Приключения Марси

– Пывыфка, - ответила я, утирая выступившие на глаза слезы.

– Привычка, - проворчала недотепа и посмотрела на долговязого.

Тот сплел короткое заклинание, и ожог сразу прошел. Я вернулась на свое место, с опаской поглядывая на кружку. Не прикоснусь к ней, ни за что больше не прикоснусь. Но Сильвия вручила мне ее в руки, пытаясь научить пользоваться. Мы некоторое время мерились взглядами, и недотепа сдалась, отстав от меня.

– Скоро остынет, - успокоил меня долговязый и встал.
– Мне пора, девочки.

Студенты обнялись, поцеловались, и Нарв ушел, оставив нас с Сильвией в напряженном молчании. Моя хозяйка бросала на меня взгляды исподлобья, я поглядывала на нее. Без долговязого появилась какая-то неловкость. Я ее, конечно, понимаю. Была кошка, стала девушка. Ну а кто виноват? Я что ли? Я вообще тут главная жертва, так что пусть сама подлизывается.

Сильвия еще немного постеснялась и решительно встала.

– Пойдем в душ, надо тебя отмыть, - сказала она.
– Все-таки тело два дня в лесу пролежало, потом в склепе.

Я поднялась со стула и направилась к двери. Сильвия залезла в шкаф, достала оттуда два халата, две сорочки, два полотенца, взяла мыло и первая вышла в коридор. Она воровато огляделась и махнула мне рукой. До душевой мы крались, как двое воришек. Меня терзал исследовательский интерес до тех пор, пока дверь за нами не закрылась. Мы разделись и подошли к душу, как эту штуку назвала Сильвия. Она повернула кран.

– Вода!
– заорала я и отпрыгнула в сторону.

– Марси, ты же мыла руки, - с укоризной покачала головой хозяйка, - это тоже самое.

– Сравнила, - фыркнула я, пятясь назад.
– Там тоненькая струйка на руки, а тут такой поток на голову. Не дамся.

– Марси, ты ведешь себя, как ребенок, - улыбнулась Сильвия.
– Иди сюда, я тебе помогу.

Я замотала головой, все больше приближаясь к двери. Моя чистюля начала сердиться. Она решительно подошла ко мне, схватила, чуть ли не за шкирку, и потащила под воду. Затолкала и, не слушая моих подвываний, начала мылить. Я пыталась шипеть, царапаться, даже кусаться.

– Сейчас заморожу, - начала угрожать моя криворукая магичка.

– Не надо, уже натворила дел, - ответила я и встала неподвижно, героически страдая и всхлипывая.

Затем меня вытерли, помогли одеться и оставили отходить от шока, пока моя хозяйка проделывала с собой подобную процедуру, напевая под нос песенку. Я некоторое время сидела, глядя в одну точку. Меня мыли... водой. Я была мокрая, от воды. Какой ужас! Задрала рукава и начала вылизывать все, до чего смогла дотянуться. Может люди так и не делают, но я же кошка! Такая привычная процедура принесла облегчение, и я понемногу успокоилась. Сильвия тем временем закончила мыться, вытерлась, оделась и теперь смотрела на меня, качая головой.

– Отстань, - буркнула я.

– Пошли, горе мое, - вздохнула она.

– Это я-то горе?
– возмутилась я.
– Я с тобой три года мучаюсь. Ты неряха, не хозяйственная, криворукая, безответственная и дуреха.

Развернулась и покинула душевую с гордо поднятой головой. Сильвия догнала меня уже возле нашей комнаты. Она сердито посмотрела на меня, первая зашла в комнату, огляделась и собрала разбросанные вещи. Я села на стул, дожидаясь, что будет дальше. Точней, ждала, чтобы мне подсказали, что делать дальше.

– Ложись, - процедила сквозь зубы Сильвия.

– Куда?
– спросила я.

– В кровать, - она встала возле кровати и ждала, пока я улягусь.
– Да, на подушку. Люди спят на подушке.

А мне привычней в ногах! Но кого это интересует. Я переползла на подушку, моя недотепа примостилась рядом, укрыла нас и демонстративно закрыла глаза. Я вздохнула, положила на нее руку, еще вчера это была лапа... Сильвия некоторое время продолжала обижаться, затем повернулась ко мне, погладила по голове и тихо сказала:

– Прости меня, Марси.

– Купишь мне молока, ваш чай я пить не буду, - извинила я ее.
– И сосисок.

– Хорошо, - кивнул хозяйка.
– Спокойной ночи, Марси.

– Мр, - ответила я и провалилась в сон.

Глава 4

Мой первый день в человечьем теле проходил очень похоже на обычный кошачий. Во-первых, Сильвия унеслась на занятия, закрыв меня в комнате, а во-вторых, еды мне опять не осталось. Я забралась с ногами на подоконник и тоскливо обозревала хмурый осенний пейзаж. Уже появились первые студенты, но моей недоучки пока не было видно, и я отчаянно тосковала, слушая, как урчит мой собственный желудок.

– Эй, девонька, а ты кто?
– раздался хрипловатый голос домового.

Я подняла голову кверху и посмотрела на него, таинственно промолчав. Хебер слез, увеличился в размерах и подошел к окну. В руках он держал крынку с молоком.

– Принес-таки, хрыч бородатый, - облизнулась я и спрыгнула с подоконника.

– Грабли-то убери, - недовольно проворчал домовой, пряча крынку за спину.
– Кто такая, спрашиваю?

– Ты, что, борода, решил молоко зажать? Мое выхлебал, а свое не даешь?
– напустилась я не него.

Старый хрыч отошел подальше, прищурился, вглядываясь в меня, потом крякнул и вернулся назад.

– Эк, тебя, бестолочь хвостатая, - он покачал головой и протянул крынку.
– На, сердешная, попей. Кто ж тебя в человека-то оборотил?

– Будто не знаешь, кто, - жалобно сказала я и попробовала лакать молоко.

– Силька?
– Хебер снова покачал головой, хмыкнул и запрыгнул на подоконник.
– Как же ее угораздило-то?

– Мертвяка поднимать училась, - отмахнулась я, вертя крынку и пытаясь подобраться к ней с разных сторон.

– Да что ты ее крутишь-то? Смотри, как надо, - домовой отнял молоко, взял крынку обеими ручонками и начал пить через край.

– Эй, борода, не увлекайся!
– возмутилась я и отняла свое молоко.

Попробовала пить, как он, и вылила на себя половину крынки. Домовой тихо хихикал, поглядывая на меня. Потом смеяться перестал, наморщил лоб и почесал подбородок, запустив ручонку под бороду.

– Мертвяка, говоришь?
– задумчиво повторил он.
– Уж не убиенную ли девицу, что сегодня в город должны были увезти.