Приключения парижанина в Океании

Однако индийцы начали строить баррикады, не дожидаясь приказа. Под командованием офицеров они возводили заграждения не только внутри дворца, но и за его пределами. Дисциплинированные и хорошо обученные солдаты быстро справились с этим делом. Впервые за весь день Фрике получил возможность перевести дух и утолить голод, не забыв, конечно, и о своих друзьях.

— Ну что, ребята? Надо быть готовым ко всему. Ты, Предок, поостерегись. Силы в тебе хватит на четверых здоровых мужиков, но не надо так безоглядно рваться вперед, могут подстрелить в два счета. Бери пример с Меу — он смел, но осторожен, что не мешает ему бить точно и вовремя. Не забывай, дисциплина в армии — это уже полдела, а осторожность вовсе не сродни трусости.

Орангутан и тигр внимательно слушали дельные советы и, казалось, абсолютно все понимали. Предок громко кашлянул, опустил свою палку, присел на корточки и обхватил голову руками. Похоже было, что он дремлет, облокотившись на собственные колени. Меу тихо мурлыкал, растянувшись на ковре, и точил когти, что явно не шло ковру на пользу.

Вошли слуги. Они старались держаться на безопасном расстоянии от зверей и замерли у двери.

— Что вы хотите? — спросил Фрике. — Мне больше ничего не нужно.

Командир сипаев подошел ближе, поднял обе руки ко лбу и ответил:

— Господин, слуги хотят облачить тебя в царские одежды. Султан носит белую тунику и тюрбан. Займи место на троне…

— Вы очень любезны. (Как тут не вспомнить бедного Мамамуши из мольеровской комедии? [216] ) Вообще-то я не очень люблю переодеваться.

Офицер настаивал:

— Господин, поторопись! В этой одежде ты — священная персона…

— Моему предшественнику она не слишком-то помогла.

216

Речь идет о комедии Ж.-Б. Мольера «Мещанин во дворянстве».

— Тебя провозгласил народ. Когда появится Хасан, он уже ничего не сможет сделать.

При упоминании имени Хасана парижанин оживился.

— Хасан!.. Вы сказали: «Хасан». Он ведь белый, не так ли?

— Да.

— Черт возьми! Это Винсент Бускарен, тот самый негодяй, который хочет жениться на нашей крошке. Надо бы мне подцепить этого ловкача. Хорошо! Я готов. Буду монархом. В конце концов, это всего лишь на один день. Похоже, султан не признавал гигиены, — ворчал Фрике, натягивая на свое платье белую тунику. — А тюрбан?.. Придется рискнуть. Это даже красиво. Боже правый! Да тут бриллиантов на несколько миллиардов. Спокойно! Прежде чем уйти, сложу их в царский сундук. Надеюсь, они не подозревают, что я не собираюсь здесь долго оставаться. Пусть пока остаются в неведении. Теперь дайте мне саблю.

Принесли великолепный клинок, богато украшенный золотом и драгоценными камнями. Некогда сабля принадлежала доблестному Ахмеду-эль-Мансуру [217] , который и выгравировал на рукоятке слова: «Аллах в душе того, кто верит».

Великолепное оружие было явно не по силам повергнутому монарху и потому лежало в его сокровищнице без употребления. Фрике поднял клинок и от удовольствия прищелкнул языком:

— Неплохо! Ей-богу, неплохо! Правда, слегка громоздко для того, кто привык к морскому кортику. Но, в общем, здорово. Ну, я — к вашим услугам, мои дорогие.

217

Видимо, имеется в виду живший в XV веке Мансур-шах, при котором начался политический и экономический подъем Малаккского султаната.

Парижанин уселся на трон и снова подозвал к себе командира сипаев, единственного, с кем мог общаться хотя бы по-английски. После долгих путаных переговоров индиец наконец понял, что речь идет о взятии логова Хасана, да так, чтобы оттуда ни одна живая душа не смогла выйти.

Фрике решил было отправиться вместе с батальоном, чтобы в случае чего протянуть руку помощи тем, кто беспрекословно подчинится новому султану; но вдруг двери тронного зала широко отворились, и на пороге появились четверо друзей в сопровождении малайцев. Фрике хотел уже было кинуться им в объятия, но передумал. А как посмотрят на подобный жест в отношении иностранцев сипаи, поднявшие его на такую высоту?

Новоиспеченный султан заметил, что, хотя у его друзей и не отняли оружие, они явно пришли сюда не по доброй воле, а под конвоем, о чем свидетельствовали воинственные взгляды малайцев. Одно неосмотрительное движение, и им могли перерезать горло.

И тогда Фрике издал хорошо знакомый его друзьям пронзительный крик. Произошло это так внезапно, что Андре побледнел, но тут же узнал парижанина и счастливо улыбнулся.

— Это Фрике, — шепнул он на ухо доктору. — Все в порядке.

— Вот паршивец, настоящий дьявол! Оказывается, он и султаном может быть… — прогремел на весь тронный зал голос Пьера. — Как я рад! Ну и молодец! Дай обнять тебя, друг!

Легаль кинулся к трону, но индийцы преградили ему дорогу.

— Эй вы! Думаете напугать меня? Напрасно сверкаете глазюками. Тот, кто сидит на вашем троне, мой матрос, Фрике. Будь он хоть султан, хоть кто!.. Вы выбрали неплохого правителя. Думаю, что теперь у вас все будет прекрасно.

Однако индийцы не отступали. Пьер даже покраснел от злости.

— Черт побери! Да будь я королем Мадагаскара или самой Америки, разве это помешало бы моим друзьям общаться со мной? Разве они не могли бы пожать мне руку и выпить стаканчик-другой? Дорогу! Или я за себя не ручаюсь. Господин Андре, доктор, Мажесте, на помощь!

Малайцы отступили, но индийцы окружили европейцев и приготовились с оружием в руках защищать своего султана. Фрике сначала в растерянности наблюдал за происходящим, а потом вдруг пронзительно свистнул. В ответ послышалось грозное рычание, а затем глухое покашливание. У ног хозяина возникли две фигуры — тигра и орангутана. Животные ждали лишь сигнала к нападению.

— Разойдись! — сжимая в руке саблю, воскликнул Фрике.

Испуганные индийцы и малайцы разошлись по сторонам, а четверо друзей смогли наконец подойти к Фрике и обнять его.

— Дорогие мои! — Парижанин плакал и смеялся одновременно. — Наконец-то мы снова вместе! Спокойно, Предок! На место, Меу! Без глупостей. Эти люди — моя семья, и вы должны обращаться с ними, как со мной.

— Ну, парень, расскажи нам, как ты очутился здесь? — обратился к Фрике Андре.

— Да еще в роли султана! — подхватил доктор.

— Император, ну как есть император! А какой роскошный!

— Флики! — с наивным восхищением повторял Мажесте.

— Похоже, нашего полку прибыло. Теперь экспедиционный корпус пополнился еще двумя рекрутами. Эй! Да у тебя что, ноги отнялись и язык отсох?

— Вы все говорите одновременно! Можно мне раз в жизни немного помолчать? Да и не время — султан я всего лишь с сегодняшнего утра, а дел у меня уже невпроворот. Кстати, где даяки?