Приключения Гаррета. том.1

Отстала она от меня, только когда я начал рассуждать о том, не жениться ли мне на какой-нибудь Диновой племяннице. Тинни была не настолько жестока, чтобы обречь Гаррета на участь хуже смерти.

Прошло около недели, когда в дверь моего дома постучался Краск. Я пребывал в миноре. Дин и Покойник изводили меня своими придирками, Плоскомордый не появлялся, к Морли было не подступиться — он велел своим орлам не пускать к нему Гаррета ни под каким предлогом. Стоило мне выйти из дома, тут же появлялся Шнырь Пиготта, который неотступно следовал за мной — просто потому, что ему взбрело в голову отточить свои профессиональные навыки. В общем, настроение было хуже не придумаешь.

— Слушаю. — Я решил приберечь ледяной тон для других случаев. Когда к тебе в дом приходит головорез Чодо Контагью, лучше не ерепениться. Иначе рискуешь нарваться на серьезные неприятности — в следующий раз явится кто-нибудь, кому не захочется тратить время на разговоры.

— Чодо хочет тебя видеть.

Замечательно. Но я-то его видеть не хочу. Или потребовать с него должок?

— Дружеское приглашение?

— Можно сказать и так. — Краск ухмыльнулся.

Это мне не понравилось. Никогда не видел, чтобы Краск ухмылялся.

— Он приготовил тебе подарок.

Брр! Подарок от короля преступного мира! Это могло означать что угодно. Скорее всего ничего хорошего. Но деваться было некуда. Раз приглашают, надо идти. У меня и без того хватает врагов, чтобы ссориться с Чодо.

— Подожди. Я предупрежу слугу, чтобы он запер дверь.

Я разыскал Дина, потом заглянул к Покойнику. Старый хрыч мирно дрых. Между прочим, пока мы сражались на ферме, он тоже спал! И вот ведь гад — до сих пор не открыл мне тайну Слави Дуралейника.

Ладно, он у меня еще попляшет.

57

Чодо умел пускать пыль в глаза. Краск доставил меня к нему в экипаже, убранству которого позавидовали бы многие обитатели Холма. Чуть ли не в том же самом, в каком мы ездили в город гоблинов.

Встретил меня Чодо у бассейна. Его только-только извлекли из воды и усадили в кресло. Девицы кончили вытирать ему спинку и с хихиканьем отбежали в сторону. Хорошая у них жизнь, спокойная; развлекайся, пока не постареешь и тебя не вышвырнут вон…

Разбежались не все. Одна осталась.

Сначала я ее не узнал. А когда узнал, не поверил собственным глазам.

Она ничуть не походила на ту Донни Пелл, которую я видел на ферме — упрямую, несговорчивую. Эта Донни была податлива как воск и, словно щенок, всячески стремилась угодить хозяину.

Чодо заметил мое удивление, посмотрел на меня и улыбнулся. Его улыбка напоминала ухмылку Краска. То была усмешка смерти.

— Разрешите преподнести вам подарок, мистер Гаррет. В знак глубочайшего уважения. Она теперь совсем ручная. Возможно, вы найдете ей применение, а мне она больше не нужна. Кстати, я не забыл, что по-прежнему кое-что вам должен.

И что мне с ней делать? Ладно, что-нибудь придумаем. Я поблагодарил Чодо. Когда Донни Пелл оделась, Краск отвез нас обратно.

Что же мне с ней делать?

И что с ней сотворил Чодо? Разве это Донни Пелл?

Девушка раскрывала рот, только когда к ней обращались.

Я привел ее к Покойнику, усадил в кресло, а сам принялся расталкивать логхира.

— Гаррет, ты прыщ на носу… Великие небеса! Неужели тебе мало той рыжеволосой стервы, которая…

— Откуда тебе известно про Тинни? Ты же спал.

— По-твоему, я могу спать, когда…

— Ладно, ладно. Это знаменитая Донни Пелл, которая совершенно преобразилась, проведя несколько недель в доме Чодо.

— Понятно. — Кажется, Покойнику стало немного жаль девушку, которая, если говорить откровенно, жалости ничуть не заслуживала.

— Надеюсь, она ответит на вопросы, которые у меня остались.

— Ответит. Кстати, неужели ты до сих пор не докопался до истины?

— Увы. — Вообще-то я настойчиво пытался забыть о деле да Пена, и с помощью Тинни это потихоньку начало получаться. — Ты что, знаешь, кто убил Амиранду?

— Да. Знаю, кто и почему. Гаррет, ты не перестаешь меня удивлять. Это же очевидно.

— Просвети меня.

— Просветить его! Думай сам, ты располагаешь всеми необходимыми фактами. Или спроси у бедной, измученной девочки.

К Донни Пелл в ее нынешнем состоянии гораздо больше подходило слово «истерзанная».

Я попытался последовать его совету. Начал сначала, но ничего не мог добиться, пока не решил, что называется, от безысходности, спросить в лоб:

— Донни, кто убил Амиранду Крест?

— Домина Уилла Даунт, мистер Гаррет.

— Что? Не может быть! Почему? За что?

— Потому что Амиранда помогала Карлу составлять письма от похитителей, которые потом писала и передавала я. Потому что она знала, что мы собираемся требовать двадцать тысяч марок, а когда она увидела записки, там стояло двести. Потому что она собиралась при встрече выяснить у Карла, это я ошиблась или он решил нагреть руки.

Ну вот. И мне остается только верить, что Покойник пришел к такому же заключению на основании фактов, которые я ему сообщил. Я же сам думал, что домина знала наперед о планах Амиранды сбежать из дома…

Думал да не додумал. Идиот! Она была у меня в руках, и я дал ей уйти!

Она благополучно удрала. Естественно, вместе с золотом.

О чем ей теперь беспокоиться, когда она одурачила Гаррета? Разве что о Рейвер Стикс, которая, может быть, идет по следу.

Тупица! Недоумок несчастный!

Покойника весьма позабавила моя растерянность.

Он развеселился сильнее прежнего, когда я признался, что Донни Пелл — моя собственность.

Что мне с ней делать? Оставить в доме нельзя. Выгнать на улицу? В таком-то состоянии… И Летти Фаррен ее вряд ли примет…

— Ладно, старый хрыч. Пока снова не заснул, расскажи мне про Слави Дуралейника. Выкладывай, как он одержал свои победы с помощью кентавров.

Если мне намекнуть, я все же порой могу дойти до чего-то своим умом.

У обеих враждующих сторон в Кантарде имелись подразделения кентавров, которых использовали для разведки. Полководцы зависели от разведчиков целиком и полностью. Стоило кентаврам закрыть на что-то глаза, как стратеги словно утрачивали зрение. Интересно, на каких условиях кентавры перешли к Слави Дуралейнику? И не пожалеют ли однажды о том карентийцы, которые сейчас потешаются над венагетами?