Приключения Гаррета. том.2

— Умная, талантливая, симпатичная, да еще шустрая, — прошептал Морли. — Это судьба, Гаррет. Не упусти свой шанс.

— Что, наобщался с Норт-Энглишем и Алтуной? — Я разозлился всерьез.

— Эге! — Он примирительно улыбнулся. — Ладно, будем упражняться в остроумии на попугае, которого, по счастью, поблизости не было. — Мистер Большая Шишка, по всей видимости, решил остаться в тылу. Мог хотя бы предупредить, подлюга этакая. Поднабрался замашек у своего… как бы его обозвать-то?… в общем, у того, кто им управлял. Нет, Покойник легко не отделается; закончу расследование — и выскажу ему все, что накипело.

— Поздно упражняться. Ты бы год назад сунул его в ведро с водой, проверить, сколько он может не дышать, вот была бы славная шутка. — Синдж дернулась. Она до сих пор не привыкла к нашей манере разговора. Ей по-прежнему требовалось время, чтобы сообразить, что мы вовсе не собираемся резать друг другу глотки. — Кстати, надо будет подмешать тебе в гуляш кошачьей мяты. Проснешься мужем Торнады.

— Не выйдет. У нее муж уже есть. А я помолвлен.

— Да ну? И давно?

— Еще до рождения. Просто не треплюсь на каждом углу. Бабка с дедом подсуропили. Как заведено, говорят. Старики, что с них взять.

— Думаю, ты изрядно их разочаровал.

— О, на каждом семейном сборище они вот такенные слезы льют.

— И когда ты начнешь отравлять жизнь своей бедной суженой?

— Полагалось начать давным-давно. Но она не явилась на обряд.

— Весьма разумно с ее стороны.

— Мы с ней до того не встречались. Если бы… Не знаю, как бы я с этим справился. Старики упрямы, сам знаешь. Мои до сих пор меня во всем винят. Хотя, если вдуматься, не Идалир же. В ней королевская кровь течет. Между нами, каждый эльф — потомок какого-нибудь короля или принца, на худой конец.

— Рад за тебя. И за твое происхождение, и за помолвку твою. Выходит, ты у нас почти женатый?

— Ну, уж в этом ты меня упрекнуть не можешь.

Пулар Синдж остановилась. Медленно повернулась. Морли мгновенно подобрался и тоже стал вглядываться во мрак. Потом поднял трость.

— Надеюсь, они потеряли нас в подвале.

— Дело не в «хвосте», — сказала Синдж. — Те двое, которые бежали. Здесь они встретили фургон. — Она встала на четвереньки и принялась принюхиваться.

— Совпадение? — пробормотал я. — Или уговор?

— Как они могли договориться? — задал резонный вопрос Морли. — Она ведь убегала, Гаррет. Нет, о сговоре можно забыть.

— Если она догадывалась, что сегодня вечером ее карьера может оборваться, то наверняка оставила кого-нибудь дожидаться ее. Кто обратит внимание на гнома, приехавшего за пивом?

— Запах страха, — проговорила Синдж. — И от возницы, сильный запах, и от женщины. Она испугалась этих двоих.

— Видишь? — Морли усмехнулся. — Я был прав. У них с ней свои счеты.

— Если они забрались так далеко, это значит, что им позволили забраться, — рассудил я. — По следу идем не мы одни. Мне почему-то вспоминается некий человечек, не желающий, чтоб его узнавали…

Морли взвесил трость в руке.

— Ты вооружен?

— Кое-что имеется. — Эх, где ты, моя дубинка? Надо будет заказать еще пару-тройку, про запас.

— Улицы пустые.

— Здесь никогда людно не бывает. К тому же по округе кентавры шастают. — Впрочем, тишина и вправду была неестественной.

— Кровь! — пискнула Синдж. — След повернул! Вон туда!

— Я ни хрена не вижу, — вежливо напомнил я. — У меня зрение человеческое.

— Сюда, на мой голос, — позвала Синдж.

Морли, шагавший за мной, пробормотал:

— У нее глаз острее моего, Гаррет.

Мы уткнулись в искалеченного гнома. Он был жив только потому, что Садлер с Краском, очевидно, не имели причины его убивать. Они хотели заполучить фургон. Мы оставили гнома попечению Релвея (надеюсь, он не замедлит появиться). Синдж снова взяла след и устремилась вперед.

Назовите меня циником — лучше человеком практичным, — но я полагал, что должен подружиться с ней сейчас; потом, когда ее дар раскроется полностью, к ней будет не достучаться. А пока ей всего и требовалось, что чуть больше уверенности, чуть больше опыта и чуть больше внутренней силы.

Я честно старался не отставать от Синдж, но вскоре выдохся.

— Ф-фу! — выдохнул я. — Ну и времена настали, а, Морли? Все мои знакомые наперебой во что-нибудь да влезают, друг другу дорожку перебегают, подсиживают один другого…

— Так иногда случается, Гаррет, — отозвался Дотс. — Когда все идут в разные стороны, никто никуда не дойдет.

Кто бы сомневался? Но меня это не устраивает. Все прыгают в лужу, извозюкиваются по самые уши, но продолжают вещать о высоких материях…

Я хмыкнул. Морли со смешком заметил:

— И тут он впал в отчаяние, ибо вдруг осознал, что люди ведут себя по-людски.

Я и сам знаю, что человечество — орда психопатов и маньяков, не надо мне об этом напоминать. Как приятно верить, что хотя бы некоторые из нас способны добиваться цели, не ступая по трупам.

Синдж замедлила шаг. Я воспользовался возможностью перевести дух.

— Фургон впереди, — прошептала она. Угу. В ночной тишине отчетливо слышалось звяканье железных ободьев о камни мостовой. — Два пони. — Естественно; гномы предпочитают маленькие фургоны и маленьких лошадей. — Пахнет свежей кровью.

Меня обдало холодом, как бывало всякий раз, когда предстояла встреча с Садлером и Краском. И было в этом холоде что-то даже от потустороннего. Не то чтобы я их боялся, но сама встреча пугала, как если бы мы собирались выяснять отношения с силами природы.

— Они вряд ли в форме, — сказал Морли. — В тюрьме здоровье особо не поправишь. — Судя по тону, он старался убедить себя в собственной правоте. И неустрашимый Дотс туда же!

Фургон катил на север. Скоро он въедет в квартал, где ночная жизнь бьет ключом. А кому нравится работать, когда тебе заглядывают через плечо? Надо что-то предпринимать.

— Заходи справа, — сказал Морли. — Возница твой. А я возьму левого.

— Я?

— Ты выше и тяжелее. Мне его не стянуть.

Спорить бессмысленно.

— Пошли?

— Отдышись сперва. Тебя за милю слышно. И не топочи.

Не топочи? Я шагаю беззвучно! Кто-нибудь слышит мои шаги? Нет, только цокот коготков Пулар Синдж.

На улице было достаточно светло, чтобы я различал очертания домов и не свалился в желоб для нечистот. А вон и фургон.

— Вижу, — прошептал я.