Приключения дрянной девчонки
Шрифт:
А я до четырех часов дня ждала своего жениха Советова, с которым Договорилась вчера о мнимом бракосочетании. Он прибыл с опозданием, немного взволнованный, в элегантном сером костюме и при галстуке строгих тонов. Я подумала, что мы Неплохо смотримся – франтоватый, ладно скроенный молодой человек с яркой спутницей. Андрей явно нервничал, и, обычно такой смешливый, острый на язык и веселый, как птица, он не мог поддержать разговор. Я видела, что ему очень не по себе. В таком сбитом настроении мы ехали до загса, ведя простенькую, до обидного житейскую беседу. В основном говорила я, перепархивая с одной темы на другую и нигде не задерживаясь.
В загсе шел ремонт, и мы вошли, спотыкаясь о ведра, коробки, ящики и банки с красками, вооруженные насмешливо-оборонительными улыбками и сокрушительной иронией по отношению к традиционному обряду. Нас встретила суровая дама, ведающая бракосочетаниями, которая велела нам принести справку из сберкассы об оплате
Советов сделал испуганное лицо и сказал, что денег у него нет. "У меня есть", – прошипела я. Мы вышли из загса в зловещем молчании. У входа в сберкассу я спросила: "Как это нет пятнадцати рублей? Ничего себе женишок!" "Мне еще стипендию не выдали", – жалобным голосом ответил он.
Уладив проблему с помощью моего кошелька, мы вернулись в загс, где долго и любовно выбирали день свадьбы. Нам вручили заветные приглашения в магазин для новобрачных. На обратном пути мы ехали в трамвае и почти не разговаривали. Я смотрела на Андрея и думала: с кем же он спит сейчас – с Катюшей или с Нелей?
Прозрачный купол сумерек уже накрыл город. Было немножко грустно, что все случившееся – лишь маленькая сделка, фарс, подсказанный судьбой. Странно, но в моем сердце осталась щербинка, а ведь я не питаю никаких чувств к Советову, разве что чувство дружеской симпатии. Это, наверное, весенние хмельные соки начали свою работу в крови. 8 апреля. Хорошо иногда делать бесполезные покупки Сегодня Юля и я отправились в магазин "Гименей" на охоту за бельем и чулками. Там мы долго глазели на ряды свадебных платьев. Ведь все, что связано с бракосочетанием, неизменно вызывает у женщин прилив сентиментальности и нежности. Месяц до свадьбы – самое краткое и счастливое состояние женщины. Я испытывала легкую зависть к юным невестам с озабоченными мамашами, которые деловито перебирали снежно-белые ткани. Я тоже включилась в эту игру – выбор наряда. Все платья выглядели как близнецы – множество рюшечек, воланов, кружев, и только одно заставило меня вздрогнуть. На розовый шелковый чехол опускались прозрачные каскады тюля, украшенного розочками плечи в нем оставались открытыми, капроновая кисея рукавов доходила только до локтя. Когда я надела это облако, сотканное из света, Юля со вздохом восхищения сказала: "Ты выглядишь в нем как принцесса". Но что же мне с ним делать? Не буду же я ходить в нем по улицам. Впрочем, разве женщины рассуждают, когда им что-то нравится? Правда, Саша выдал мне 4оо рублей на покупку вечернего, а не свадебного платья. Но ведь я не обязана отчитываться в том, на что я потратила деньги. Решено, покупаю платье и белые кружевные перчатки.
В общежитии Юля достала из тумбочки множество лаков для ногтей и занялась раскрашиванием розочек на платье. Она заявила, что белые цветы – это слишком банально, необходимо оживить картину. Юля использовала все оттенки розового и жирные золотые блестки. Получилось очень мило. Моя мама сказала бы, что это дурная примета – покупать свадебный наряд/когда нет в наличии жениха. Но когда-нибудь он появится. Во всяком случае, я надеюсь. 12 апреля. Глубокие размышления на тему, где достать пятнадцать рублей. Видела в торговом центре белые сетчатые колготки, украшенные бисерными висюльками. Мечта, писк сезона. Можно выпросить деньги у Саши, но он и так относится ко мне с подозрением, как к кошке, которая ластится только тогда, когда ей нужен кусочек рыбы. Кроме того, он вчера выкупил мой свадебный набор продуктов – это паек, который полагается "брачующимся" на торжество, состоящий из красной и черной икры, превосходной рыбы, колбас, Дорогих конфет. С моей стороны будет хамством требовать еще и колготки.
Вчера купила прелестный розовый пеньюар и огорчилась, что совершенно некому его показать. Не могу же я прогуливаться по коридорам ДАСа в неглиже. Впрочем, есть один выход. Надо сидеть с утра до вечера в комнате в пеньюаре, Делая вид, что только что проснулась или вот-вот укладываюсь спать. Когда в гости зайдет какой-нибудь мужчина, я скажу "Ах!" и стыдливо потуплю глаза, как будто меня застали врасплох. Затем неторопливо начну чопорном костюме, с гвоздичкой в руках и в начищенных ботинках. Я всплеснула руками и вскрикнула: "Ах! Я еще не одета". И медленно-медленно пошла за халатом, с тем чтобы он рассмотрел все, что есть под прозрачным пеньюаром Затем, уже одетая, повернулась к нему, чтобы увидеть произведенный эффект. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Чертова советовская невозмутимость! Я разозлилась и весьма невежливо спросила: "Что надо?" Вкрадчивым тоном Советов попросил меня выдать ему мужскую часть приглашения в "Гименей", чтобы он мог купить хорошую рубашку. "А ты пятнадцать рублей платил?" – грозно спросила я. Он расшаркался и сказал, что готов заплатить. "Нет, – заявила я, подумав. – Лучше ты беги в торговый центр и купи мне белые колготки, да поскорее".
Советов управился с покупкой за полчаса, но по ошибке купил колготки слишком большого размера. Колготки
полетели в мусоропровод, и Советов лишился приглашения. А я надела свадебное платье и белые перчатки и целый час торчала в грязном телефонном холле, набирая произвольные номера, с тем чтобы все обитатели общежития могли рассмотреть мой наряд.. Собирала свои вещи в общежитии, чтобы отвезти их на квартиру, и наткнулась на свой дневник. Боже, как легко мне было прошедшей весной, казалось, что вот-вот в дверь постучится счастье. И в какой паутине собственной лжи я барахтаюсь сейчас. Даже у такой женщины, как я, есть совесть, скорее маленькая совестишка, но ее уколы я ощущаю все чаще.
Я сейчас живу в квартире у Саши. Он пустил меня туда два месяца назад, а сам вынужден ютиться у себя в офисе. У меня положение содержанки – Саша кормит меня, одевает и обувает, водит по ресторанам, заботится обо мне, но не получает ничего взамен. Чтобы зайти в собственную квартиру, он вынужден предварительно звонить мне по телефону. Все это унизительно для нас обоих.
Саша принес на алтарь любви все дары преданности и вправе рассчитывать на награду. Но когда я вижу его, раздавленного желанием, и представляю, как он будет ворочаться на мне, я чувствую дрожь во всем теле. Я не могу согласиться подарить ему наслаждение, которое сама не в состоянии ра3" делить. Это преступление по отношению к собственному телу. Как жаль что не родился еще мужчина, способный только на платоническую любовь.
С точки зрения выгоды Саша – прекрасная партия. Он рассудителен, умен, обеспечен, он воплощенная преданность и опора, настоящий якорь. Я, как плющ вокруг дуба, обвилась вокруг него и питаюсь его жизненной силой. Но что будет, если дуб рухнет и я лишусь поддержки? Слишком я избалована им и привыкла жить под его крылом в утешительной уверенности, что у меня есть деньги и крыша над головой. От моего существования тянет сладким тлением. Я защелкнута капканом обстоятельств и мучаюсь фальшью своего положения, понимая, что так дальше продолжаться не может. Я должна на что-то решиться – либо сдаться и пустить его в свою постель, либо уйти от него. Но на улице так холодно и ветер завывает зимними вечерами. Да и куда же мне идти?
. Хорошие вещи для красивой женщины все равно что проба для золота, они определяют ее качество и стоимость. Вчера купила прелестное дорогое платье и потом раздумывала, где бы его показать. Надо сходить к кому-нибудь в гости, например к Советову. Мы не виделись уже целый месяц.
Вечером я поехала в общежитие. Андрей встретил меня с распростертыми объятиями и угостил дешевым вином. Все, в чем я нуждалась в эти дни, – это избавиться от собственного "я", поэтому с удовольствием напилась. Когда вино кончилось, Андрей с таинственным видом достал из чемодана маленький пакетик. "Что это?" – спросила я. "Травка", – ответил он, выбивая из папирос "Беломор" табак. – Хочешь попробовать?" "Я уже пробовала три раза, – небрежным тоном ответила я. – Мне это не доставило никакого удовольствия". "Это поначалу, – объяснил Советов с видом знатного наркомана. – На четвертый или пятый раз ты почувствуешь по-настоящему.
Тем более ты выпила много вина, в сочетании с "травкой" это даст фантастический эффект". Он набил "травкой" очищенные от табака папиросы "Беломор" и протянул мне одну из них. Я с волнением сделала две затяжки, но ничего не ощутила. "Ты неправильно куришь, – заметил гурман Советов. – Это же не обычная сигарета.
Затягиваться Надо глубоко и потом как можно дольше удерживать в себе Дым".
Я оказалась послушной ученицей. Через полчаса стены комнаты раздвинулись, мир стал прекрасным и прозрачным и я залилась беспричинным радостным смехом. Все казалось легким и простым. Советов, глядя на меня, смеялся от души а я боялась захлебнуться собственным хохотом. Я очутилась в центре радуги и грезила наяву. В моей голове появились дырочки, через которые тонкими струйками утекали мысли Я знала, что во мне размножается вирус сумасшествия, и это наполнило меня восторгом. Никогда не думала, что во мне столько смеха.
Смешинки бурлили в крови, как пузырьки от шампанского, толкались и щекотали, казалось, что если меня как следует встряхнуть, то они неудержимо высыпятся из меня золотым дождем.
Я попыталась встать, но вдруг поняла, что ноги меня не слушаются. У меня началась икота, я пробормотала, что мне надо домой. Советов доволок меня, буквально стонущую от хохота, до лестницы. У меня так закружилась голова, что я вынуждена была прислониться к стене. Он помог мне спуститься вниз, вывел на улицу и усадил в такси. Не помню, как я добралась до дома, а когда ввалилась в квартиру, то сразу рухнула на ковер. Наркотический распад воли лишил меня физической силы и довел до сладкого изнеможения. Огонек разума тихо угас, я застонала, попыталась подняться, но в душу мне ударила черная беспроглядная ночь.