуры потемнело от гнева, но он сдержался и, сделав несколько глубоких затяжек, отшвырнул сигарету.

— Я понимаю ваши сомнения и подозрения, но пока не знаю, кто предупредил террористов.

Комиссар тяжело вздохнул и после паузы продолжил:

— К сожалению, и в полиции есть продажные лица, и вам это известно, видимо, не хуже, чем мне. Но я найду того, кто это сделал, — закончил он яростно. — Вы верите мне?

Игорь пристально посмотрел на него, глаза их встретились, и взгляд журналиста потеплел.