Приключения Джейкоба Фейтфула
Шрифт:
— Да, и поскорее, я тороплюсь, — ответил подошедший наниматель. — Прилив или отлив?
— Отлив начнется скоро, сэр, но теперь вода спокойна. Том, посмотри, не можешь ли ты отыскать Степлтона.
— Ну, Бог с ним, Джейкоб: я отправлюсь с тобой. Вот что, Джонс, товарищ, скажи старой «человеческой природе», чтобы он присмотрел за моим яликом, — продолжал Том, обращаясь к знакомому нам яличнику.
— Я думал, что ты хотел повидаться с ней, — заметил я Тому, когда мы отчалили.
— Бог с Мэри, — ответил он.
— Что такое там опять?
— Мы двое безумцев. Она слишком капризна: она мне слишком нравится
— «Сделаться одним» при помощи пастора? Только где пастор?
— Я похожу на проповедника, — ответил Том, который греб на носу. — Ты хороший клерк, а я позади тебя, как священник позади причетника.
— Недурно сказано, — заметил джентльмен, совершение забытый нами во время разговора.
— Яличник был бы дурным проповедником, сэр, — ответил Том.
— Почему это?
— Потому что он всю жизнь смотрит в одну сторону, а направляется в другую.
— Очень, очень хорошо. Редко услышишь такие ответы в ялике. Возьмите это, — сказал джентльмен, бросив Тому полкроны.
— Благодарю, сэр, желаю, чтобы, когда мы встретимся снова, у вас было не больше разума, чем теперь.
— Что вы хотите сказать?
— Я желаю, чтобы у вас не было достаточно разума, чтобы беречь деньги.
— Я думаю, вы находите, что этого добра у меня мало?
— Какого добра, сэр? Ума или денег?
— Ума, мой милый.
— Нет, сэр, я думаю, что у вас есть и то и другое. Вы только что щедро заплатили за остроумие, а вряд ли вы сделали бы это, если бы у вас не было лишних денег.
— Но я говорил о своем собственном уме.
— Ни у одного человека нет своего ума: если он заимствует его — этот ум не принадлежит ему; если он скрывается в его голове, он получил его от своей матери; значит, опять таки это не его собственный ум.
Подле пристани Лондонского моста джентльмен вышел и заплатил мне деньги.
— До свидания, мой милый, — сказал он Тому. Нас позвал смуглый, плотный, низкорослый молодой человек, который еще с лестницы кричал:
— Эй вы, лодочники, хотите хорошо заработать? — На наш утвердительный ответ он продолжал: — Переправьте меня в Грейвзенд, если не боитесь соленой воды.
— Это не близко, — ответил Том, — и в соленой воде нам нужно заработать на соль к похлебке.
— Заработаете, и в придачу заработаете еще по стакану грога.
Мы сговорились отвезти его за две гинеи, снесли вниз его багаж, уложили вещи в ялик и пошли с отливом. Наш наниматель оказался очень болтлив, и мы скоро узнали, что он был помощником корабельного мастера на сорокаорудийном фрегате «Имморталите» note 36 , который должен был отойти на следующее утро. Вот показался фрегат, синий вымпел которого гордо развевался. Дул сильный ветер; поднимались большие волны, и в наш ялик хлестала вода. Благодаря тяжелому ящику нанимателя он так сильно погрузился, что мы боялись утонуть. Когда мы подошли к судну, к ящику привязали веревку, и матросы стали вытягивать его из! ялика, корабельный катер подошел близко, и, не знаю, случайно или умышленно лоцман, который управлял им, натолкнулся на нас; ялик треснул, и нам грозила опасность
быть раздавленными между катером и боком фрегата. Однако моряки в катере оттолкнулись веслами и подхватили нас, но наш ялик затонул и поплыл к корке фрегата.Note36
Имморталите — бессмертие (фр.). В те времена кораблианглийского флота носили, как правило, французские имена.
Попав на корабль, мы попросили одного из офицеров послать шлюпку за нашим яликом. Он отослал нас к старшему лейтенанту.
Я попросил у него шлюпку, которая спасла бы наш ялик. Он отказал, предложив нам самим достать его, и, не обращая больше на нас внимания, стал раздавать приказания матросам.
Тут мы обратились к помощнику, которого доставили на палубу, но и он отказался помочь нам, говоря, что сам боится начальства, так как отправился на берег без спросу.
Тогда Том снова подошел к старшему лейтенанту и сказал ему:
— Ужасно потерять ялик и возможность зарабатывать хлеб, сэр.
Теперь все матросы были размещены по местам, и у лейтенанта было больше времени обратить на нас внимание. Он взглянул на нас серьезно и пошел к борту, чтобы посмотреть, виден ли еще наш ялик.
— Том, — сказал я, — смотри, подле нас шлюпка; спустим ее и сами отправимся за яликом.
— Погоди одно мгновение, — ответил Том, — посмотрим, может быть, они помогут нам, во всяком случае, раньше всего получим наши деньги. Видишь, вот опять лейтенант.
— Я явился, сэр, — сказал помощник мастера, прикладываясь к козырьку и вытягиваясь в струнку перед старшим лейтенантом.
— Вы опоздали, сэр, — возразил офицер, — а теперь из-за вас я должен послать шлюпку за яликом этих малых.
— Смею доложить, они сильные молодые люди, — заметил тот. — Из них выйдут великолепные матросы, а за яликом не стоит посылать.
Этот намек не пропал.
— Кто вы? — спросил нас старший лейтенант.
— Яличники, сэр.
Мы рассказали ему, что ялик не наш, что мы ученики и можем доказать это. На нашу просьбу послать за яликом он ответил:
— Я не могу употреблять королевских шлюпок для такого дела.
— Тогда мы сами отправимся за ним, — сказал я, и мы пошли к носу.
— Стой, не так быстро. Куда вы идете?
— Хотим спасти наш ялик.
— Без моего позволения?
— Мы не принадлежим к фрегату, сэр.
— Нет, но полагаю, скоро будете принадлежать, потому что у вас нет удостоверения, что вы ученики.
— Мы можем послать за бумагами и завтра утром получить их.
— Может быть, но не ждите, чтобы я верил всему, что мне говорят. И скажите: долго ли вам осталось быть учеником? — спросил он, обращаясь к Тому.
— До завтра, сэр.
— До завтра. Тогда я задержу вас до завтра, а потом завербую в матросы
— Но меня вы должны отпустить, сэр, — ответил я, зная, что я могу освободить и себя и Тома, только отправившись к Драммонду за помощью.
— Полно, глупости; вы должны оба оставаться в одной лодке! Дело в том, что вы мне очень понравились, и мне тяжело расстаться с вами.
— Ужасно потерять наш хлеб таким образом, — сказал я.
— Мы найдем для вас хлеб, и довольно твердый, — со смехом ответил лейтенант, — твердый, как кремень.