Приключения либроманта 3

— А не поздно ли наши спохватились? Уже вторая половина января, а конкурс обычно в середине весны проходит, если я правильно помню.

— Это уж не нам с тобой решать, — многозначительно заметил Александр Павлович, многозначительно стрельнув глазами в потолок, — Ты лучше мне другое скажи. Есть ли у вас в репертуаре подходящая песня, чтобы я смог её на прослушивание выставить?

— Песни-то у меня есть, и не одна, но сдаётся мне, что тут абсолютно другой формат потребуется.

— Зря я тебя, скорее всего, напрягаю. Вряд ли ты прослушивание пройдёшь, — всё-таки не удержался директор Театра, чтобы не высказать сомнение.

— Вот это как раз не вопрос. Прослушивание я легко пройду, могу даже с вами поспорить на ящик коньяка по этому поводу. Как вам пятнадцатилетний "Двин" в качестве ставки? Другое дело, что выиграть сам международный конкурс практически нереально. Там же все за соседей голосуют. По принципу: — "Ты мне — я тебе". Даже представить себе не могу, насколько выше головы надо прыгнуть, чтоб хотя бы в первую тройку попасть.

— Да какие там призовые места, думаю, на это наше руководство особо и не рассчитывает. Надо просто показать себя достойно, и этого достаточно, — махнул рукой Александр Павлович, барабаня пальцами по столу и о чём-то размышляя, — А что касается твоего пари, то я ответ тебе дам, когда песню услышу. У тебя с собой случайно нет её записи?

— Гкхм-м, — поперхнулся я, сообразив, что мы подходим к самому опасному моменту в разговоре, — Если честно, то у меня и песни ещё нет. Но можете не сомневаться. Через неделю она будет. И песня, и исполнение. А с танцем мы её дней через десять покажем. Там всё не так сложно выходит. Танцевальная группа с нами уже не раз работала, вот мы один их танец, который у них отлично поставлен, как раз и используем.

— Ничего не выйдет, — замотал головой директор, — По условиям конкурса на сцене должно быть не больше шести человек. Сам посчитай. Ты и твой ансамбль, это и так шестеро. Какие ещё танцоры?

— Петь мы будем дуэтом, а четыре молодых девушки будут крайне энергично двигаться, — озвучил я своё видение предстоящего номера.

— Валера! Только без похабщины! — воздев палец вверх, повысил голос Александр Павлович, и потянулся за платком, чтобы утереть вспотевший лоб.

— Вы напрасно волнуетесь. Всё будет в пределах норм и правил социалистического общежития, — блеснул я популярной и "правильной" в СССР риторикой, — Девушки будут в закрытых спортивных костюмах, и вполне возможно, что даже с олимпийской символикой на груди, — почесал я затылок, соображая, не будет ли перебором столь явный намёк на успешно проведённые страной Олимпийские Игры. Так-то это прилично на политическую спекуляцию смахивает, а впрочем, должно прокатить. Раз уж даже западная пресса признала, что мы чуть ли не лучшую в мире Олимпиаду провели, то грех не присоседиться к такой славе. Я же не только свои интересы собираюсь преследовать, но и всей стране от моего удачного выступления авторитета перепадёт.

— Ой, смотри. У нас сейчас хоть и наступают перемены, но мозги так быстро не перестроить. А уж те, кто к вам на просмотр и прослушивание придёт, трижды перестрахуются, друг на друга глядя и ожидая ценных руководящих указаний.

— Нормально всё будет, — успокоил я своего Генерального продюсера.

Нет, а как мне ещё его называть, исходя из реалий моего времени?

Александр Павлович вполне под такое определение подходит. В мелочи он не лезет, а с общей движухой нормально справляется. Ясен пень, что вслух я это нигде не ляпну, ибо останусь непонятым, да ещё и огребу по полной.

Как бы то ни было, а из столицы я отбыл с чётко поставленной задачей и почти что заключенным пари.

Да, а теперь я сижу с опухшей головой. Согласитесь, просмотреть за день под сотню выступлений, пусть и "по диагонали" — это перебор. Пока ясно — понятно одно, то, что ничего общего у них нет. Скучненько, так-то. "Евровидению" откровенно не хватает приличного вокала и красочного шоу. Особенно в этом времени, в котором я сейчас.

Самое смешное, я знаю, что нужно написать. Вот как-то оно само родилось. Вроде начал было режиссуру продумывать, а тут музыка откуда ни возьмись в голову пришла. И так хорошо всё улеглось, что я и без тайминга понимаю, что со всеми своими задумками я уложусь в те три злосчастные минуты, которые отпущены для выступления. Да, основной облом у меня со временем был связан. Очень хотелось, чтобы в песне было две части: одна шаманская, загадочная и нагнетающая напряжение, а вторая яркая, выплеснувшаяся в праздник.

Сейчас, темки набросаю на синтезаторе, и Гоша у меня попал. Целибат у него намечается, если что. Пока я текст к музыке не увижу, то жить ему холостяком. Причём припев мне сразу на двух языках нужен. На русском и на английском. И пусть только попробует приказ Хозяина нарушить.

Ой, не завидую я тем англичанам, что в моём времени "Евровидение" в этом году выиграли, любительски станцевав и спев условный рок-н-рольчик, и в качестве вишенки на торте, сдернув юбки с девушек, под которыми у тех оказалось продолжение платья. Надо же, как легко и просто нынче можно побеждать. Полграмма скандала, и на тебе, победили всех! По мне, так это чисто детский сад. Наивно, и даже не смешно.

Ну-ну, посмотрим, что Европа скажет, когда она шафл в исполнении Насти и её девушек узреет. Это вам не те наивные подтанцовки, которые англичане показывают. Если что, я сам Насте помогал с танцем, и знаю, что у девчонок каждое движение отточено. А заодно и мы с вокалом поработаем. Да так поработаем, что все от зависти умрут.

Эх-х, уже руки чешутся…

Ну, держись "Евровидение"!

Глава 28

В народе говорят: цыплят по осени считают. Вот и мне пришло время промчаться по городам, где мы с "Монолитом" давали свои концерты. Хотя по календарю не то чтобы осень, весна — и та нескоро.

Во-первых, мне нужно было собрать в комиссионках деньги за проданные товары и сдать на реализацию новые.

Во-вторых, настала пора встретиться с потенциальными волшебницами.

Напрасно я надеялся на то, что Разумов снабдит меня каким-нибудь детектором, позволяющим безошибочно определять спецификацию будущих волшебниц. Как заявил мне Юрий Сергеевич: — "Не существует подобного гаджета, и вряд ли таковой появится в обозримом будущем". Осталось молча проглотить это утверждение, хотя со второй его частью можно было бы и поспорить — никто ведь не мешает Гоше с Ганей придумать любой фантастический или магический прибор и описать его в очередной Вериной книге.

Одним словом, у меня не было никакого выхода, кроме как обманом выпрашивать личные вещи у вероятных чародеек и отсылать их Разумову, чтобы выслушать его вердикт.

— Могу только догадываться, каким образом за столь короткое время у тебя появилось целый десяток потенциальных волшебниц, — ехидно улыбаясь, заявил мне главный русский волшебник, изучая лежавший перед ним лист бумаги, — Одних только стихийников аж семь человек. Друидка. Хм, редкость, между прочим. О, даже Целительница затесалась. Но, — многозначительно ткнул в потолок Разумов, вкладывая листок в небольшую картонную коробку и, шлёпнув на неё знакомую мне марку Эльдорадо, уставился на меня, — Я бы на твоём месте начал сотрудничество с менталистки. Кстати, в коробке найдёшь триггеры для магов и подробные инструкции. А расскажи-ка ты мне, друг мой ситный, где ты планируешь обучать такую большую группу волшебниц, и для чего они тебе вообще нужны?

— Страна большая, — занялся я изучением содержимого прибывшей бандероли, — В народном хозяйстве всё сгодится.

— Не пояснишь свою мысль? — принялся натирать стёклышки своих очков Юрий Сергеевич.

— Возможно это суждения дилетанта, но что, к примеру, мешает магу воздуха разогнать тучи там, где дождь совершенно не нужен? — пояснил я, читая изъятый из коробки список будущих чародеек, — Ну, или магам воды устроить ливни над горящей тайгой? Да и магам земли работа найдётся. Туннель какой-нибудь на БАМе пробить, ну или каналы в Средней Азии прокопать.