Приключения Гаррета. том.1

— Здорово. — Под самой крышей здания светились два-три окна. — Морли, ты просто гений.

Постройки города гоблинов лет на пятьдесят — сто старше хибар вроде «Приюта рыбачки». В большинстве случаев это заметно с первого взгляда. Однако в былые дни строили из кирпича, поэтому цитадель Красавчика представляла собой весьма крепкий орешек. Достаточно сказать, что для того, чтобы стоять прямо, ей не требовалось подпорок.

Небо на востоке начало светлеть.

— Дорис и Марша взберутся на крыши ближайших зданий, — сообщил Морли, — и сбросят веревки. Краск, Сарж и Кровосос поднимутся с одной стороны, остальные — с другой. После чего мы…

Он излагал свой план до тех пор, пока я не заметил:

— Чушь собачья.

— Ты предлагаешь войти через парадную дверь и пробиваться наверх?

— Ничего подобного. Знаешь, если бы мне не надо было задать кое-кому несколько вопросов, я бы просто устроил пожар на первом этаже. Пламя потянуло бы наверх, как дым в печной трубе.

— Но ты же хочешь задать свои вопросы, верно? То-то и оно. Готовы? Тогда вперед.

Дорис и Марша, которых мое мнение ничуть не интересовало, давно уже скрылись во мраке.

Мы преодолели приблизительно половину расстояния, когда из парадной двери здания вышел человек. Засунув руки в карманы, он глядел себе под ноги, а потому заметил нас далеко не сразу. Когда же заметил, то остановился и выпучил глаза.

— Бруно, — прошипел я.

Человек развернулся и опрометью бросился обратно.

Тренькнула тетива. Для выстрела навскидку получилось неплохо. Стрела вонзилась Бруно в левую руку. Он пошатнулся, однако устоял на ногах и побежал еще быстрее.

— Дьявол с ним. Потом поймаем. Его мне тоже нужно кое о чем спросить…

Я не договорил. Краск выстрелил, последовав примеру Садлера. Стрела вонзилась Бруно в спину, дюйма на три ниже плеч. Садлер подбежал к раненому и оттащил его в темноту.

— Большое спасибо, — процедил я.

Краск даже не повернулся в мою сторону.

Дорис и Марша, которые благополучно забрались на свои крыши, скинули нам веревки. Между тем свет в окнах погас.

— Справишься? — поинтересовался я у Плоскомордого.

— О себе беспокойся, Гаррет. Меня теперь ничто не остановит. — И Плоскомордый полез вверх. Я старался держать веревку натянутой. Тарп карабкался столь проворно, словно превратился в семнадцатилетнего юнца, у которого со здоровьем полный порядок. За Плоскомордым полез Садлер, перекинув через плечо не один, а два арбалета; третьим был Рохля, а счастливчику Гаррету выпало взбираться по веревке, которая болтается туда-сюда.

Взобравшись наверх, я обнаружил, что Марша успел перебраться на крышу нужного нам здания. Плоскомордый обмотал конец брошенной ему веревки вокруг печной трубы, к которой прислонился с арбалетом наизготовку Садлер. В щель между ставнями одного-единственного окна сочился свет.

Интересно, неужели Красавчик до сих пор ничего не заподозрил? По-моему, когда у тебя над головой прыгает туша весом в добрых две тонны, поневоле обратишь внимание…

Рохля присоединился к Марше. Затем полезли мы с Плоскомордым, причем я всю дорогу старался убедить себя, что до земли от силы фут.

Старался и не смог.

Садлер остался у трубы, от которой оторвался лишь на миг, чтобы отвязать веревку.

Марша соорудил на конце веревки нечто вроде корзины. Усаживаясь в нее, я вновь подивился тому, что нас до сих пор не засекли. Может, Красавчик оглох? Или готовит нам приятную встречу?

Что ж, скоро я это узнаю. На мой вкус, слишком скоро.

В полумраке мне было видно, как Морли, которому предстояло спускаться с другой стороны, усаживается в такую же корзину. Вот он исчез за краем крыши…

Внезапно у меня под ногами разверзлась бездна. Я вцепился в веревку, заметил краем глаза Садлера, который целился, казалось, точно мне в лоб.

Марша опустил меня к той самой щели между ставнями.

Поначалу я не увидел ничего вообще. Пустая комната, никаких следов пьяного разгула. Затем дверь распахнулась, в комнату просунулась весьма гнусная физиономия и что-то сказала — что именно, я не расслышал. В поле моего зрения появилась спина того, к кому обращались. Этот кто-то раздраженно передернул плечами.

Я помахал рукой. Плоскомордый привязал к чему-то другой конец веревки, и я повис над бездной, предоставленный самому себе.

По всей видимости, Морли сообщил с другой стороны здания, что все в порядке, потому что Марша нагнулся и с размаху ударил дубинкой. Мгновение спустя он закинул в окно Плоскомордого, который затащил меня внутрь. Следом в комнату проник Рохля.

Если не считать насекомых, которые копошились в груде одеял, в комнате было пусто. Плоскомордый с Рохлей направились к двери, а я какое-то время отчаянно сражался с веревкой, будто угодивший в паутину мотылек. Неожиданно откуда-то донесся шум.

В тот самый миг, когда Плоскомордый достиг двери, в комнату ворвался какой-то тип. Его физиономия пришла в соприкосновение с кулаком друга Уолдо. Тип закатил глаза и после второго удара рухнул на пол.

Я наконец высвободился и устремился следом за Плоскомордым и Рохлей. Узкий коридор слева заканчивался тупиком, поэтому мы свернули направо и врезались в парочку гоблинов, выглянувших из соседней комнаты. Этим повезло не больше, чем их предшественнику — Плоскомордый шутить не собирался.

Тем временем небеса нацепили бальные тапочки и принялись топать по крыше — гролли пустили в ход свои дубинки.

Как выяснилось, шумом сопровождалось выяснение отношений между компанией Морли и Красавчиком, за которого вступился десяток приспешников. Несколько гоблинов лежали на полу, из неподвижных тел торчали стрелы; на наших глазах еще один совершил непоправимую ошибку, встав перед окном. Свистнула стрела, и гоблин повалился навзничь, визжа, как свинья, которую собираются зарезать. Стрела торчала у него из бедра. Наконечник смазан ядом? Вполне может быть.

Будучи человеком воспитанным, я всего-навсего оглушил двоих-троих противников своей тростью, тогда как Рохля не преминул проткнуть парочку гоблинов, причем нападал со спины. Плоскомордый расшвыривал сопротивлявшихся, словно то были не гоблины, а стая бродячих котов. В потолке появились дыры — гролли разошлись не на шутку и сломали парочку дубовых стропил.

Нападение с тыла изменило ход битвы. Перевес неожиданно оказался на нашей стороне.

Красавчик рванулся к лестнице. Я выставил ногу. Он споткнулся и с ходу врезался в косяк.