Приключения Хэна Соло-3: Хэн Соло и потерянное наследство

— Девочка, — выдохнул кое-как Бадуре, — на мгновение я решил, что передо мной призрак. Ты — просто копия Ланни.

Час назад я сказал, что девчонка не сможет закрутить роман даже с тюремным контингентом, вспомнил Хэн. Кто меня тянул за язык?..

Вслух он спросил;

— Зачем маскарад?

Пока Хэн издалека разглядывал Хасти (близко он подходить боялся, опасаясь головокружения), Бадуре стал объяснять:

— Когда Ланни положила дискету на хранение, она была одета в такой же костюм, — он указал на Хасти, — чтобы никто не догадался, что она работает на шахте. Перед смертью она успела передать нам пароль и код в хранилище. Хасти должна быть похожа на бедняжку Ланни, в том случае, если кто-нибудь в хранилище помнит ее сестру.

Хасти махнула в сторону капитанской каюты.

— Миленькая у тебя там помойка, — ядовито улыбнулась она. — Такое впечатление, что ты там праздновал шесть дней подряд.

Вообще-то больше. Последняя попойка продолжалась дней десять. По крайней мере, первые десять дней он помнил.

Если она думала, что ему нечего возразить, то ошибалась. К сожалению, ответ заглушил разгневанный вопль из кокпита. Вопль сопровождался бешеным лаем и дикими стенаниями. Пассажиры замерли на местах. Хэн был осчастливлен. Еще никому не удавалось без последствий пережить извещение от первого помощника и второго пилота о том, что они вот-вот выйдут в нормальное пространство. Чуи настаивал, чтобы капитан присутствовал в рубке при этом событии.

— Мне интересно, — сказал Скинкс, — но не прошу ли я слишком многого, желая увидеть процесс с непосредственного, так сказать, места?

— Нормально, — откликнулся Хэн рассеянно; его все еще занимал вид Хасти. — Ну а ты? Хочешь глянуть?

Хасти надула губки. Ситх с тобой, решил Хэн. Скинкс восторженно отправился в рубку, размышляя, что, насколько он может заключить, вариации ухаживания и прихорашивания у людей бесчисленны и недоступны для понимания среднего ученого. Бадуре пошел следом. Хэн все еще решал: надо ли предложить даме руку или пусть себе топает самостоятельно.

В салоне остался всеми забытый Боллукс. Он сидел, разглядывая голову боевого робота, покоящуюся в его холодных ладонях.

Глава 6

В лучшие свои дни Деллалт был не последней планетой в стратегически важном кластере. Но все это было во времена дореспубликанского периода, теперь известного как Экспансионный. Время шло, менялись торговые маршруты, увеличивались размеры и возможности космических кораблей, становилась жестче конкуренция, деньги, люди и власть стекались к центру Республики — а процветающая планета Деллалт превратилась в забытый всеми мирок, практически не посещаемый шарик, что крутится вокруг третьестепенной звезды.

Поверхность Деллалта — водяная гладь, океан с тремя континентами и россыпью островов, изрытых реками и залитых озерами. Сокровищница Ксима Деспота построена на южной оконечности одного из них, длинной загогулиной пересекающего экватор. Там же расположено и единственное крупное поселение — крупное по масштабам давно опустевшей планеты. Город возвели еще при Ксиме.

Укрепления на древних террасах, не дающих осыпаться пологим горам, оборонительные башни и равелины, охватывающие город кольцом, некогда белые, — сейчас лишь руины, где иногда можно выкопать насквозь проржавевшие детали необычных машин, куски пластика и черепки. Пилоны монорельса и высокие здания затянуло густой сетью лиан. Среди зарослей и развалин попадаются и недавние постройки, неаккуратные, плохо спланированные, наспех сколоченные из подручных материалов. Их сразу видно.

Бадуре упомянул, что на Деллалте, кроме колонистов, живут зауроптероиды, местная раса крупных водных рептилий, сосуществующих с человеком согласно жестко составленному договору.

Каких-либо властей в порту не существовало; бюрократия считалась лишней роскошью, Гегемония Тион предпочитала заключать дела попросту. В другое время Хэн бы радовался, как ребенок, но на этот раз им надо было привлечь к себе внимание. Поэтому по трапу спускались не спеша, потягиваясь и разминая затекшие мышцы. Посадочная площадка оказалась всего лишь плоской вершиной большого холма, сплошь покрытой заплатами выжженной земли — следами прежних посадок и взлетов. Было холодно. Дыхание замерзало и висело в воздухе облачками пара. Хэн по самый нос закутался в старую пилотскую кожанку, потертую и засаленную на локтях, выцветшую от долгого употребления. Он давно хотел приобрести новую. Или хотя бы что-нибудь сделать с темными квадратиками там, где были спороты нашивки и знаки различия… Хэн тряхнул головой и поднял воротник.

Вниз по склону холма к длинному узкому озеру стекал город. Хэн огляделся, прикинул, разглядывая пятна: посадки две-три за год; от силы — четыре. Скорее всего, патрульные корабли плюс случайно заскочивший на огонек трамповый грузовоз.

Год на этой планетке был в полтора раза длиннее стандартного, а день, наоборот, короче. Сила тяжести была больше привычной, но Хэн еще во время полета сверился с реестром и понемногу подгонял гравитацию «Сокола» до требуемой, так что все привыкли и особых неудобств не испытывали.

В городке их заметили; оттуда уже валом валил народ, люди смеялись и выкрикивали приветствия. Наряды женщин напоминали костюм Хасти и различались только цветами, украшениями и стоимостью ткани. Одежда мужчин состояла из свободных, широких шаровар, войлочных курток, шарфов и тюрбанов. Все это довершалось развевающимися плащами и балахонами. Дети были одеты как взрослые.

Встречать их вышли не только люди, но и свора тявкающих вислоухих животин о четырех ногах, с острыми, точно иглы, зубами в два ряда и голыми цепкими хватательными хвостами. Одна из зверюг немедленно попробовала на вкус стойку шасси «Сокола». Хэн швырнул в нее камень. Не попал, но зловредное животное вмиг забыло о корабле и вознамерилось вонзить зубы в ногу его капитана.

— Р-ррхаф! — строго сказал ему Хэн.

То ли зверюга понимала язык вуки, то ли подействовала интонация, но тварь поджала хвост и умчалась. Тогда Хэн спросил у толпы, кто владелец во-о-он того здания, одиноко разваливающегося на краю площадки. Судя по створкам (одна еще держалась, но вторая выглядела так, будто собиралась вот-вот рассыпаться в труху), строение могло быть только складом. Тут же отыскался хозяин, просто ему было сложно так быстро протолкаться сквозь плотную толпу, раздавая по ходу тумаки и проклятия, которые никто не принимал на свой счет.

Хозяин был низкорослый, впрочем, как все на Деллалте, крепко скроенный и упитанный; его жиденькие бакенбарды не скрывали ни рябых щек, ни шеи, подпорченной какой-то местной болезнью. Вместо зубов во рту торчали коричневые пеньки. И из этого рта феноменально воняло. Правда, Хэн давно уже перестал испытывать отвращение к подобным типам, что ж поделать, природа делает свое дело, а медики ей не мешают. Да и нет их тут, на самом деле.

Хэн снова спросил о складе. На Деллалте изъяснялись на сносном общегалактическом, но с густым сочным акцентом. Поскольку речь Хэна тоже не была образчиком нормативности, кореллианину оставалось лишь надеяться, что они друг друга поймут. Хозяин рассыпался в уверениях, что условия аренды настолько выгодны, что он не осмеливается тратить драгоценное время уважаемого гостя на их обсуждение. А разгрузку же можно начать немедленно, вот прямо сейчас, чего же ждать, странный вы человек… Врал, конечно, но как врал-то! Хэн только кивал, стараясь не морщиться. В этом спектакле он играл простачка. Ругаться — дело Бадуре.

Открыли грузовой шлюз; оттуда, полязгивая, выбрался Боллукс и методично принялся совершать рейсы между складом и кораблем. Его сразу же окружили местные ребятишки и кусачие звери, но кузены и родственники хозяина разогнали зевак, кого пинком, кого руганью и оплеухой. Народ подал назад, но глаз с робота не спускал. Похоже, такие модели здесь были в диковину, чему Хэн лично ничуть не удивлялся. Боллукс, не обращая внимания на произведенный фурор, спокойно и обстоятельно складировал ящики и канистры, коробки и бочки.