Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

– Ясь, милый Сорока-Ясь, прости меня! – с раскаянием обращался Каспер к товарищу, точно тот стоял тут же рядом. – Прости меня, Ясь, мы ведь с Генрихом заподозрили, что это из-за твоей болтовни стали известны имена участников нападения на монастырский обоз!

«До воскресенья, – думал Каспер, – мне в Крулевец никак не добраться, даже если бы удалось раздобыть лодку!»

Еще одно сообщение сделал друзьям Франца монашек Тадеуш, но в первые минуты это известие как-то не дошло до удрученного горем Каспера. Только к утру он осознал, какая опасность нависла над самыми близкими его друзьями.

Сообщение исходило от Генриха Адлера из Орденской Пруссии.

У мужицкого вожака были, очевидно, всюду друзья и соглядатаи. Брат Тадеуш сообщил, что люди брата Генриха проведали, будто в ночь на четверг от Крулевца отвалила бригантина, а на ней – барон Мандельштамм, а с ним – монахи, рыцари и ландскнехты. По словам одного из рейтаров, они направляются в Гданьск по повелению отцов инквизиторов, чтобы захватить подследственных еретиков Збигнева Суходольского, Франца Фогеля, а также беглых монахинь и колдуний Уршулу и Амалию-Митту, чтобы судить их и казнить до того, как расследованием этого дела займется королевский суд.

– Ну, мы еще посмотрим, кто кого! – сказал Франц угрожающе, когда Каспер посоветовал ему со Збигневом, Миттой и Уршулой бежать во Фромборк, под защиту отца Миколая, а еще лучше – в Ольштын, к наместнику отцу Гизе.

Однако, пораздумав, Франц решил, что Каспер прав.

– Только до отъезда надо бы Збигневу с Миттой перебраться к нам, в Осеки. Шляхтичи и купцы в городе так отгородились друг от друга высокими заборами, что никто и не вступится, если на них нападут. А в Осеках мы живем на виду: если кто вздумает нас тронуть – тут же нас оборонят соседи!

Портовому сторожу хромому Мацею было поручено зорко следить за бухтой. Как только он заметит подходящее к порту судно, он тотчас должен дать знать Францу и его товарищам.

Под вечер Каспер, Збигнев и Митта были уже в домике Франца. Мацей сообщил, что бригантина еще не прибыла. В доме собрались друзья Франца. Они были потрясены готовящейся расправой инквизиторов со Станиславом Когутом и Ясем-Сорокой и были полны решимости отстоять хотя бы своих близких товарищей. Имя Генриха Адлера, как убедился Каспер, было и здесь хорошо известно.

«Лодка мне уже обещана. Однако до утра трогаться не стоит, – решил Франц. – Если у Генриха нашлись соглядатаи среди людей кардинала и барона, то, кто его знает, нет ли у святых отцов своих соглядатаев здесь, в Осеках! Мало ли бездельников шляется в порту! И не увидишь, и не услышишь, как враги подберутся!..

– Послушай, – обратился он к кузнецу, – тебя, Петер, знают и ценят все парни не только в Осеках, но и в Шкотах, и на Бискупской горе… Собери десятка два своих молодцов и, если надо будет…

– Понимаю, – отозвался Петер, – по мне, конечно, лучше бы не проливать крови, но, если придется, гданьские ребята не подведут… Вот только оружия настоящего у нас нет…

– За этим дело не станет, – пообещал Збигнев, – весь наш «рыцарский зал» обыщу! – И, как ни уговаривали его Каспер и Митта, молодой Суходольский решил еще раз вернуться домой.

Выходя на крыльцо, Збигнев заметил невзрачного маленького человечка, который немедленно нырнул за угол.

«Так и есть, – подумал молодой шляхтич, – Франц прав: у святых отцов имеются здесь соглядатаи… Хорошо, что хоть мы с Каспером и Миттой прошли сюда незамеченными». И действительно, направляясь под вечер в Осеки, Збигнев много раз оглядывался, но ничего подозрительного не заметил.

«Ну, уж теперь я этого мерзавца повожу!»

«Водил» своего непрошеного спутника Збигнев по всему городу. Нырял в проходные дворы, заглядывал два раза «на огонек» в харчевни и наконец, убедившись, что шпион отстал, свернул к дому.

Упаковав с помощью старого Юзефа все развешанное по стенам «рыцарской комнаты» оружие, Збигнев распрощался с плачущей матерью и Вандой. В сопровождении того же верного Юзефа он направился в Осеки. Старик шел следом за своим панычом, наблюдая, нет ли поблизости соглядатая.

…Стучали в свои колотушки ночные сторожа, редкие прохожие опасливо обходили Збышка стороной. Молодой Суходольский благополучно добрался до домика Франца.

Ночь была мутная, мглистая.

– Эх, и славная же ночка для бегства! – таким восклицанием встретил товарища Каспер. – Жаль даже, что придется ждать утра! Впрочем, и святым отцам такая ночь для высадки пришлась бы как нельзя более кстати!

Время было позднее, но никто не ложился спать. Уршула вышла было во двор снять с частокола кринки и горшки и вдруг тотчас вернулась обратно.

– Заприте дверь, – сказала она по виду спокойно. – Может, ничего страшного и нет, но из порта с набережной подымаются солдаты.

– Проследи, к нам ли они сворачивают, – отозвался Франц так же спокойно. – Увидишь, что идут нашим переулком, – беги задами за Петером Кёнигом!

Прошло несколько минут. Франц выглянул за дверь. Где-то в конце переулка по направлению к его дому продвигалась группа людей. В тишине и темноте только слабо позвякивало и поблескивало оружие.

– Уршула! – позвал он.

Но жены его уже не было.

– Ну, если это барон с ландскнехтами, – сказал Франц, возвратившись в дом, – нам нужно будет продержаться, пока не подоспеет кузнец со своими ребятами. А ну-ка, заваливайте окна и дверь чем придется!

Загремели столы, тяжелые дубовые лари, скамьи, табуреты, кровати… Митта работала наравне с мужчинами, пока Каспер, подтолкнув Збигнева, не показал на нее глазами. Девушка была необычно бледна, руки ее дрожали.

Збигнев отвел Митту на чердак и, заложив слуховое окно периной, оставил девушку там.

– Верно, так-то будет поспокойнее, – заметил Франц.

Дом превратился в неприступную крепость.

Потом Франц, Збигнев и Каспер разобрали оружие и зарядили мушкеты и пистоли.

В дверь громко и отрывисто стукнули три раза.

– Кто там? – спросил Франц, раздувая фитиль аркебузы.

– Открывайте во имя воинствующей церкви!

– Вот что, молодчик, – отвечал Франц. – Если воинствующей церкви что от меня нужно, на это есть день! Проваливай-ка, а не то получишь сливу в лоб!