Приключения Хэна Соло-3: Хэн Соло и потерянное наследство

Она встала и пошла к Бадуре, запустив пальцы в волосы.

Хэн многое мог бы сказать. Но не стал. Момент был упущен, и он снова был для нее лишь дурачком-солдатиком, слишком легкомысленным для столь серьезной и устремленной в жизни девушки.

Скинкс наконец закончил играть и опустил флейту.

— Мне бы хотелось вновь увидеть свой дом, — вздохнул он, — там воздух полон феромонами и пением влюбленных крылатиков. А чего хочется вам, капитан Соло?

Хэн пожал плечами:

— Чего-нибудь покрепче феромонов, — с отсутствующим видом буркнул он.

Скинкс вздрогнул. Потом пушистые его бока всколыхнулись, и руурианин разразился высокими переливчатыми звуками. Спустя мгновение Хэн понял, что Скинкс хихикает. Чубакка тоже выдал длинное замысловатое хрюканье, хлопая по ноге лапой. Хэн горестно усмехнулся. Он протянул руку и легонько пихнул руурианина кулаком в бок. Скинкс опрокинулся на спину, извиваясь и забавно суча короткими ножками. Заржал обернувшийся Бадуре. Чубакка, одной лапой вытирая навернувшиеся на глаза слезы, второй заколотил пилота по плечу, после чего тот завалился на бок, задыхаясь от хохота.

И тут открылась дверь.

Вошел Боллукс, дверь тут же захлопнулась. Никто не успел даже моргнуть. А в следующий миг они уже столпились вокруг робота, отпихивая друг друга локтями и одновременно задавая одни и те же вопросы.

Бадуре удалось перекричать всех:

— Что происходит? Кто эти люди? Что им от нас нужно?

Для начала Боллукс издал звук, весьма напоминающий откашливание.

— Это удивительная история, — сказал он. — И очень запутанная. Видите ли, давным-давно в далекой…

— Боллукс! — рявкнул Хэн. — Что они хотят с нами сделать?

Дроид еще раз прочистил вокодер.

— Я понимаю, — сообщил он, — что в наши дни это звучит абсурдно, капитан, но если мы ничего не предпримем, то вам предстоит участие в, э-э, человеческом жертвоприношении, сэр.

Глава 12

— Между прочим, — с очень робкой надеждой поинтересовался Скинкс, — можно предположить, что вы имели в виду только людей?

— Отнюдь, — Боллукс кивнул, если бы умел, — просто они не совсем уверены, к какому разряду относить вас, профессор, и первого помощника Чубакку, но полагают, что ничего не потеряют, принеся в жертву вас вместе со всеми. На данный момент они обсуждают процедуру.

Вуки зарычал; красные глазки Скинкса вспыхнули.

— Боллукс, — спросил Хэн, — что это за

парни?

— Они называют себя Избранными. Полученный нами сигнал послали именно они, и это был сигнал о помощи. Они ждали, когда их кто-нибудь обнаружит и спасет. Когда я спросил у них, почему они просто не пошли в город, они пришли в истинное негодование. Они испытывают величайшую ненависть к остальным деллалтианцам. Я смею высказать предположение, что их неприязнь каким-то образом связана с их религией. Они жаждут изоляции, сэр.

— И как тебе удалось все разузнать? — поинтересовался Бадуре. — Они говорят на общегалактическом?

— Нет, сэр, — меланхолично отозвался дроид. — Они говорят на диалекте, который превалировал в этом секторе пространства со времен создания Старой Республики. В записях Скинкса мы нашли соответствующие материалы, и Синий Макс переписал все себе в память. Конечно, я не стал информировать их о существовании Макса; он переводил мне по внутренней связи, а я вел беседу, сэр.

— Культура дореспубликанского происхождения, — восторженно прошептал Скинкс, позабыв про страхи.

— Что, вспомнил про домашнее задание? — фыркнула Хасти. — Слушай, дроид, так что там про жертвоприношение? Почему именно нас?

— Потому что они ждали, когда их отыщут, — отозвался дроид. — Они убеждены, что уничтожение жизненных форм улучшит условия основной передачи, мэм.

— Значит, нам придется выступить в роли усилителя, — Хэн положил конец общему гомону. — И когда мероприятие?

— Поздней ночью, сэр. Насколько я смог понять, это связано с расположением звезд и выполнением весьма протяженного ритуала.

Хоть один козырь в рукаве остался, подумал Хэн, а вслух сказал:

— По-моему, у них все получится.

В их тюрьме не предоставлялись ни прохладительные напитки, ни закуски, о чем кореллианин не преминул возвестить, добавив, что подобное гостеприимство демонстрирует, что они попали в руки существ, находящихся на низкой ступени развития. Переварив только что сказанное, он подумал, что со временем стал изъясняться, как Боллукс. Придется взять на заметку и исправиться, иначе его засмеют во всех кабаках отсюда и до Корусканта.

Горная обитель оказалась довольно-таки большим комплексом, в котором жило — по приблизительным подсчетам Боллукса — не больше сотни человек, образовывавших что-то вроде клана. Когда у дроида спросили, почему его отделили от остальных, Боллукс ответил, что может сказать только, что Избранные имеют понятие об автоматах и испытывают перед ними благоговейный ужас. Они были непреклонны в вопросе жертвоприношения, но склонились перед его требованием увидеть своих товарищей.

В подробностях жертвоприношения Боллукс не разобрался. Как раз сейчас на поверхность выносились предметы и оборудование для ритуала; жертвы будут приносить на летном поле. Конфискованного оружия Боллукс так и не нашел, но пленники решили, что пытаться бежать лучше все-таки с поверхности, чем из-под земли. Хэн тут же придумал план и поделился с остальными. В плане было много неясностей и тумана.

— Все может пойти совсем не так, как ты думаешь, — скептически заметила Хасти.

Хэн согласился.

— Худшим исходом будет алтарь, — он пожал плечами. — Сколько у нас времени до темноты?

Хасти сверилась с хронометром: еще несколько часов. Компания решила отдохнуть. Чубакка пролаял свой ход в игре и наладился подремать, пока Хэн думает, как ему отвечать. Бадуре последовал его примеру.

Хэн сам чуть было не залаял на Чуи — понять логику игры вуки не мог даже другой вуки.

— Только потому, что нас сейчас принесут в жертву, не стоит ходить наобум, — сказал он.

Вуки оскалился в самодовольной ухмылке.

Скинкс ввязался в беседу с Боллуксом об особенностях и тонкостях диалекта Избранников. Хасти отгородилась от всех, погрузившись в невеселые размышления. Хэн решил не тревожить ее. Самому ему не сиделось на месте, хотелось вскочить и заняться хоть чем-нибудь, лишь бы втянуть их отряд в действия, чтобы отвлечь народ от грустных мыслей. Никаких действий, как назло, на ум не приходило, так что Хэн занялся тем, что больше всего не любил, — ожиданием. Ждать и догонять — хуже не придумаешь…