Приключения Лешика на острове Страха

Заклинание за заклинанием, и Жирола вдруг начала таять, а небо потемнело, и над Лёшиком образовалась огромная чёрная туча. Она спускалась всё ниже и ниже, испуская молнии. Свет амулета стал слабее, Лёшик вдруг почувствовал, что совсем устал и не может больше противостоять могучим силам Зла.

Туча-Жирола торжествующе загрохотала.

Громко ахнула Карлуша, залился слезами старец Гелор, мышка в ужасе закрыла мордочку лапками… И тут маленький человечек, точно решившись на что-то от бессилия и отчаянья, сорвал с шеи свой амулет и высоко-высоко поднял его над головой, протянув навстречу чёрной туче.

Всё остальное произошло в мгновение ока. Уже почти погасший амулет вспыхнул тоненьким лучиком света. Ширясь и становясь всё ярче и уверенней, этот свет рассёк тучу на несколько частей. Её уже не было, лишь несколько тёмных облачков метались по небу, стремясь спрятаться от пронзающего света амулета. На одном из них, стремительно удаляющемся сейчас в сторону горизонта, ещё можно было различить съёжившуюся, жалкую фигуру ведьмы. Вскоре ведьма и вовсе исчезла.

Жирола улетела, а вместе с ней разрушилось её колдовство. Теперь на месте страшного скрюченного замка стоял пышный белоснежный дворец. Мрачные тона уступили место светлым, сказочно-красивым росписям, а мёртвый безмолвный лес снова сделался светлой рощей, на кронах деревьев запели песни чудные птицы, грациозные лани принялись пастись на сочно-зелёном лугу, а в реках заплескались золотистые рыбы.

Люди не сразу осознали, что беды остались позади. Ещё несколько мгновений после того, как случились эти удивительные перемены, они, застыв, смотрели на Лёшика. Но вот кто-то, придя в себя, громко заплакал от счастья, и жители острова очнулись – засмеялись, заговорили…

Из толпы вышли Курон и Ванери и торопливо подбежали к сыну.

– Наконец-то! Мой милый сынок! – прошептала мать, с трудом сдерживая радостные слёзы.

Курон пожал Лёшику руку и тихонько сказал:

– Я всегда знал, что буду тобой гордиться!

Лёшиков кинулся в объятья родителей. Его переполняло такое огромное счастье, что сердце, казалось, не сможет его вместить и разорвётся… И в это мгновение он вдруг вспомнил всё! И родителей, и родную страну, и… Лелю… ту самую девочку с золотистыми волосами и чудесными голубыми глазами, что являлась ему во снах. И даже огромная радость немного поблекла, впустив в себя нотку горечи. Только теперь Лёшик понял, как же ему не хватает Лели!..

Тем временем ликование на площади продолжалось.

– Да здравствуют король и королева! Да здравствует отважный Сатор! – кричали воины, подбрасывая вверх шляпы. – Аро! Слава Курону и Ванери и их сыну Сатору! Аро! Аро!

И все вдруг склонились в почтительном поклоне перед королевской парой и Лёшиком. Лёшиков всё стоял, обнимая мать и отца. Он так долго ждал этого момента, что сейчас просто не находил слов. Наверное, они все трое ещё долго бы так простояли, но тут ноги Лёшика коснулось что-то мягкое.

– Ты извини, конечно, дружок, – еле слышно мурлыкнул крохотный Мурзик, – но мне вообще-то хотелось бы вернуться к привычным размерам. Ты давай уж поработай ещё немного.

– Кар! Кар! – громко выкрикнула издалека Карлуша. – Верни мне прежний облик! Конечно, приятно быть самой большой в мире птицей, но, кроме размера, у меня есть масса других достоинств!.. Гелор с помощью волшебной книги увеличил меня, но он не уверен, что сможет вернуть всё обратно.

– А меня, если можно, снова сделай собакой, – попросил Жек, всё ещё пребывавший в облике Лёшикова.

– Не знаю, – с нарочитой растерянностью протянул маленький волшебник, лукаво подмигивая Банечке. – Может, я истощил все свои возможности и у меня уже ничего не получится?

– Как это не получится?! – хором ахнули ворона, кот и пёс.

Они переглянулись с таким отчаянием, что Лёшиков расхохотался и решил больше над ними не подшучивать. Уж теперь-то он был уверен в своих магических способностях…

Он уже хотел приступить к волшебству, как вдруг Карлуша его перебила.

– Подожди! – вскричала она. – Раз уж я такая большая и мой голос слышно издалека, то, пользуясь положением, прочту своё новое стихотворение.

И быстрее, пока никто не возразил, птица гордо вскинула голову и выкрикнула:

– Мы ведьму вдребезги разбили! Ура-ура, мы победили!

Все зааплодировали вороне и закричали «браво». Такими овациями Карлуша была необыкновенно польщена и, дождавшись, когда толпа утихнет, кивнула Лёшику:

– Теперь приступай!

Несколько непонятных слов, произнесённых вполголоса, – и вот уже Жек, весело тявкая, принялся носиться кругами, огромная Карлуша резко уменьшилась в размерах, превратившись в обычную ворону, а Мурзик подрос и снова стал таким же большим и толстым, как раньше.

– Ты настоящий волшебник, сын! – шепнула Лёшику мама, а отец с гордостью похлопал сына по плечу.

– Ну, вот и всё! – подошёл к ним Гелор. – Время правления ведьмы закончилось! Наш остров снова заживёт в мире и согласии! До чего же всё-таки, Лёшик, смекалистые у тебя друзья! Волшебная книга помогла мне, но теперь я верну её законному обладателю, – и старик с трепетом вложил книгу в руки Курона.

Король радостно прижал её к сердцу.

– Неужели всё возвращается на круги своя? Просто не верится! – прошептал он, отирая счастливые слёзы.

– И всё это благодаря твоему сыну, Курон! – поспешил добавить Гелор. – Это он нас спас!

Такие хвалебные речи возмутили Лёшика, тем более что он не считал их верными.

– О чём вы говорите? – возразил маленький волшебник. – Вы сами спасли себя – ведь вы начали бой и выиграли его!

Но Гелор, подмигнув Курону и Ванери, засмеялся.

– Не скромничай! – сказал он. – Если бы не ты, этой победы не случилось бы! Мы верили в тебя и твою силу! Твой талисман разбил чёрное зло ведьмы, ты заставил её исчезнуть! И надо обязательно отметить это весёлым пиром!

– Обязательно! – согласился подошедший к ним Лютер. – Со спортивными состязаниями, выступлением искусных артистов и театральными представлениями. И, конечно же, не забудьте про фейерверк! Давненько мы не устраивали праздников! – Проговорив это, полководец обернулся к Лёшику и спросил: – Но сначала скажи мне, Сатор, где же моя дочь Леля? Я так по ней соскучился!

Лёшик уже давно хотел спросить о Леле у своих родителей, поэтому оглянулся на них.

Курон взял в свои руки ладонь сына и, глядя на него глазами цвета лучезарного неба, проговорил: