Приключения Эмиля из Лённеберги. Художник Н. Кучеренко

– Плакали мои четыре кроны! – горестно шепнул папа на ухо маме.

Но доктор всё же расслышал его слова.

– Что вы, милейший, наоборот, вы выиграли крону. Когда я вынимаю детей из супниц, я беру пять крон, а ваш молодец справился с этим делом без моей помощи.

И представьте себе, папа сразу повеселел. Он даже был благодарен Эмилю, что тот расколотил супницу и тем самым заработал крону. Он поднял половинки с пола, и они все втроём – папа, мама и Эмиль – дружно вышли из кабинета. На улице мама спросила папу:

– Ну а что мы купим на заработанную Эмилем крону?

– Ничего! – ответил папа. – Мы её сбережём! Но мы дадим Эмилю пять эре, чтобы он положил их в свою копилку. Так будет справедливо.

У папы слова никогда не расходились с делом. Он тут же вынул кошелёк, достал монетку и протянул её Эмилю. Представляешь, как тот обрадовался!

Не теряя времени попусту, они сели в бричку и тронулись в обратный путь.

Теперь Эмиль был всем очень доволен: он опять сидел на заднем сиденье, но в кулаке у него была зажата монетка в пять эре, на голове красовалась не супница, а синенький кепарик, и глядел он на что хотел – на детей, на собак, на коров, на деревья у обочины дороги.

Если бы Эмиль был самым обыкновенным мальчиком, с ним бы в этот день уже больше ничего не случилось, но в том-то и штука, что он не был обыкновенным. Вот послушай, что он ещё натворил. Чтоб не потерять монетку, он сунул её за щеку. И в тот самый миг, когда они проезжали мимо хутора, который Эмиль прозвал Поросячьим, до папы с мамой донёсся какой-то странный звук. Это Эмиль проглотил монетку.

– Ой! – воскликнул Эмиль. – До чего она быстро проскочила!

Мама Эмиля снова заволновалась:

– Дорогой, как нам вынуть из мальчика эту монету? Придётся вернуться к доктору.

– Хорошо ты считаешь, нечего сказать! – проворчал папа Эмиля. – Выходит, мы заплатим доктору пять крон, чтобы добыть пять эре. Что у тебя было по арифметике, когда ты ходила в школу?

Эмиль ничуть не огорчился. Он похлопал себя по животу и сказал:

– Я теперь сам стал свиньёй-копилкой. У меня в пузе пятиэровые монетки будут в такой же сохранности, как в свинке. Из неё тоже ничего не вынешь, я не раз пробовал. И кухонным ножом ковырял… Так что знаю.

Но мама не сдавалась. Она настаивала, чтобы они снова повезли Эмиля к доктору.

– Я ведь ничего не сказала, когда он съел все пуговицы от штанов, – убеждала она папу Эмиля. – Но пятиэровая монетка куда несъедобнее, это может плохо кончиться, уж поверь мне!

Она с тревогой глядела на папу Эмиля и так умоляла его повернуть лошадь и поехать в Марианнелунд, что тот в конце концов согласился. Ведь папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчонку.

Запыхавшись, влетели они в кабинет доктора.

– Что случилось? Вы что-нибудь здесь забыли? – удивился доктор.

– Нет, просто Эмиль проглотил пятиэровую монетку, – объяснил папа. – Не согласитесь ли вы сделать ему небольшую операцию… Так кроны за четыре, а? Пятиэровая монетка тоже вам останется.

Но тут Эмиль ткнул папу в спину и завопил:

– Ни за что! Это моя монетка!

Доктор, конечно, и не думал отнимать её у Эмиля. Он объяснил, что никакой операции делать не надо: монетка сама выйдет через несколько дней.

– Тебе хорошо бы съесть штук пять сдобных булочек, – продолжал доктор, – чтобы монетка не скучала в одиночестве и не поцарапала тебе желудок.

Это был очень добрый доктор, и денег за совет он тоже не взял. Папа Эмиля так и сиял. Но мама захотела тут же пойти в булочную фрёкен Андерсон и купить там пять булочек для Эмиля.

– Об этом и речи быть не может, – заявил папа, – у нас дома полно булочек.

Эмиль с минутку подумал. Голова у него работала хорошо, и есть ему тоже хотелось, поэтому он сказал:

– Ведь у меня в животе пятиэровая монетка. Если бы я мог её достать, я сам купил бы себе булочек. – Он опять немного подумал и спросил: – Скажи, папа, ты не мог бы мне одолжить пять эре на несколько дней? Ты их получишь назад, это уж как пить дать!

Папа Эмиля сдался, они пошли в булочную фрёкен Андерсон, купили Эмилю пять круглых, румяных, посыпанных сахарной пудрой булочек, и он сказал, поспешно их уплетая:

– Это лучшее лекарство из всех, какие я принимал в своей жизни.

А папа Эмиля вдруг так развеселился, что совсем голову потерял.

– Мы сегодня заработали немало денег, можем кое-что себе и позволить, – заявил он и недолго думая купил на пять эре карамелек для малышки Иды.

Заметь, что всё это происходило в те далёкие времена, когда дети не берегли зубов, такие они были тогда ещё глупые и неосмотрительные. Теперь дети в Лённеберге больше конфет не едят, зато у них отличные зубы!

Приехав домой на хутор, папа, не сняв даже шляпы и сюртука, тут же склеил супницу. Это было дело нехитрое, потому что раскололась она на две половинки. Увидев супницу, Лина даже подпрыгнула от радости и крикнула Альфреду, распрягавшему во дворе лошадь:

– Теперь в Катхульте снова будут есть суп!

Легковерная Лина! Она, видно, забыла про Эмиля. В тот вечер Эмиль очень долго играл с сестрёнкой Идой. Он построил для неё на лугу между валунами шалаш. Ей там очень понравилось. Правда, он её разок-другой ущипнул, но ведь ему тоже хотелось карамелек.

Когда стало темнеть, дети пошли домой спать. По дороге они заглянули на кухню: не здесь ли их мама?

Но мамы там не оказалось. Там вообще никого не было. Одна только супница. Она стояла на столе, свежесклеенная и очень красивая. Эмиль и сестрёнка Ида во все глаза глядели на эту удивительную супницу, которая целый день путешествовала.

– Подумай только, она побывала в Марианнелунде, – сказала сестрёнка Ида. А потом спросила: – Скажи, а как это тебе удалось засунуть в неё голову?

– Тут нет ничего хитрого, – ответил Эмиль. – Вот гляди!

В эту минуту в кухню вошла мама. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль делал какие-то дикие движения, пытаясь освободиться, сестрёнка Ида ревела, и Эмиль тоже: несмотря на все усилия, он не мог вытащить голову из супницы, точь-в-точь как тогда.

И тут мама взяла кочергу и так стукнула по супнице, что звон разнёсся по всей Лённеберге. Бам!..