Приключения Лэндо Калриссиана 1: Ландо Калриссиан и Арфа Души народа шару
Шрифт:
Джандлер ухмыльнулся и задумчиво почесал затылок. Даже его подчиненные, похоже, расслабились немного.
— Ну, капитан, — сказал Ландо, — думаю, мы сделаем так…
Вышло даже лучше, чем ожидал Калриссиан. На «Соколе» нашлись прочные надувные шары, в которые можно было поместить необходимые для выживания на короткое время припасы. Для них была предусмотрена катапульта. В не слишком удобных условиях человек мог прожить в таком воздушном пузыре несколько дней. От них не было толку, если что-то непредвиденное случалось в межзвездном пространстве, но в любой
По изначальному плану Ландо предполагалось вытащить констеблей за пределы планетарной атмосферы и там оставить. Тогда они не смогли бы досаждать ему и Вуффи-Раа несколько дней, но при этом остались бы в живых. Все счастливы. Но дроид сумел добавить радости.
— Хорошо, масса, думаю, мы обо всем позаботимся. Джентльмены могут подняться на борт.
На боку межпланетарной грузовой баржи был единственный люк, у которого Ландо и остановился. На ней, старой, темной, большой и ржавой, сюда и явились полицейские. Благодаря присутствию этой баржи Вуффи-Раа сумел так быстро определить местонахождение хозяина. Игрок переложил бластер в левую руку и протянул правую старшему констеблю.
— Полагаю, нам пора прощаться. Надеюсь, ваше путешествие будет приятным.
— Уж куда лучше пущенного в глаз лазерного заряда, — ухмыльнулся Джандлер. — Капитан Калриссиан…
— Зови меня Ландо, все равно, похоже, ты будешь единственным, кто это может.
— Хорошо, Ландо. И когда мы доберемся до дома, никто из нас не будет торопиться с отчетом. Так, ребята?
В последних словах чувствовалось подозрение. Остальные четверо полицейских немедленно сотворили на лицах изумленное: «Кто, я?!», и Ландо понял, что Джандлер сумеет удержать подчиненных в узде. Не то чтобы он сильно волновался по этому поводу. План-то был как всегда идеален.
Офицеры строевым шагом взошли на борт, Ландо помахал им рукой, и Вуффи-Раа задраил за ними люк.
— Тридцать секунд, масса.
— Отлично. Отойдем-ка.
Медленно и в чем-то даже изящно неуклюжая баржа поднялась с песка, ведомая программой, которую Вуффи-Раа заложил в ее электронный мозг. Все три антенны связи торчали сожженными былинками, уничтоженные дроидом, чтобы за время путешествия баржа не могла связаться ни с кем. Ей понадобится неделя, чтобы добраться до Рафа XI, последней и самой маленькой колонизированной планеты, покрытой черной жижей и погруженной в темноту. Там находился исследовательский комплекс и не самая маленькая фабрика по добыче гелия.
— Ты не забыл про фонарики?
— Ну масса! Не надо занудствовать, мне и так было тяжело.
— Да ладно тебе. Между прочим, это ты предложил саботировать систему управления баржой. Полицейская братия не сможет изменить проложенный курс и даже не сможет связаться хоть с кем-нибудь, если только они не подлетят на достаточное расстояние, чтобы помигать фонариком в иллюминаторы. Надеюсь, ты не забыл положить им бренди с Осеона?
— Конечно нет, масса, и эти… эти…
— Голозаписи? Они абсолютно необходимы, старая ты машина для производства жвачки. Полет будет долгим, без видео им будет очень скучно.
Ландо отсалютовал барже, когда она прошла через циррусы высоко в небе и исчезла из виду. Вуффи-Раа промолчал.
По правде сказать, он был горд, что его хозяин оставил полицейским жизнь, и особенно тем, что расставание было сердечным. Возможно, подумал он, люди _ по крайней мере, этот экземпляр — не так уж плохи.— Итак, сказал Калриссиан, — идем. Надо найти тока. Я убью этого кривошеего Мохса, даже если это будет мой последний поступок.
Первым делом на борту «Сокола» они позаботились о ранах Ландо. Обморожение представлялось довольно серьезным делом и могло привести к гангрене за считанные часы, даже при всех современных методах лечения. А на «Тысячелетнем соколе» не было последних достижений медицины. В шкафу Вуффи-Раа обнаружил походную гелевую ванну, уменьшенную версию тех устройств, что применяются для излечения тела целиком. Эта как раз подходила, чтобы поместить туда человеческие ступни. Вуффи-Раа заботливо распаковал ванночку и поставил под игровой стол в общей комнате, где Калриссиан был занят сложной ситуацией в шахматах Мёбиуса. Или делал вид, что занят.
— Слушай, Вуффи-Раа, куда бы ты подался на этой планете, будь ты стариком-певцом, а за тобой гонялся бы человек с другой планеты?
— Не могу ответить, масса. Непостижимость органического ума…
— Чушь! Твой мозг столь же органичен, как…
— Масса! — возопил дроид. — Я не заслужил такого оскорбления! Если действительно таково ваше желание, я обдумаю представленную вами проблему. — Пауза, затем: — Как вы думаете, масса, почему он заставил нас приземлиться около той пирамиды?
Ландо, запутавшись в игре, нажал кнопку выключения и смотрел, как странно закрученная доска исчезает с поверхности стола.
— Я и сам над этим думал. Эта пирамида чуть ли не самое большое здание на планете, а может, и во всей системе, а значит, уверен, и во всей Галактике. С другой стороны, шару — вот тебе твои непостижимые умы — могли построить ее для чего угодно, хоть для хранения овощей.
— Или Арфы Души.
— Ага, хотя думаю, если бы эта Арфа была просто устройством, которое велит тока принести хозяину газету и тапочки, она не заслуживала бы такого мавзолея. Но вот что точно: она находится там, где негодяй Мохс встретился с дружками. Например…
— Например, — встрял дроид, — это может быть отличное место, чтобы попасть в засаду — опять. Не двигайтесь, масса, я положу компрессы вам на уши.
— Да оставь ты в покое мои уши, ты, электронная угроза. Им и так хорошо.
— Но масса! Я запрограммирован…
— Ну ладно, ладно! И вообще, лучше займись управлением кораблем. Идем обратно к той пирамиде. Только на этот раз я захвачу с собой два тяжелых бластера. И зонтик против стрел.
Мохса оказалось не сложно найти: когда «Сокол» приземлился, он сидел на песчаной дюне в тени пирамиды и разогревал на костре ящерицу.
Глава 13
Крошечный костер, будто разведенный в чайной чашке, тянулся язычками пламени к небу из выкопанной в песке ямки. Ландо никак не мог согреться, сидя скрестив ноги в полуметре от огня. Сесть ближе он категорически отказался. Отвратительный запах, что шел от насаженной на вертел маленькой уродливой рептилии, было невозможно переносить. Поганая смерть даже для ящерицы, подумал он. И обед из нее такой же.