Приключения Лэндо Калриссиана 1: Ландо Калриссиан и Арфа Души народа шару
Шрифт:
На карте сияло «Колесо»: символ удачи и несчастья, начала и конца, случайностей и полного завершения. Оно не давало никакой информации. Третья карта, уложенная над «Спутником» и «Колесом», должна была показать будущие препятствия. Ландо сморщился, увидев ее.
— Опять Гепта! Ну, логично. Хочешь увидеть то, чем все это закончится, старые часы на ножках? А все равно придется. Итак… ну, не так все плохо. Это «Вселенная». У нас будет возможность сделать все, что нам захочется. Хочешь увидеть мир, присоединяйся к человеческой расе, что-то в этом роде.
— Масса.
— Да, в чем дело?
— Эта
— Ну, на самом деле она может иметь и другое значение.
— Нет, все правильно, масса.
Пол замедлил движение и подвез их к громадной двери, за которой открывался зал, достаточно большой, чтобы там разместить космический флот. Очень далеко от них вздымалось нечто вро-де гигантского алтаря, на который был направлен яркий свет. Даже с расстояния в сотни метров Ландо мог уверенно сказать, что перед ним Арфа Души шару. Смотреть на нее было больно.
Глава 18
Какие делаешь выводы, Вуффи-Раа? Робот, блестящей макушкой теперь достигавший колена человека, всматривался в неизвестно как освещенный зал. Здесь был такой же приглушенный, коричневато-желтый свет, идущий со всех сторон одновременно, как и в туннеле. Громадное помещение заполняло множество произведений искусства — некое смешение скульптуры и живописи. Роскошное зрелище, которое живо напомнило Калриссиану его недавний сон. От входа вдоль стен тянулись ряды застывших сгорбленных фигур. По мере удаления они выпрямлялись, в их руках появлялись предметы, исчезала шерсть, на смену ей приходила одежда. Ландо пошел вдоль правой стены, и Вуффи-Раа с тихим шелестом покатил следом. К тому времени, когда фигуры на стенах возились с двигателями внутреннего сгорания и ракетами, путешественники преодолели всего несколько десятков метров. Впереди лежали неведомые тысячи веков истории. Дроид так ничего и не сказал, только огонек его единственного глаза горел необычным светом. Впрочем, может быть, дело было в освещении.
— Ты слышал меня, Вуффи-Раа?
— Да, конечно, Ландо, — будто очнулся дроид. — Какие я сделал выводы? Те же, что и вы, — это центр культуры шару. По крайней мере, всего, что от нее осталось. И что Арфа каким-то образом еще более важна, чем представлялось ранее.
Калриссиан думал вовсе не о том. Он размышлял, что это помещение являлось местом поклонения, что фигуры на стенах были человеческими — тока, — что барельефы поведают им историю того, как тока выросли на далекой планете и пришли в систему Рафа. И где-то в середине стены будет история о том, как они встретили шару и познали хозяев. Слишком долго.
— Хватит исторической чуши, я иду через комнату. Ты со мной?
Вуффи-Раа последовал за хозяином без единого слова.
Прогулка вышла долгой. Шару пользовались тем же секретом, что и многие людские культуры: делай полы в общественном здании блестящими и скользкими. Посетителям придется делать короткие шажки, что увеличивает расстояние и смиряет дух — как и высокие потолки. Но нет, это не для Ландо. Он разбежался и поехал, как на катке.
— Э-ге! Здорово! Попробуй, жестянка!
— Масса! — закричал расстроенный робот. — Неужели у вас нет уважения?
Калриссиан остановился и посмотрел строго.
— Ни грамма, если из меня его выжимают с помощью архитектуры.
Еще
разбег, и на этот раз проехать удалось несколько метров. Дроид был вынужден поторопиться, чтобы догнать своенравного хозяина. К тому времени он почти достиг своего настоящего роста.— Ландо, — сказал он, — кстати об архитектуре, здесь есть нечто очень странное.
Игрок остановился, чтобы перевести дыхание. Бесцеремонно сел прямо на пол.
— А у нас было в последнее время что-нибудь не странное? Так что там?
— У входа зал выглядел круглым, с высоким куполообразным потомком и до алтаря было по расчетам ровно сто метров, — сообщил Вуффи-Раа.
Калриссиан огляделся и пожал плечами.
— По-моему, так осталось и сейчас.
— Для моего зрения тоже. Но проверка радаром и несколькими другими приборами показывает, что зал овальный, вернее, сделан в форме яйца с широким основанием и узким. Широкое было у входа. Здесь потолок медленно приближается к полу.
Ландо опять вспомнил сон. Некоторое время назад Вуффи-Раа высказал идею, что не он, дроид, растет, а капитан сокращается в размерах. Но если так и было — а туннель оставался постоянно одной и той же высоты, — значит, дорожка тоже должна была уменьшаться. Вначале Калриссиан представлялся роботу ста двадцати метров в высоту. Теперь снова немногим меньше двух. Все помещения должны были сжиматься с той же скоростью, что и он сам. В таком случае, когда они доберутся до Арфы души, Вуффи-Раа будет выше Ландо и обоим придется пробираться к артефакту ползком.
— СТОЙТЕ! — прозвучал голос.
— Что?! — хором откликнулись человек и дроид.
— НЕ РАЗРЕШЕНО ПЕРЕСЕКАТЬ ЗАЛ.
— И что будет, если мы не послушаемся? — поинтересовался Калриссиан.
Голос помолчал, видимо перебирая варианты ответа.
— НЕ УВЕРЕН, ЧТО ЗНАЮ. НИКТО НИКОГДА МЕНЯ НЕ СПРАШИВАЛ. НО ВСЕ РАВНО НЕ РАЗРЕШЕНО.
Ландо открыл рот…
— Ты еще кто такой? — потребовал Вуффи-Раа.
Калриссиан закрыл рот и одарил приятеля резким взглядом. Он ненавидел, когда у него перехватывали лучшие фразы. Он сам хотел сказать то же самое, дословно.
— Я — ЗАЛ, РАЗУМЕЕТСЯ. ВАМ ПРЕДПИСАНО РАССМАТРИВАТЬ ВЫСТАВКУ ПРИ ПРИБЛИЖЕНИИ К СВЯЩЕННОМУ ОБЪЕКТУ.
— И твоя работа заключается в том, чтобы заставлять нас? — предположил игрок. — Слушай, Зал, давай обсудим пару вещей. До сих пор я позволял тянуть себя, куда заблагорассудится строителям пирамиды. Но я не позволю пустой комнате командовать мной. Теперь отвечай, случается ли что-нибудь плохое или опасное с теми, кто не ползет как змея вдоль стен?
— НЕ ДУМАЮ, НЕТ.
— Тогда, полагаю, мы пойдем, как хотим. У тебя, случайно, не найдется сигаретки?
— БОЮСЬ, Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ВЫ ИМЕЕТЕ В ВИДУ.
— Так и знал, что ты это скажешь. Идем, Вуффи-Раа.
Они продолжили ходьбу поперек громадной комнаты. Ноги дроида мелькали как молнии. Ландо то и дело катался по полу, просто чтобы продемонстрировать боевой дух. Потом ему в голову пришла мысль.
— Эй, Зал!