Приключения Неуловимых Мстителей

— А ну, стой! Руки вверх! — приказал начальник караула, наводя на дерущихся револьвер.

Мещеряков разогнулся и, сделав шаг назад, поднял руки.

— Валерочка! — Юля бросилась к нему сквозь ряд зевак и обняла. Валера, ты цел? Не стреляйте, он же свой, чекист!

Бурнаш, горбясь, поднялся с земли.

— Чекист, говоришь? А этот кто?

— Природный немец, товарищ начальник, — доложил пограничник. — А энтот как кинется!

Бурнаш сплюнул и тыльной стороной ладони провел по губам, размазывая пыль. Грязная полоска под носом все поставила на свои места.

— Так это же атаман Бурнаш собственной персоной! — узнал наконец самозванца Валерка. — А я все думаю: на кого похож?

— Арестовать обоих, — приказал начальник, — сейчас разберемся, кто на кого похож на самом деле.

— За что же Валеру? — возмутилась Юля. — Он свой. Он чекист.

— Отойдите, девушка, а вы, товарищ, если из ВЧК, предъявите мандат.

— Валерка? ЧК? Неужто Мещеряков? — пробормотал Бурнаш. — Настигли, значит, Мстители…

— Вот и познакомились, — проговорил Валера, разглядывая старого врага. — Давненько я тебя не видел…

26

— Гражданин начальник, не забудьте отметить в деле, что я сотрудничал с вами с открытой душой, — сказал Николай Иванович и стрельнул у Даньки со стола папиросу. — Вы с моей помощью всех связников Кудасова взяли. Если б не моя откровенность… Вы это, пожалуйста, отразите, может, суд и примет во внимание.

— Принять-то примет, — сказал начальник отдела по борьбе с бандитизмом, — да вот только откровенным надо быть до конца.

— Да я все, без утайки, — распахнул глаза Боцман. — Как маме родной!

— Маме вы бы тут не соврали: она-то вашу фамилию не могла не знать, сказал Даниил.

— Да Сапрыкин я, а если паспорт и плохой, то фамилия все равно правильная!

— Я все не мог понять, почему вы так настаиваете на этой версии, Сапрыкин? То ли из-за Кости, хотите чтоб как бы вашу фамилию носил, или уверены, что след настоящего Сапрыкина отыскать невозможно… а?

— И я не пойму, — ухмыльнулся Боцман, — почему вам не все равно, под какой я фамилией в тюрьме сидеть буду?

— Не признаетесь?

— В чем?

— Ладно, — сказал Даниил. — Валерка! Мещеряков заглянул в открывшуюся дверь.

— Давай сюда остальных Мстителей, а потом своего крестника заводи.

Ксанка, Яшка и Валерка вошли в кабинет, но их Боцман словно не заметил, так заворожено смотрел он на дверь. Тяжело ступая, шагнул через порог Гнат Бурнаш и поднял глаза на арестанта:

— Здорово, Корней!

— Сука! — бросился на атамана Чеботарев. Яшка с Валеркой перехватили его и усадили на стул.

— Дядька Корней? — Ксанка не могла поверить своим глазам. Этот заросший бородой, со шрамом в пол лица — тот самый бравый, веселый моряк, друг отца? — Как же так…

— Суши весла, Боцман, — ухмыльнулся Бурнаш, — не мне одному пеньковый галстук пробовать.

— Уведите его, — попросил Корней.

— Значит, вы признаете, гражданин, что ваше настоящее имя — Корней Чеботарев?

— Уведите, признаю.

— Уведите, — приказал Даниил. — А теперь рассказывай, дядька Корней, как дело было.

— Только я вашего отца не предавал! — навалившись грудью на стол, быстро говорил Чеботарев. — Вот те крест! Мы же друзья с Иваном были! Напраслина это!

— Снова Бурнаша из коридора позвать? — холодно глядя на Корнея, спросил Ларионов-младший.

Чеботарев вдруг замолк и сгорбился на стуле.

— Вы судить не имеете права, — сказал он, — вы в тех делах сами замешаны.

— Мы судить и не собираемся, это суд сделает, — воскликнула Ксанка, мы правду знать хотим, дядька Корней!

— Мы этого дня шесть лет ждали, — сказал Яшка. — В том бою и другие наши друзья погибли.

— Ладно, — Чеботарев с усилием поднял голову, — рано или поздно ответ держать надо, расскажу…

* * *

— Вот сволочь! Своей бы рукой шлепнул! — Яшка достал папиросу и закурил.

— Просто он всегда считал, что его шкура дороже всего на свете, сказал Валерка, потягиваясь. — Как хорошо на улице!

— Согласен, — легко опираясь на палку, Данька двинулся навстречу трем фигурам, вставшим со скамейки. — Здравствуйте, девушки, привет, Кось-ка!

Мстители встали рядом с Настей, Юлей и Костей.

— Как прошло? — заглядывая в Данины глаза, спросила Настя.

Ксанка отвернулась и смахнула слезу. Яшка обнял ее за плечи.

— Не стоит плакать, все закончилось.

— Нет! — крикнул вдруг Костя Сапрыкин. — Я не велю, сто он батьку Булнаса взял!

— Что атаман, — махнул рукой Валера, — я однажды самого Кирпича взял, только не знал тогда, кто он таков!

Друзья рассмеялись, и мрачный рассказ Корнея о предательстве красного партизанского отряда отступил.

— А мы еще не знаем, как вы Костю нашли и засаду устроили, — напомнила Юля.

— А вы обещали рассказать, как вам немецкие коммунисты помогли самого Кудасова взорвать! — вспомнила Ксанка.

— У нас впереди столько разговоров, что и представить страшно, сказал Яша, — хоть отпуск бери.

— Хорошо, Мстители, объявляю сегодня выходной! — сказал Даниил. — Ну, а завтра будем трудиться, работы впереди много.

Настя обняла одной рукой Даньку, а второй взяла ладонь брата, которого она боялась отпустить от себя хоть на минуту.

— Ну, систо тюльма, — жаловался Кирпич, но попыток убежать пока не делал.

— Поберегись! — мимо друзей рабочие пронесли пачку досок, которые еще пахли свежеоструганными боками. Тут же рядом штукатуры в огромной ванне готовили раствор.