Приключения Гаррета. том.2

Нет, нельзя так жестоко обходиться с человеком, пусть он и законченный атеист.

Морли, поглаживая подбородок, задумчиво наблюдал за страданиями Карнифана. Его Покойник пощадил.

— Все. Не спеши, Гаррет. Пусть епископ придет в себя.

Ждать пришлось недолго. Взгляд Карнифана стал осмысленным.

— Это правда? — спросил епископ.

— Неужели я, по-вашему, способен придумать такую чушь? Правда чистейшей воды.

— Я не могу вернуться вот так…

— Состряпайте какую-нибудь историю. — Он не понял. — Посудите сами, кто вам поверит?

Наконец до него дошло, и он усмехнулся.

— Вы правы. Никто не захочет поверить.

— Что вам было нужно?

— Вовсе не то, что я получил. Я был уверен, что всему виной какой-то катаклизм, и предполагал, что мы сумеем тем или иным образом обратить случившееся на пользу церкви. Но вы убедили меня в том, что боги действительно существуют. Все, даже те, о которых я никогда не слышал. Кроме того, мне стало ясно, что иметь богов — гораздо хуже, чем не иметь их вовсе.

Я мысленно согласился с ним.

— Но вера в то, что они существуют, приносит утешение множеству людей.

— А меня не утешает, а тревожит. Сегодня воистину тяжелый день, мистер Гаррет. — Глаза епископа сверкнули. — Насколько я понимаю, до конца еще далеко? Остались некие оборванные нити, следы, ведущие в никуда… Так?

Я потер лоб. Сколь прекрасной была моя жизнь, когда я беспокоился лишь о том, чтобы не доставить неприятностей танферским паханам! Перед моим мысленным взором возникли холмы Бохдан Жибак. Десять тысяч теней на склонах холмов, и каждой из них теперь известно, кто такой Гаррет. Терпеть не могу привлекать внимание публики с Холма. Что уж говорить о богах. Сами понимаете, насколько это опаснее.

А внимание я привлек, иначе этот паршивый епископ не пожаловал бы ко мне в дом. Святой Шаромыга, представитель Комитета… Небось, такой же святой, как брат Карнифан. А вдруг священникам и жрецам всех без исключения культов, обретающихся на улице Богов в Квартале Грез, были видения со мной в главной роли? Что тогда?

И что, если они все заявятся ко мне за словами мудрости, как будто я не сыщик, а пророк?

— Черт! Какая перспектива! — воскликнул я, размышляя вслух. — Я бы мог…

Морли с Карнифаном недоуменно воззрились на меня. А Покойник хмыкнул.

— Жаль, что у тебя неподходящий склад ума. Было бы забавно разыграть пророка — особенно если бы нам удалось какое-то время поддерживать контакт с богами.

— Меня все больше привлекает предложение Вейдера. — Я повернулся к епископу. — Брат. То есть отец. То есть епископ. Короче говоря, не хочу показаться грубияном, но я очень устал, а ваше общество несколько утомительно.

— Наверно, стоило бы привлечь мистера Плеймета, — гнул свое Покойник. — Ведь он собирался принять сан. — Мой партнер такой же циник, как я. По-видимому, даже тот факт, что боги и впрямь существуют, не поколебал его скептицизма.

— Если мы закончили, я готов пожелать вам счастливого пути. — Чтобы скрасить впечатление от своих слов, я заговорщицки подмигнул епископу. — И, пожалуйста, передайте всем в Квартале Грез, что ко мне соваться бессмысленно. Я вышел из игры.

— От Нога не скрыться.

Я подскочил на целый ярд и лишь потом уловил злорадство Покойника.

60

Карнифан удалился вместе со свитой. Казалось, по Макунадо шествует небольшая армия. Посмотрев в глазок, я увидел рыжеволосую, наблюдавшую за священниками.

— Эй, старый хрыч, объясни-ка, что происходит?

— Епископ, как, вполне возможно, и многие другие служители культов, ошибочно предположил, что тебе отведена главная роль в текущих событиях, куда более предпочтительная, нежели на самом деле. Поставив себя на его место, ты поймешь, почему церковники столь склонны к поспешным допущениям.

— Думаешь, ты что-нибудь объяснил?

— Ты оказался в невыгодном положении. Мы имеем дело с людьми, привыкшими принимать существование богов за выдумку, которая отлично служит их целям. Но твоя встреча с богами доказала, что те существуют в действительности. Кроме того, боги проявили себя узкомыслящими, довольно жалкими существами, не слишком отличающимися от смертных. И все это благодаря тебе.

— Слава меня не пугает.

— Могут возникнуть осложнения.

— Не забывай, я — известный циник. Могу нести что заблагорассудится, но доказательств у меня нет. Если даже я заставлю вступиться за себя какого-нибудь бога вроде Ано, большинство мне не поверит. Знаешь, великое чудо религии состоит в том, что прагматики с готовностью принимают самые нелепые посылки и самые невероятные выводы.

— Дело не в верующих, а в тех, кто наживается за их счет. Ведь благосостояние священников и жрецов напрямую зависит от тех, кто верит в богов.

— Что за чертовщина тут творится, Гаррет? — справился Морли.

Мы пропустили его вопрос мимо ушей.

— Чего-чего? — переспросил я, в очередной раз демонстрируя остроту ума.

— Проблема заключается не в человеке с улицы. У него хватает других забот. Где раздобыть побольше денег, как избежать уличных стычек… Священники и жрецы, решившие, что мы покушаемся на их кусок хлеба, представляют угрозу до тех пор, пока не поймут, что они нам безразличны…

— Говори за себя. — Я бы с удовольствием намял бока всей этой шатии. Бандиты под личиной святош. — Между прочим, Адет вернулась.

— Знаю. Кстати сказать, мы еще не изобрели то приспособление, которое нам наверняка понадобится.

— Чего? — Похоже, у меня появилось любимое присловье.

— Я разумею ловушку для богов.

— Ха-ха. Что ты вытянул из Кэт, признавайся.

— Эта девушка не так проста, — глубокомысленно изрек Покойник.

Морли направился к двери.

— Пойду, пожалуй. Все равно я тут не нужен.

— Ошибаетесь, мистер Дотс. Наберитесь, пожалуйста, терпения. Нам с Гарретом необходимо обсудить неотложные дела.

Загадочная фраза, верно? Морли с видом мученика вновь прислонился к шкафу.

— Если хочешь, закрывай свою лавочку и иди ко мне в домоправители. Я тебе все расскажу — после того как мы разберемся в оборванных нитях.

Морли пристально поглядел на меня. В уголках его рта зародилась лукавая усмешка.

— У тебя всегда полным-полно оборванных нитей, Гаррет. А знаешь, почему? Потому что ты не приспособлен к жизни. Корчишь из себя циника, а стоит тебе встать перед выбором, как выясняется, что ты искренне веришь в торжество доброты — несмотря на то, что каждый день возишься в грязи и давным-давно вымазался с головы до ног.