Приключения и фантастика (сборник)

–  Вы тут шахматами занимаетесь, - быстро заговорила Ольга, отодвигая шлем скафандра, - а там такое…

–  Что же там произошло?
– тревожно спросил Плугарь.
– Почему свет погас?

–  Какой свет?

–  Ну, какой… Ты же видишь, что мы сидим в темноте. И партии не доиграли… Сперва свет потускнел, а затем…

Ольга едва не вскрикнула, но закусила губу, сдерживая себя. Свет заливал комнату, пронизывал все грандиозное подземелье, но они… они его не видят!

–  Почему ты молчишь, Ольга?
– спросил отец.
– Включи, наконец, свой фонарь!

–  Наши почему-то не работают, - добавил Загорский.

–  Успокойтесь, отец, - едва не плача промолвила Ольга. Комок подкатывал к горлу.
– Сейчас мы все выясним.

«Они ослепли! Совсем ослепли!» - думала Ольга, глядя на их лица. В широко открытые глаза Плугаря и Загорского бил свет, но они не реагировали на него. Да и фонарь Милько включен… Михаил взял его в руки и ощупью принялся разбирать…

–  Понимаете, папа, - начала Ольга как можно спокойнее: я наблюдала струю газа…

–  Ну, а свет?

–  Свет… есть…

–  Там есть свет?
– обрадовался Плугарь.
– Чудесно! Тогда давай скорее фонарь, Михаил починит наши и перебазируемся. Возможно, нам удастся возвратить свет и сюда…

Ольга не выдержала - всхлипнула, зажимая рот ладонью, но не могла совладать с собой, громко зарыдала.

–  Что с тобой?
– поднялся Плугарь.
– Иди ко мне… - он поднялся и протянул к ней руки. Сквозь слезы Ольга увидела: это жесты слепого. И заплакала еще сильнее.

–  Да что с вами, Оля?
– поднялся и Загорский. Они стояли такие беспомощные, и Ольга прижалась к отцу.

–  Я скажу вам откровенно… - заговорила Ольга.
– Нельзя терять ни минуты. У вас повреждено зрение!..

–  То есть, как это повреждено?
– спросил Милько.

–  Что ты имеешь в виду?
– сжал Плугарь локоть Ольги.

–  У вас временная потеря зрения. Свет есть и здесь и везде, фонари действуют, а вы не видите… - выпалила Ольга. Но не волнуйтесь, это, должно быть, на нервной почве, медицине известно множество таких случаев…

Плугарь, Загорский и Милько словно окаменели, Стояли молча, тяжело дыша. На висках у них заблестели капельки пота.

–  Сядем, - наконец, произнес Плугарь.
– Обдумаем…

Возбужденная Ольга начала расспрашивать.

–  Расскажите, как это случилось: сразу или постепенно?

–  Я уже тебе говорил, Оля, свет угасал постепенно…

–  А мне казалось, - вставил Загорский, - что были и вспышки. Угасал-угасал свет, а потом вспыхивал на короткое мгновение.

–  А я спал, - сказал Михаил.
– Проснулся - темно.

–  Головные боли есть?

–  Вроде есть… - неуверенно произнес Плугарь.

–  А у вас, Загорский?

–  Как будто нет.

Он начал ощупывать голову, запуская пальцы в густую шевелюру.

Ольга задумалась. А что, если это какие-нибудь селенитские микробы? А что, если этот свет опасен? По почему же тогда на нее он не действует - она больше, чем они, смотрела на него.

–  Глаза болят?

–  Нет, - сказал Загорский.

–  И у меня нет, - подтвердил Плугарь.

Не болели глаза и у Милько.

Ольга старалась собраться с мыслями. Одно ясно: и на отца, и на Николая, и на Михаила влиял один и тот же фактор. Но разве она не в таких же условиях? Все они, четверо, в одинаковом положении! Но в одинаковом ли?

Загорский начал протирать глаза кулаками.

–  Не надо, Коля. Это не поможет, - с нежностью коснулась его руки Ольга.

– Здесь что-то иное…

Взгляд ее упал на открытую голову отца. «Да ведь они без скафандров! Ну да, конечно. В этом вся разница! Я защищена, а они нет…» - Эта мысль мелькнула, как молния.

–  Скафандры!
– воскликнула Ольга.
– Сейчас же наденьте скафандры!
– Она бегом принесла им скафандры.

–  А в чем дело? Зачем?
– спросил Плугарь.

–  Отец, я думаю, что это произошло из-за какого то вредного излучения. Я почти все время была в скафандре - и со мной ничего не случилось. А вы… Надевайте, скорее надевайте!

Плугарь, Загорский и Милько поспешно оделись. Ольга тоже плотнее приладила свой шлем. Переговаривались с помощью раций.

–  Может быть, это и так… - задумчиво произнес Плугарь.
– Наверное, это так и есть… Сняв свои защитные костюмы, мы открыли себя потокам космических лучей…

–  Неужели они проникают сюда?
– с тревогой спросил Николай.

–  Выходит, что проникают. Это ливень частиц громаднейшей энергии, - сказал профессор.
– К тому же на их интенсивность, должно быть, влияет мощное магнитное поле Земли разгоняет до больших скоростей… Но какая непростительная небрежность… не захватить с собой счетчик. Он бы нам сразу показал. А как ты считаешь, Оля, зрение уже непоправимо?

–  Что вы, отец! Вы будете видеть, обязательно! Причину, я думаю, мы уже устранили.

–  Для верности перебазируемся вглубь. Главное - не терять надежды.

Плугарь решил спуститься в глубь планеты. Он велел взять с собой воду, продовольствие и аппаратуру для добывания кислорода. Получилось три больших тюка. Нести их должны были мужчины. Ольга взяла на себя роль проводника. Она, хоть и с большим трудом, разобрала кессоны, чтобы открыть путь. Дик остался в своем логове. Ему выделили достаточное количество всего необходимого.

Когда мужчины подняли тюки на плечи, Ольга спросила:

–  А шахматы как же… оставляются Дику?

–  Нет, нет, - воскликнул Иван Макарович, - шахматы возьми! Мы еще доиграем партию. Правда ведь, Николай!

–  Это зависит от Ольги, - невесело сказал Загорский.

–  Значит, все будет в порядке, - произнесла Ольга как можно веселее. Держа в руках шахматы, она повела экипаж по залитому светом туннелю.

ТАИНСТВЕННЫЙ ЛЮК

Там, на поверхности Луны, стояла холодная ночь, а в ярусах глубинного города сиял неугасимый день.

Несколько часов спускались с «этажа» на «этаж». Переход ни капельки не утомлял, но нервы все время были напряжены, и это изнуряло. Кто знает, какие еще неожиданности подстерегают их в этом удивительном городе?

Пока что ничего нового Ольга не обнаружила: вдоль туннеля тянулись точно такие же помещения, как в районе храма; возможно, что в них и скрывалось что-нибудь иное, но рассматривать их не было времени.

В нескольких местах наткнулись на обвалы - из туннельного свода выпали камни, нагромождения их преграждали путь. Но осветительная система, к счастью, не была повреждена, и Ольга уводила отца, Милько и Загорского все дальше и дальше. Сперва долго спускались по ступенькам, а потом очутились в туннеле, который, круто сворачивая, вел, казалось, в самый центр планеты.