Приключения пчёлки Майи

Майя поглядела в указанном направлении и увидела какое-то удивительное животное, карабкавшееся вверх по дереву. Пчелка никогда не предполагала, что в мире могут быть такие существа. В первую минуту испуг был даже больше изумления, и она шепотом спросила у короеда — не благоразумнее ли спрятаться?

— С чего это вы вздумали? — ответил Фридолин. — Оставайтесь спокойно на месте и вежливо с ним поздоровайтесь. Это очень образованный господин, у него глубокие и серьезные познания, а кроме того, он очень добр и скромен и, если хотите, немножко смешон… Посмотрите на его походку!

— Он, кажется, чем-то озабочен, — заметила пчелка, удивляясь все больше и больше.

Короед рассмеялся:

— Нет, это он борется с ветром, чтобы тот не перепутал ему ноги!

— Что? Разве эти длинные нити — его ноги? — широко раскрыв глаза, воскликнула Майя. — Никогда в жизни не видела ничего подобного.

Тем временем незнакомец подобрался ближе, и пчелка смогла рассмотреть его подробнее. Казалось, он не шел, а скользил по воздуху, так как его маленькое круглое тельце покачивалось на необыкновенно длинных, тонких, как ниточки, ногах, которые двигались во все стороны, стараясь находить точки опоры. Он полз очень медленно, осторожно нащупывая путь, причем коричневый шарик туловища то поднимался, то опускался.

Майя всплеснула лапками.

— Нет, вы подумайте только! — воскликнула она. — Я никогда бы не поверила, что такие нежные, такие тонкие, как волоски, ноги могут двигаться, что ими можно пользоваться, что они умеют ходить! Да ведь это чудо, Фридолин!

— Не знаю, что это такое, — ответил короед, — но, во всяком случае, это очень смешно. И я смеюсь.

— А у меня нет никакой охоты смеяться, — возразила пчелка. — Ибо часто смеются над тем, чего не понимают.

Тут незнакомец подошел к ним совсем близко и, взглянув с высоты своих ног на Майю и Фридолина, сказал:

— Здравствуйте, друзья! Какой ветер! Какой невыносимый сквозняк! Не правда ли?

Он делал неимоверные усилия, чтобы удержаться на месте.

Фридолин с трудом подавил свой смех. Пчелка же из вежливости согласилась с удивительным существом и заметила, что по той же причине она осталась сегодня дома. Затем она представилась незнакомцу.

Тот покосился на нее.

— Пчела Майя, — повторил он. — Очень приятно. Я много слышал о пчелах… Со своей стороны, должен заметить, что несколько затрудняюсь, как мне представиться вам, потому что наша весьма распространенная семья известна под различными названиями. Во всяком случае, я принадлежу к породе пауков, а имя мое — Ганнибал.

Одно слово «паук» привело Майю в ужас, так ей живо вспомнились недавние мучения в сетях того страшного разбойника. Но она успокоила себя тем, что сможет в любой момент улететь и что поймать ее Ганнибал не сумеет, так как у него нет крыльев, а паутина его, вероятно, в другом месте.

— Да, неприятная штука, очень неприятная, — произнес Ганнибал. Разрешите мне встать под этим большим суком, там мне будет лучше.

— Пожалуйста, — вежливо сказала пчелка.

Фридолин ушел, а Майе было любопытно узнать, чем так озабочен паук. "Кто только не живет на белом свете! — подумала она. — И сколько интересных вещей в этом великом мире!"

Ветер тем временем немного утих. Ясное небо проглянуло сквозь ветви деревьев. Где-то в кустах прозвучала звонкая песня реполова. Пчелка заметила его сидящим на ветке и видела, как двигалось при пении горлышко птички, как она поднимала головку к ясному солнцу.

— Ах, если бы я умела петь, как она! — вздохнула Майя. — Я сидела бы целый день на ветке и пела.

— Это было бы недурно, — улыбнулся Ганнибал. — Но вы умеете только жужжать.

— Птица кажется такой счастливой!

— Вы фантазерка, — перебил ее паук. — Если бы все стремились делать то, чего они не умеют, весь мир перевернулся бы вверх дном. Вы подумайте только: реполов вдруг пожелал бы иметь жало, а коза летать и собирать мед? Или лягушка захотела бы иметь такие ноги, как у меня?

— Ну нет! Этого я совсем не желаю! — рассмеялась пчелка. — Но я хотела бы доставлять всем такую же радость, какую дает эта птичка своим пением… Но… но… что это? — с ужасом проговорила Майя. — У вас одна лишняя нога… У вас их семь!

Паук нахмурился.

— А! Наконец-то вы заметили, — произнес он. — Нет, у меня не лишняя нога, а напротив — одной не хватает.

— Значит, у вас должно быть восемь ног? — удивилась Майя.

— С вашего позволения, — вежливо ответил Ганнибал, — у нас, пауков, восемь ног. Они нам, во-первых, необходимы, а во-вторых, придают нам важный вид… Я потерял одну ногу. Жалко, конечно, но что делать? Надо теперь как-то обходиться.

— Должно быть, очень неприятно потерять ногу, — сочувственно заметила пчелка.

Ганнибал подпер подбородок лапой и, приведя в некоторый порядок свои семь ног, сказал:

— Я расскажу вам, как это случилось. Само собой понятно, что такие истории не обходятся без вмешательства человека. Мы сами очень осторожны и действуем с оглядкой, но люди — неосмотрительны и хватают все так, как будто перед ними не живые существа, а щепки. Хотите послушать, как произошло это злосчастное происшествие?

— Пожалуйста, — попросила Майя. — Мне очень интересно. Я думаю, вы много пережили при этом?

— Верно, — ответил Ганнибал. — Ну, так вот… Прежде всего, я должен вам сказать, что мы принадлежим к породе ночных пауков. Я жил в садовой беседке, со всех сторон обросшей зеленью. В ней было несколько разбитых оконных стекол, так что мне было удобно вползать и выползать в любое время. Когда на землю спускалась ночь, в сад приходил человек. В одной руке он нес обыкновенно искусственное солнце, которое люди называют лампой, а в другой — бутылку и связку бумаг. В кармане у него находилась еще одна бутылка, поменьше. Он входил в беседку, ставил принесенные с собой вещи на стол, начинал думать, а затем излагал свои мысли на бумаге. Такие клочки бумаги валяются иногда и в лесу, а черные пятнышки на них это то, что придумал человек.

— Поразительно! — воскликнула восхищенная пчелка.

— Для того, чтобы делать черные пятнышки, — продолжал Ганнибал, человек употреблял обе бутылки: в меньшую он беспрестанно совал деревянную палочку, а из большой пил. И чем больше он пил, тем лучше у него шло дело. Я узнал впоследствии, что писал он о нас, но толку от этого немного, потому что до сих пор люди знают о насекомых очень мало. О нашей духовной жизни им почти ничего не известно, и они совершенно не обращают внимания на наши переживания.

— Вы дурного мнения о человеке? — спросила Майя.

— Нет, — ответил паук, задумчиво разглядывая свои ноги, — но когда по его вине имеешь только семь ног, нельзя не испытывать некоторого чувства горечи.

— Да, вы правы, — согласилась пчелка.

— Однажды, — продолжал Ганнибал, — я притаился в углу оконной рамы, выжидая добычу, а человек со своими двумя бутылками сидел за столом и работал. Я был не доволен, что много мошек и комаров, столь необходимых для поддержания моей жизни, летели без конца к искусственному солнцу и пялили на него глаза.