Приключения Гаррета. том.1
Шрифт:
Наверное, Чейн все-таки заметил меня, он что-то крикнул, но я быстренько взбежала на четвертый этаж и сразу по коридору к тебе. Чейн тоже поднялся, я видела, как он прошел к отцу. Я стучалась, но ты не отзывался. А потом тот вопль… Я не знала, что делать, вконец перепугалась и хотела спрятаться в коридоре, в темноте — и тут услышала твой голос.
— Ты не видела никого, кроме Питерса и Чейна?
— Нет, я же сказала.
— Угу. — Я с минуту подумал. — Возвращайся лучше к себе, пока не вышел еще кто-нибудь. Питерс и так уже достал нас своими вопросами.
— О!
— Именно. Уходи. —
— Хорошо, — пискнула она. Да, девчушка перепугалась до смерти. Да и неудивительно, я сам струсил.
Чейн мертв. Моя опора, мой любимый подозреваемый. Мой почти пойманный убийца. Ушел в лучший мир. Выходит, я сел в лужу. Правда, можно допустить, что Чейн на кого-то напал и жертва, обороняясь, убила его.
Я поднялся на балкон, с которого он предположительно был сброшен. Морли с Питерсом замолчали и следили за мной.
— Он носил шерстяные брюки? — спросил я.
— Да.
На перилах остались обрывки шерсти, кусочки кожи, царапины. Видимо, Чейн цеплялся за них. Крошечные улики, но они не оставляли сомнений, что убийца столкнул его. Я представил, как Чейн стоял здесь и смотрел вниз, может, говорил с кем-то — и вдруг толчок. Скорей всего недостаточно сильный. Вероятно, потом его толкнули еще раз.
Порой я чересчур чувствителен. Судьба безвременно погибших не дает мне покоя. Я воображаю, как все это происходило и что испытал человек, осознав неотвратимость гибели. Упасть и разбиться насмерть, по-моему, ужасный конец. Я сочувствовал Чейну больше, чем следователь обычно сочувствует жертве преступления.
Что чувствовал он в эти секунды падения? Страх, отчаяние, тщетную надежду — вдруг удастся ослабить удар, уцелеть?
Я содрогнулся. Чейн будет являться мне бессонными ночами. Я с трудом взял себя в руки и поплелся вниз. Все тело ныло, и настроение было прескверное.
— Ну-с, ваша версия, сержант. Питерса неприятно поразил мой тон, но он сдержался.
— Мы караулили мертвеца. — У фонтана была разложена целая коллекция смертоносных орудий, я ее сперва не заметил. — Наше дежурство кончалось примерно через час. Потом черед Кида и Уэйна. Мне приспичило отлучиться. Выходить на улицу не хотелось, и я отправился к себе в комнату.
— Что-то долго вы мочились.
— Дело в том, что мне захотелось по-большому. Хочешь проверить? Оно еще теплое.
— Поверим ему на слово, Гаррет. — Морли не из тех дотошных сыщиков, что готовы в поисках улик обнюхать все грязные горшки. Откровенно говоря, это и не в моем вкусе тоже. Кроме того, я верил Питерсу. Реши он спихнуть кого-нибудь с балкона, он выбрал бы алиби поумней.
Похоже, подозреваемых нет.
Значит, надо начать все сначала и вновь подозревать всех, принимая во внимание даже маловероятные кандидатуры.
Питерс, кухарка, Уэйн. Кто? По непонятной причине я отдавал предпочтение Уэйну. Это сразу обеляло кухарку, хотя у нее-то алиби — комар носа не подточит. Но алиби еще не доказательство.
Доля в наследстве выросла теперь до шестисот тысяч, если стоимость поместья не падала быстрей, чем рассчитывал убийца.
— Полагаю, убийца знает о копиях завещания, —
сказал я Питерсу.— Следовательно, угроза жизни генерала возрастает.
— Почему?
— Убийца боится, что другие копии тоже будут уничтожены и усилия его пропадут зря. Возможно, он захочет убрать старика, пока тот не сжег последнюю копию. Надо бы точно выяснить, сколько их всего и где они сейчас.
Я похлопал по карману рубашки, убедился, что моя копия цела и невредима. Хотя никаких гарантий нет — я ведь тоже смертей, как Чейн, Хокес и Брэдон.
Я вспомнил Снэйка и подумал о его картинах. Надо принести их в дом.
Но на улице лил дождь, даже хуже — несколько раз сверкнула молния.
— Погодка как раз подходящая для этого места, — заметил я. — Не хватает только жутких завываний и резвых привидений.
— Зато есть кое-что получше, — фыркнул Питерс. — Резвый мертвячок. — Он ткнул пальцем в сторону черного хода.
Мертвец вернулся. Он опять напал с тыла. Молния осветила его, я пригляделся. Этот разложился сильнее других.
Питерс выбрал несколько предметов из кучи оружия у фонтана.
— Займемся им?
— Вот, Морли, каков мой старый сержант — смело смотрит в лицо опасности.
— Ага. — Морли тоже подошел к арсеналу. Некоторые вещи ему определенно приглянулись.
— Ладно, давай кончать, эти ребята чересчур навязчивы.
Я порылся в куче оружия. Все лучшее уже разобрали. Опоздавшие всегда вынуждены довольствоваться объедками. Придется мне умерить свой кровожадный пыл.
35
Морли привалился к ограде фонтана и ощупывал сломанные ребра. Питерс, схватившись за живот, корчился на полу в луже рвоты, собрав все свое мужество, чтобы сдержать стоны. Я отделался пустяками: ушиб голени, вывих ступни, чепуха, тем более на разных ногах. В следующий раз, черт с ним, пусть убивают, будет не так больно.
— Почему ты не сказал, что при жизни этот молодчик был боксером? — прохныкал Морли.
— Нечего на меня бочку катить! Почем я знаю, кто он такой?!
Повсюду были разбросаны куски трупа, некоторые еще шевелились.
— Теперь что?
— Что?…
— Два трупа сожжены, верно?
— Насколько мне известно, один.
— Оба, — выговорил Питерс. Он стоял на коленях, костяшки сжатых в кулаки пальцев побелели. Он получил очень нехороший удар в пах. — Куски второго мертвяка покидали в горящую конюшню, когда поняли, что потушить ее не удастся. — Питерс выплевывал слова маленькими порциями, по два-три зараз, но эта реплика стоила ему нового приступа тошноты, но он уже изверг из себя все и теперь позывы были сухими.
Я сочувствовал сержанту, но был слишком занят своими болячками, и поэтому участие мое было не таким уж горячим.
— Завершим хотя бы начатую работу. — Я поднялся: куски трупа, похоже, снова стягивались в одно место. Прихрамывая, я обошел поле боя и разбросал их подальше.
— Тысяча чертей, что стряслось? — услышал я и поднял глаза.
Уэйн с Кидом стояли на третьем этаже. Готовились принять смену.
— Спускайтесь. Мы совсем выдохлись. Они бросились вниз. Уэйн опередил Кида. Он взглянул на тело Чейна, на куски разложившегося трупа, опять на Чейна.