Приключения Гаррета. том.1
Шрифт:
— О-ох!
— Да. Его очень жалко. Но это не значит, что ты должен мучиться вместе с ним. Пусть он сам борется со своими призраками.
Справедливо. Но я не ожидал, что Плеймет так думает. Я потуже завернулся в плащ. Ночной ветер нес холод.
— Мне уже давно пора спать, Гаррет. Надеюсь, я тебе помог.
— Надеешься? Черт возьми, наш разговор решает все дело. Теперь надо только выяснить, кто разъезжает в этой карете.
Вряд ли это будет легко. Видите ли, в обязанности наследного принца входит обеспечение внутренней безопасности Каренты. Стража Танфера — одно из подчиняющихся
— Заходи почаще, Гаррет, — сказал Плеймет. — По крайней мере давай мне знать, как продвигается дело.
И он припустил так, словно опаздывал на свидание с одной из своих кобыл. Минуту я стоял и от удивления мок под дождем, затем пожал плечами. Плеймет и раньше так поступал. Он не понимает, что ведет себя, как дикарь и грубиян.
А теперь куда?
16
Теперь к Морли.
Это было мне по пути. Я просто заскочил. Меня встретили не с большим радушием, чем раньше. Может быть, с меньшим. Многие посетители ушли. Другие, казалось, были встревожены, лишь приятель Плоскомордого Уник спокойно сидел в тени за тем же угловым столиком и где-то витал.
Рохля глянул на меня волком и скосил глаза на свой бочонок. Я сказал ему:
— Этот мерзавец Сарж предупредил, что все свалит на меня. Морли здесь?
Рохля сразу же поднял вверх палец и задрал бровь. Я мотнул головой, чтобы убедиться, что он меня понял: мне нужно не только узнать, дома ли Морли, но я хочу его видеть. С Рохлей надо все уточнять. Он туповат.
Он из тех парней, которые думают, что если задачу нельзя решить с помощью обмана или дубинки, значит, это не первоочередная задача и ее не стоит решать вовсе. Надо не обращать на нее внимания, и она исчезнет сама.
Рохля что-то промычал в переговорную трубку, а затем взмахнул рукой, показывая, что я могу подняться на второй этаж. Очевидно, у Морли не было гостей.
Я взобрался по лестнице, подкрался на цыпочках к двери Морли и, прежде чем постучать, прислушался. Ни звука. Обычно за дверью начиналась беготня, как будто чья-то жена искала, куда спрятаться. Сейчас я услышал только голос Морли, приглашающий меня войти.
Я открыл дверь. Что-то скользнуло в воздухе перед моим носом. Морли сидел за письменным столом, откинувшись назад и задрав ноги, и метал дротики. Я не узнал разрисованное лицо, которое служило ему мишенью.
— Ты что, хочешь наслать на кого-то порчу?
— Нет. Я нашел все это в лавке старьевщика. Вышитое на бархате лицо напоминает мне мужа моей сестры. — Вжик. Шмяк. Опять в глаз.
— Что случилось?
— Гостей нет?
— На улице слишком мокро. Пока погода не наладится, гостей ждать нечего. — Вжик.
Шмяк. Прямо в кончик носа. — Хочешь собрать дротики?
— Ты сегодня такой энергичный.
— Да. Раз уж ты бегаешь вместо меня, не видел, этот зануда Уник внизу? Мне лень спускаться.
— Он там сидит. По-моему, без сознания. Дым довольно густой.
Морли схватил переговорную трубку:
— Рохля, вышвырни отсюда этого зануду Уника. Но не оставляй там, где его переедут колеса. — Морли положил трубку и посмотрел на меня. —
Надеюсь, он получит воспаление легких.— У тебя неприятности с этим человеком?
— Да. Он мне не нравится.
— Ну так не впускай его сюда.
— Его деньги так же хороши, как и твои. Может, даже лучше. Он тратит их здесь. — Морли не удалось меня разозлить, и он спросил: — Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты ждешь не дождешься поскорей облегчить душу.
— Я знаю, откуда карета.
— Карета? Какая карета?
— Та, что стояла на улице, и куда пытались затащить дочку Чодо. Я нашел мастера, который сделал эту карету. Он сказал мне, где ее найти.
Я объяснил. Морли вздохнул и спустил ноги на пол.
— Как это на тебя похоже! Вот я тут сижу и наслаждаюсь жизнью, а ты приходишь и все портишь.
Он встал, открыл стенной шкаф, достал плащ и модную шляпу, которая, должно быть, стоила ему десятка переломанных.
— Что ты делаешь?
— Пошли проверим.
— Что?
— Насколько я понимаю, это поможет нам увидеть Чодо. Оружие при тебе?
— Кое-что при мне.
— Хоть чему-то ты научился, а?
— Надеюсь! Какие трудности с Чодо? Я думал, ты сидишь крепко. Это я у него в черном списке.
— Не знаю. Я послал ему записку, что мне нужно с ним поговорить. По важному делу. Ответа я не получил. Раньше такого не было. Потом мне окольным путем намекнули, что обо мне не хотят слышать, и если я не дурак, то больше не стану никого беспокоить.
— Странно.
Это не укладывалось у меня в голове. Морли — крупный независимый предприниматель. Чодо должен был его выслушать.
— С тех пор как вы с Уингер там побывали, все очень странно. И становится все страннее. Мы спускались по лестнице. Я сказал:
— Вы помешались на усах. В чем тут дело?
— А что?
— Они везде. Тебе они идут. Стручку тоже пойдут, если он сумеет их отрастить. Но на роже Рохли они выглядят, как гнездо гадкой хищной птицы.
— Он за ними не ухаживает.
Морли метнулся к прилавку и сказал несколько слов Рохле. Я заметил отсутствие Уника и мокрые плечи Рохли. Но дух Уника оставался с нами. Дым стоял такой, что хоть топор вешай.
17
Когда идет дождь и дует ветер, в Танфере становится темно. Уличные фонари отказываются светить. Впрочем, они и стоят лишь на Холме и в Веселом уголке, а воры и хулиганы, опасаясь гнева наших повелителей, как светских, так и из преступного мира, уходят искать удачу в другие части города. В ту ночь на Холме было темнее, чем в душе священника. Мне это не понравилось. Я предпочитаю видеть приближающуюся беду.
Морли был возбужден, как ребенок, который собирается напакостить. Я спросил:
— Что ты об этом думаешь?
Я беспокойно озирался вокруг. Мы беспрепятственно приближались к дому леди Гамильтон, и от этого я встревожился еще больше.
Я не верю в удачу. Я верю в умножающиеся неудачи, в несчастья, которые затаились и накапливаются, а потом посыплются на голову одно за другим.
— Перелезем через стену и посмотрим, там ли карета.
— Ты мог бы давать уроки по применению тактических новинок Слави Дуралейнику.