Приключения одной теории

Тут и там попадались совсем свежие расчистки; сараи из рифленого железа и другие следы обитания человека рассказывали о деятельности недавних посетителей острова, возможно кладоискателей.

Мы знали, что здесь некоторое время размещалась костариканская колония преступников. Может быть, она и находилась на большой террасе на мысу? Иначе невозможно объяснить существование этого искусственного сооружения, если исключить деятельность аборигенов. Однако впоследствии выяснилось, что колония с 1878 по 1881 год находилась в заливе Чатем, а не в бухте Уэфера.

Профессор Анастасио Альфаро, посетивший это место, писал в 1898 году: «В день нашей высадки в заливе Чатем, 14 марта, мы с братом Рафаэлем сопровождали сеньора Питье до бухты Уэфера, где стояли дома колонии… На тропе, по которой мы шли, часто попадались следы свиней, ранее содержавшихся в двух свинарниках в бухте Уэфера… Особенно много следов было на пастбищах, а также на плантациях кофе и кешью, возле того места, где некогда стояло главное здание колонии, а теперь осталось лишь несколько гнилых бревен да листы ржавого железа».(16) По имеющимся данным(17), никто не занимался ни земледелием, ни строительством в районе бухты Чатем, а так как колония преступников размещалась в заливе Уэфера, у нас, казалось бы, нет оснований относить большие работы по разбивке террасы на мысу к историческим временам. Если не принимать во внимание колонию и случайные короткие визиты кладоискателей, остров Кокос был необитаем – об этом пишут все, кто там побывал в исторические времена.

На берегах бухт Чатем и Уэфера, а также на расчистках в устье обеих рек было множество старых и свежих разведочных шурфов – работа кладоискателей. Уплатив правительству Коста-Рики пошлину, эти авантюристы получали разрешение искать предполагаемые сокровища. Они были единственными регулярными посетителями острова, который из-за непроходимых зарослей и неприступных берегов не привлекает ни дельцов, ни туристов. На немногочисленных ровных участках в районе причалов вся земля перекопана, кое-где применялась взрывчатка. Одичавшие свиньи усугубили хаос, роясь в мягкой земле и переворачивая камни. Поэтому о первоначальном виде этих мест судить невозможно.

В бухте Уэфера, метрах в пятидесяти от песчаного пляжа, параллельно подножию скал есть два коротких ряда врытых в землю каменных глыб. Вся почва вокруг них так перепахана, что определить, для чего они предназначались, нельзя.

Чтобы надежно вычислить возраст искусственных сооружений в бухтах Чатем и Уэфера, требовалось больше времени, чем мы располагали. Поэтому наши догадки о том, что человек жил на острове в доисторические времена, основаны только на следах расчисток для посадки кокосовых пальм.

В заключение скажем, что древние земледельцы, очевидно, считали положение острова Кокос достаточно важным, если ценой неимоверных усилий расчистили в девственном лесу участки для пальм. Трудно себе представить, что могло побудить полинезийцев проделать такую огромную работу на острове, лежащем более чем в четырех тысячах миль от их области, разве что они вели интенсивную торговлю с Панамской областью, но на это пока нет никаких указаний. Столь же трудно понять, для чего американским индейцам понадобилось сводить большие площади леса на уединенном острове далеко от побережья: ведь кокосовый орех играл незначительную роль в их питании, да и в лесах на материке хватало земли для расчисток.

Мне кажется, что разведение кокосовых пальм на острове Кокос имело смысл лишь в случае, если остров был либо густо населен, либо занимал удобное положение для мореплавателей, которые проходили через этот район и нуждались в пополнении провианта. По собственному опыту могу заверить, что для первобытного мореплавателя нет лучшего провианта, чем свежие, чуть недозревшие кокосовые орехи. Они не боятся соленых брызг, нетребовательны к хранению и в течение многих недель могут служить моряку жидкой и твердой пищей.

Наш коллега, американский археолог Фердон наблюдал, как приморские жители, которые из северной части провинции Эсмеральдас в Эквадоре еще в 1943 году ходили на долбленках типа «имбавура» до Тумако и Буэнавентуры в Колумбии, использовали неочищенные зеленые кокосовые орехи в качестве источника «воды».(18) Зеленые орехи полностью удовлетворяли потребность в питье также тех эквадорских плотогонов, которые в 1947 году доставили нас с Ватсингером и наши бальсовые бревна для плота «Кон-Тики» вниз по реке в Гуаякиль.

В последние годы археологи все более склоняются к мысли, что быстро накапливающиеся свидетельства культурных контактов между Гватемалой, с одной стороны, Эквадором и Северным Перу – с другой, возможно, следует объяснять древними торговыми связями через море.(19) Такое предположение подтверждается и тем, что на побережье, разделяющем эти области, нигде не найдено сходного археологического материала.

Достаточно одного взгляда на карту, чтобы убедиться, что остров Кокос лежит на пути из Эквадора в Гватемалу. Археологические материалы,(20) найденные на Галапагосе, и свидетельство о том, что жители Северо-Запада Южной Америки издавна ходили на парусных плотах, управляемых гуарами, тоже дают серьезное основание рассматривать остров Кокос как идеальную промежуточную гавань в открытом море между областями высокоразвитых культур, сложившихся по обе стороны непроходимых панамских лесов.(21) На нем доиспанские мореплаватели могли отдохнуть и запастись водой и кокосовыми орехами.

Влажный климат, густой дождевой лес и быстрое накопление гумуса типичны для острова Кокос и резко отличают его от засушливых, со скудными почвами островов Галапагос. Будущие археологические работы на Кокосе, очевидно, потребуют немалых затрат. Наиболее вероятными местами археологических находок нам кажутся устья рек и возвышенные плато, некогда занятые рощами кокосовых пальм.

ОСТРОВ ПАСХИ

Даже те читатели, которые помнят «Аку-Аку» – лучшее введение для неспециалиста в последующие главы, вряд ли откажутся расширить свое представление об острове Пасхи, главном объекте археологических исследований экспедиции 1955-1956 годов. Здесь за основу взят написанный Хейердалом географический и исторический обзор, вошедший под заголовком «Очерк острова Пасхи» в первый том отчетов Норвежской археологической экспедиции. Мы не воспроизводим здесь полностью этот очерк, так как он слишком пространен.

Остров Пасхи лежит в 2300 милях от побережья Перу и Северного Чили и в 1200 милях от ближайшего форпоста Восточной Полинезии – острова Питкерн. Образовался он в результате ряда подводных вулканических извержений. Кратеры, лавовые ноля и множество извергнутых обломков на поверхности острова говорят о его геологическом прошлом. Однако процесс горообразования на острове (в отличие от островов Галапагос) закончился задолго до появления здесь человека. Некоторые из многочисленных пещер, о которых столько пишут, возникли в связи с выделением вулканических газов.

Маленький, всего 22X11 километров, остров напоминает в плане треугольник. Берег во многих местах крутой и обрывистый; вдоль береговой стены лишь кое-где можно увидеть крохотные островки. Коралловых рифов нет. Климат субтропический (координаты острова: 109 o25' западной долготы и 27 o8' южной широты); осадков достаточно. Несмотря на это, флора и фауна чрезвычайно бедны, что объяснялось раньше огромными расстояниями, отделяющими остров от материка и от архипелагов Полинезии. Особенно бросается в глаза полное отсутствие деревьев, однако как раз в связи с этой особенностью острова экспедиция пришла к неожиданному выводу.