Приключения инженераРоман

Обошлось без стрельбы и в 1991 году, когда ГКЧП, поддавшись на провокацию, решил придти к власти вместо президента Горбачева. Власть к этому времени уже давно находилась в руках новой отечественной буржуазии, которая, начиная с правления Хрущева, постепенно преобразовала социализм в государственный капитализм. Но еще существовавшая КПСС не позволяла совбурам прибрать к рукам народное добро. И поэтому от нее надо было избавиться. Это и произошло, причем народ не встал на ее защиту не столько потому, что его никто не позвал, а потому, что он в КПСС уже не видел выразителя своих интересов. А руководители КПСС элементарно сдали свои позиции: раз начальник, т. е. Генсек сказал, что КПСС надо распустить, значит так и надо, ему виднее. И КПСС не стало.

Когда в нашем городе Жуковском ликвидировали Городской комитет КПСС, я один побежал в Горком, чтобы не допустить этого. Но когда я примчался в здание Горкома, там находились только Первый секретарь Горкома и майор милиции, который пришел опечатывать помещение. И мне было сказано:

— Пошли отсюда! А то майор торопится, у него еще дел много!

И мы ушли.

А вот в Ленинграде, как мне рассказали, события протекали иначе. Когда какой-то лейтенант милиции явился в Ленинградский обком и потребовал очистить помещение, то ему не подчинились. А когда он стал орать, дежурные ему сказали:

— Не кричите, пожалуйста! У нас так не принято. Предъявите документы, запишите вот в эту книгу кто вы и по какому вопросу пришли. Закрывать помещение? Очень хорошо. Предъявите основание, кем подписано? А может быть вы самозванец? Тогда мы вас сдадим в милицию.

Лейтенант убежал, но вместо него явился полковник милиции. С ним состоялся такой же разговор. Полковник перепугался насмерть и тоже убежал. А в помещение Обкома со всего Ленинграда стали стекаться люди. Приковылял и мой старый товарищ Борис Львович Е., беспартийный инвалид. И каждого встречали возгласами:

— Вот они, настоящие коммунисты!

И они не подчинились и не сдали помещение! И до сих пор партийная организация в Ленинграде имеет свое помещение там же! А позже они восстановили на крыше Красный флаг, который Собчак давал указание снять, и его снимали пожарники, но коммунисты его тут же восстанавливали. А потом, говорят, даже приварили к крыше.

Старая пословица гласит, что сдавшихся бывает больше, чем побежденных. Все решает не сила, а дух, моральные устои, и правильность избранного пути.

Поэтому главная наша задача не падать духом и не позволять другим раскисать. Борьба предстоит долгая и тяжелая, но это причина не для уныния, а для грамотных действий.

3. Март 1993 года: попытка переворота

22 марта 1993 года поздно вечером мне позвонила одна моя хорошая знакомая.

— Владимир Акимович! — сказала она. — Наш общий друг, — она назвала имя одного весьма известного человека, — просит нас собрать завтра к двум часам на Манежной площади всех, кого можно. Это очень важно. Сейчас другие люди собирают по Москве и по всей области наших сторонников. Сделайте все возможное.

Я уселся за телефон. Удалось собрать человек пятнадцать, с которыми мы на следующий день поехали в Москву.

К этому времени на Манежной площади собралось человек восемьсот. Стало известно, что во Дворце съездов идет очередное заседание Верховного Совета и что около Спасской башни идет митинг «демократов», готовых ворваться в Кремль и разогнать Верховный Совет, если он объявит импичмент президенту.

Я отправился к Васильевскому спуску посмотреть, так ли это.

Это так и было. Митинг шел на Васильевском спуске, по моим прикидкам в нем участвовало несколько тысяч человек. Выступавшие ораторы клеймили депутатов Верховного Совета, кричали, что его давно пора разогнать, так как он весь «коммунистический», и вообще с коммунизмом пора кончать.

Митинг закончился часам к четырем, но «демократы» расходиться не собирались. А нам около пяти часов было предложено построиться, выделенные командиры разбили нас по-взводно, и мы начали маршировать по Манежной площади, распевая старые строевые песни.

К этому времени на площади появилась милиция, человек пятьсот, которые перегораживали вход на Красную площадь. Против «демократов» на Васильевском спуске милиции не было, и доступ к Спасской башне для них был свободен.

Наши руководители предполагали, что если «демократы» предпримут попытку ворваться в Кремль через Спасские ворота, то мы пройдем через Боровицкие, и наша задача — не допустить разгона депутатов и тем самым предотвратить государственный переворот. На милицию надежды нет, хорошо, если она сохранит нейтралитет.

Хотя «демократов» было значительно больше, чем нас, они представляли собой достаточно не огранизованную толпу. А мы изображали из себя организованные воинские подразделения, которые, правда, ничем вооружены не были, но зато готовы были грудью заслонить верховную власть и намять бока всем, кто на нее покушался.

Часам к десяти вечера «демократы», публика недисциплинированная, стали расползаться. Однако главной причиной этого, как выяснилось позже, стало то обстоятельство, что импичмент президенту выражен не был. Верховный Совет не проявил тогда, к сожалению, решимости, в результате ничего тогда не состоялось. А если бы проявил, то еще не известно, чем бы все это кончилось — разгоном Верховного Совета или отставкой президента. Но — не проявил. Нам командиры выразили благодарность и распустили часов в одиннадцать, когда убедились в том, что в этот раз никакого нападения на Верховный Совет уже не будет.

И мы поехали домой, еще раз уверившись в том, что все решает не количество, а решимость и организованность. Но не только решимость и организованность масс, но и решительность, и согласованность действий, и уверенность (или неуверенность?) вождей в поддержке их массами.

4. Май 1993 года: «С праздником, дорогие россияне!»

1 мая 1993 года мы, несколько человек из города Жуковский, поехали на праздничную демонстрацию в Москву. Было известно, что с властями все согласовано, сбор назначен на Октябрьской площади (теперь она называется Калужской), и оттуда пойдем с флагами, песнями и плясками в центр, где состоится митинг. Погода стояла хорошая, и некоторые взяли с собой детей. Мой товарищ Виталий С. взял с собой пятилетнюю внучку: пусть посмотрит на наш праздник!

На Октябрьской площади к 10 часам собралось много народа, все были настроены празднично, везде слышались песни и был полный порядок. Однако когда настала пора двигаться, произошло какое-то замешательство. Оказалось, что по намеченному маршруту нас не пускают: поперек пути встал ОМОН, и никакие уговоры его командиров о том, что маршрут и время движения колонны согласовано, не помогали. Омоновцы требовали, чтобы демонстрация разошлась.

Демонстрация расходиться не собиралась, чего это ради? Мы здесь дома, 1 Мая — наш традиционный праздник, почему мы должны отказываться от него, кто смеет его запретить? И никто никуда не ушел, хотя настроение стало портиться.

Тогда руководители колонны, чтобы не обострять обстановку повели колонну вверх по Ленинскому проспекту к Университету на смотровую площадку. Впереди никаких препятствий не было. Но когда демонстрация подходила к площади Гагарина, вдруг на ее пути встали шеренги омоновцев. Оказалось, что после того как демонстранты ушли с Октябрьской площади, ОМОН сел на машины, и помчался следом за демонстрацией. Но на пути омоновских машин поперек улицы сели участники шествия, шедшие сзади, и они не пропустили омоновские машины.