Приключения Ийона Тихого
Шрифт:
Превосходно! Всего хорошего!
Выключает аппарат. Альфен исчезает. Стук в дверь.
Входит Меланья.
Что такое, дорогая моя Меланья?
МЕЛАНЬЯ. Господин профессор, пришел какой-то господин. Хочет войти. Похоже, он пришел с тем молодым человеком и ждал на улице, но не дождался и хочет войти!
ТАРАНТОГА. Ах, вот как! Ну, что ж, хорошо. Сейчас мы его попросим. Хм… Куда бы его выслать? Правда, есть множество свободных мест — разве нам не нужны Атилла,
МЕЛАНЬЯ. Так просить?
ТАРАНТОГА. Сейчас. Может быть, сначала проверим, как там поживает так называемый Браун? Сидит он сейчас в нижнем палеолите. Так… Поставим, понимаешь ли, Меланья, стрелку так, чтобы увидеть его спустя десять лет после того, как я его выслал. Проверим, чего он добился за это время…
Включает аппарат. Появляется внутренность пещеры — одна стена, слабо освещенная дрожащим светом как от невидимого костра. Альфен в меховой повязке кончает рисовать огромного бизона. Рядом сидит на корточках по возможности растрепанная, перемазанная, одетая в большую медвежью шкуру, но несмотря на это красивая девушка — Пещерная красотка.
АЛЬФЕН (кончает рисовать, поворачивается к ней).Хе-хе… Моя — художник, моя — сильный… Моя — убивать мамонта… Твоя — быть самочка моя художник… Хе-хе…
ТАРАНТОГА. Прекрасно рисует, честное слово! Что делает адаптация к местным условиям.
АЛЬФЕН. Самочка… самочка идти к художнику…
Альфен пытается ее обнять. Красотка сильно его отталкивает.
АЛЬФЕН (ворчит).Гррр… грр… Самочка хотеть еще одна бизон? Художник нарисовать… Художник дать… Но самочка тоже дать… Э? Художник сильный… красивый… (Бьет себя в грудь.)
ТАРАНТОГА. Ну, этих можно, пожалуй, оставить. (Выключает аппарат, они исчезают.)
МЕЛАНЬЯ. Э-эх, у господина профессора вечно одно озорство на уме.
ТАРАНТОГА. Прошу тебя, Меланья, не говори о вещах, в которых ты не разбираешься. Без пещерной живописи не было бы живописи вообще.
МЕЛАНЬЯ. А я разве что-нибудь говорю? Так просить того господина?
ТАРАНТОГА. Ах да! Совершенно забыл! Проси, немедленно проси!!!
Странный гость профессора Тарантоги
ПРОФЕССОР ТАРАНТОГА.
КАЗИМИР НОВАК-ГИППЕРКОРН, ОКОЛО ТРИДЦАТИ ЛЕТ.
МАГИСТР СЯНКО, СЕКРЕТАРЬ ПРОФЕССОРА, ДВАДЦАТИ ШЕСТИ ЛЕТ.
ДИРЕКТОР ЛЕЧЕБНИЦЫ ДЛЯ ДУШЕВНОБОЛЬНЫХ.
САНИТАР ЛЕЧЕБНИЦЫ ДЛЯ ДУШЕВНОБОЛЬНЫХ.
ЖЕНА НОВАКА-ГИППЕРКОРНА, МОГУЧАЯ ЖЕНЩИНА ЛЕТ ТРИДЦАТИ.
МЕЛАНЬЯ, КУХАРКА ПРОФЕССОРА.
(Примечание для режиссера. Поскольку Казимир Новак-Гипперкорн — это два очень разных человека, необходим актер с большим мимическим и голосовым диапазоном, который не растеряется от быстрых «перебросок личности». В тексте это лицо будет постоянно именоваться Гостем).
I
Кабинет профессора Тарантоги. Профессор сидит за письменным столом, перед ним — молодой человек в очках, магистр Сянко. В стороне — кипа писем, телефон; рядом корзинка для бумаг. На столе — большой ящик с перегородками.
ТАРАНТОГА (просматривая какой-то документ, поданный ему магистром).Значит, так, дорогой мой… Как вас зовут, простите?
СЯНКО. Сянко.
ТАРАНТОГА. Ах, правда… Ведь это же тут написано. Магистр Кшиштоф Сянко… И вы хотели бы стать моим ассистентом, да?
СЯНКО. Да, профессор.
ТАРАНТОГА. Ах, это превосходно, это превосходно! Но, давая это объявление, я имел в виду ассистента, который одновременно был бы научным и личным секретарем… Это вас устраивает?
СЯНКО. Да, профессор.
ТАРАНТОГА. Это великолепно! Я недавно вернулся из Америки… Из Штатов. Они там имеют обыкновение проверять кандидата на любую должность психологическими тестами, но это не для меня. Я применяю свои старомодные методы. Вы сообразительны? Вы образованны?
СЯНКО. Мне трудно ответить, профессор. В известной мере…
ТАРАНТОГА. В известной мере… Э! Если б вы даже не были особенно образованным, это, знаете ли, тоже сойдет, ведь образование передается, а я очень, просто необычайно образован, знаете ли… Я требую только трех вещей: во-первых, уменья хранить тайну, во-вторых, уменья хранить тайну и, в-третьих…
СЯНКО. Уменья хранить тайну. Понимаю.
ТАРАНТОГА. Ну, так мы договорились. Теперь я вам растолкую ваши обязанности. Прежде всего корреспонденция. Вот — сегодняшняя почта! (Вручает Сянко кипу писем со стола.)Просматривайте, пожалуйста, по очереди эти письма, говорите мне, что в них содержится, а я дам вам указания, по которым вы в дальнейшем будете сами решать, что делать с письмами.
СЯНКО (вскрывает первое письмо, читает).Это приглашение на открытие…
ТАРАНТОГА. В корзинку.
СЯНКО (бросает письмо в корзинку, берет другое, читает).Просьба принять почетное гражданство города Хмурокус в Мрущем уезде.
ТАРАНТОГА. Почему?
СЯНКО. Потому что ваша прабабка там родилась.
ТАРАНТОГА. Со стороны деда по отцовской линии?
СЯНКО. Нет, бабки по материнской.
ТАРАНТОГА. Положите сюда (указывает отделение в ящике на столе).Потом подумаю. Дальше, пожалуйста.
СЯНКО. Приглашение на закрытие…
ТАРАНТОГА. В корзинку…
СЯНКО (бросает письмо, читает новое).Гм… частное письмо.
ТАРАНТОГА. Ничего, читайте, пожалуйста!
СЯНКО (читает).«Профессор наш любимый! Я только всево маленький работник на ниви, балего пачти всем, левое лехкое оккупант отбил, и я как инвалид так бы уж хотел читать ваши книжки, патаму ваши книжки для меня все, только денег у меня нету, так может вы профессор наш любимый, по человечеству, пришлете мне…»
ТАРАНТОГА. В корзинку! Это мошенник. Он уже всем посылал такие письма. Следующее, пожалуйста!
СЯНКО. «Милый профессорчик! Вы со мной не знакомы, но я слыхала, что вы вернулись из-за границы, и рискнула написать. Мне девятнадцать лет, я натуральная блондинка, коллеги в конторе говорят, что у меня зубки, как жемчужинки…»
ТАРАНТОГА. В корзинку! Постойте, что там за цифры на обороте?
СЯНКО. Это… она сообщает объем груди, талии и этого… ну… 98, 81, 96… так бросить это в корзинку?