Приключения Неуловимых Мстителей

— Что ж тут думать, все очевидно.

У запасливого немца в квартире нашелся йод, Валерка смазал ссадину. Эйдорф смыл кровь и переоделся в чистый костюм.

— Как вы себя чувствуете, Генрих?

— Значительно лучше, — сказал профессор и попробовал улыбнуться. Шутка с рисованным "буржуем" оказалась серьезнее, чем мы думали?

— Получается так, — ответил Валера, — я сейчас зайду к дежурным, попрошу, чтобы они присмотрели за вашим домом, а завтра поговорю с друзьями-чекистами.

— Большое вам спасибо, Валерий. Я так испугался, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение. Не будь вас рядом, не знаю, чем бы все это закончилось.

— Я думаю, что шантажисты хотели вас только напугать.

— Знаете, им это удалось, Валерий.

— Я спрошу насчет телефона.

— Еще раз большое спасибо за помощь.

— Заприте за мной дверь, Генрих.

— Можете не сомневаться, — крепко пожимая на прощанье руку спасителя, сказал Эйдорф. — Я близок к тому, чтобы построить за ней настоящую баррикаду. До свидания.

10

Герр Эйдорф поправил сползающую повязку (это ужасно неудобно — самому себе бинтовать голову) и, деликатно постучав, открыл дверь кабинета.

— Стой! Руки!

От неожиданности профессор выполнил команды.

— Да это я не вам, товарищ, — сказала Ксанка и снова обратилась к оборванному мальчишке, который стоял с самым виноватым видом.

— Славка, покажи руки!

Мальчишка протянул девушке карандаш.

— Сядь!.. Что вы хотели?

— Я есть профессор…

— Я больше не буду, тетенька!.. — заревел вдруг Славка в полный голос.

— Подождите, товарищ, садитесь, — пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. — Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.

Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.

— Слушаю вас, — чекистка вернулась на место. — Вы преподаете в детдоме?

— Нет, нет, найн! Я есть профессор из Германия Генрих Эйдорф. Я приехал учить студентов.

— А-а, Валера рассказывал, — вспомнила Оксана. — Хотите помочь беспризорным детям?

— При чем здесь: помочь детям? Это ЧК?

— Понимаю, — Ксанка выразительно поглядела на марлевую повязку через голову немца. — Это точно были дети?

— Это был бандиты!

— Не горячитесь, товарищ Эйдорф. Дети здесь при том, что я отвечаю в губчека за борьбу с беспризорностью. А вам, профессор, нужно к Якову Цыганкову, он как раз такими делами занимается.

— Где он есть?

— Направо, через дверь, — указала девушка.

— Нихт, не понимайт. Как это: "через дверь"?

— Ну, пойдемте, — снова поднялась с места Ксанка, — я вас провожу.

— Очень, очень благодарю! — обрадовался немец. — Я путать учреждения. Коридоры, кабинеты. Даже в Германия. Очень рассеят… ный?

— Рассеянный, — девушка кивнула, что поняла. — С учеными это бывает.

— Это сухой штукатурка? — профессор постучал в стенку. — Это старый дом, тут перестройка?

— Конечно, здесь был большой зал, а мы сделали отдельные кабинеты, сказала Оксана, распахивая дверь. — Вот сюда, пожалуйста.

— Благо дорю.

— Яша, привет, как ты сегодня?

Цыганков сидел за столом с очень похожей повязкой через голову. Кроме того, у него была подвязана левая рука.

— Лучше, — улыбнулся Яков, — особенно, когда вижу тебя.

— Вот товарищ к тебе, — сразу сменила тему девушка, — это тот немецкий профессор, о котором Валерка рассказывал, помнишь?

— Ага, я в курсе. Вы проходите, садитесь. Вас зовут…

— Эйдорф. Генрих Эйдорф.

— Я — Яков Цыганков, слушаю вас. Ксанка вышла из кабинета и прикрыла дверь.

— На меня напал бандит. Пять бандит.

— Вот как? Сразу пять? Вы не путаете?

— Нет. Я их считал, когда Фалерий бил.

— Валерку тоже побили? — подскочил за столом Цыганков.

— Нет, он мне помогал… Спасение, а?

— Когда это произошло? — Яша сел.

— Фчера.

— Сегодня я Мещерякова пока не видел. Что было дальше?

— Когда Фалерий помогал, прибежал фаш караул, хотел стрелять…

— Постойте, товарищ Эйдорф, наш караул? — не понял Яшка.

— Я жифу тут, — профессор указал в окно на дом, расположенный на другой стороне улицы. — Я профожал мой друг Фалерий. Потом напал бандит.

— Пятеро?

— Фидеть? — профессор показал на свою голову. — Они мне присылайт угроза!

— Они вам уже раньше угрожали?

— Я, я, да.

— Вот гады, — с чувством сказал Цыганков, — я, бывает, жалею, что только бурнашевцев и им подобных можно на месте расстреливать. Если по революционной совести действовать, мы всю эту нечисть в один момент уничтожили бы!

— Не гофорить быстро, пожалуйста, я не понимайт, — попросил Эйдорф.

— Это не важно, товарищ. Вы возьмите бумагу, профессор, и напишите заявление. А мы с вашими обидчиками непременно разберемся.

— По-рюски писать? — театрально ужаснулся герр Эйдорф.

— Можно по-немецки, — пожав плечами, сказал Яшка. — Валерка, если что, официальный перевод сделает.

— Хорошо, гут, — иностранец взял бумагу и принялся писать заявление.

Дожидаясь, пока посетитель закончит, Цыганков смотрел в окно на его дом. Отличный взаимный обзор, лучшей позиции (если с пулеметом, к примеру) не придумать.

— Это окно не есть целый, — между делом заметил профессор.