Приключения по завещанию
Шрифт:
Ирбис молча достала из тетради записку и лёгким ветром кинула Кате в руки.
Столкнувшись лбами, девочки принялись читать.
– Это «л»?
– Это «т»!
– Вообще больше на «м» похоже!
– Цыц тебе! Я правильно сказала!
Дочитав, девочки синхронно подняли глаза на Ирбис.
– Я же говорила. – пробормотала Саша – Учуяла, как она какую-то дичь задумала.
Девочки вздохнули.
– Я…
– Молчи уже.
Троица встала плечом к плечу с Ирбис, взявшись за руки.
– Читай.
– Давай, давай. Сходить с ума, так коллективом.
От
– До крика прошлого, час битвы пробьющего, быть мне тенью, сквозь взгляды идущею, быть мне призраком пустоты! Беда не найдёт мои следы! Время придёт, часов удар пыль собьёт, содрогнутся враги. Заклинаю!
По рукам пролетела магия.
Боль сковала сердце, выворачивая душу наизнанку. Ирбис стиснула зубы, не позволяя крику огласить комнату.
Вспышка. Заклинание угасло также невзрачно и быстро, как сила могущественных существ. Некогда могущественных существ, похоронивших себя самих.
Глава Тридцать Четвёртая
Меня стукнули чем-то тяжёлым по голове. Вырубить не вырубило, но желание рыпаться отбило напрочь.
Мне связали руки за спиной, щёлкнули какой-то браслет на ногу, перекинули через плечо и потащили в неизвестном направлении. Переживать не особо тянуло. Когда тебя пытаются угрохать по несколько раз на дню как-то привыкаешь к этому… Нет бурных эмоций, ярких впечатлений… Даже новые уловки и опасности начинают казаться однообразными. Невзрачными, как кухонные мыши, которых Мурка штабелями выкладывала под кроватью.
Почему нельзя было отлепить меня от пола и больше не трогать? У меня вообще-то рабочая неделя. Куча дел на завтра. Вставать рано. Не стыдно им, а?
Меня сгрузили на коврик. Словно не живое существо, а мусорный пакет.
– Покажи мне её личико!
Голос был противным до зубной боли в сердце.
Меня поставили на ноги и подняли голову за подбородок.
Укусить что ли? Борзый какой-то.
– Открой мне её бесстыжие глаза!
– Я не Вий! – надоело мне – У меня веки и сами открываются. На счёт бесстыжести, это к вам. Мне завтра рано вставать, а вам похрен дым. Вот кто из нас здесь бесстыжий.
На меня пучеглазился демон в красной бархатной одежонке, сидевший за столом. Лапки… тьфу, ручки, увешаны перстнями, как абитуриент конспектами, капризная морда ничего кроме отвращения не вызывает.
– Ударь её!
– А самому слабо?
Рука замерла от моей наглости, так и не долетев до затылка.
– Что?
– Глухим дважды не повторяю.
Демон смерил меня долгим взглядом, после чего поинтересовался:
– Она пьяна? Под действием зелий? Вы чем-то её опоили?
– Нет, милорд.
– Тогда что с ней?
– Я со мной.
Рука таки-стукнула по моей голове. Только стукающий не учёл, что после тренировок башка у меня ду-блё-на-я, и подзатыльник причинил не больше боли, чем резкое прикосновение.
– Она точно не пьяна?
– Совершенно точно, милорд.
– Не верю.
Демон встал из-за стола, потянувшись ко мне.
– Эй, фу! Не надо
меня нюхать! Фу!– Я тебе собака? – ошарашенно пробормотал демон
– Немного.
Второй подзатыльник. Второй раз я не шелохнулась.
– Не пьяна?
– Не пьяна, милорд.
– А ну-ка стукни ещё раз!
Я не выдержала. Обернулась и схватила подлетевшую ладонь зубами.
– Ай!
– Будешь дёргаться, я тебе руку сломаю. – проговорила я
Демон побледнел и закивал, как болванчик.
– Ты кого слушаешься?!!
Демон стал бледнее прежнего, зажмурился и закивал интенсивнее. Всем сразу.
В комнату прибежал слуга, принявшийся наливать вино демону в красном.
Демон протянул мне бокал, тыкая им в нос:
– Пей!
– Я абы какое не пью.
– Это дорогое вино!
– Я привыкла пить дороже.
Стакан прилетел в меня.
– Мразь! Мразь мразёвая! Как ты посмел покуситься на мою рубашку?! Ты знаешь, шмакодявка, как отстирывается вино?!!
Демон хлопал глазами.
– Не знаешь? Значит узнаешь! Заставлю тебя в речке мою рубашку полоскать! И летом, и зимой, и вечно, пока она не будет блестеть, как лезвие кинжала! Понял?!
– Заткни её! – заверещал демон
Я ногой долбанула по столу. Тот был не очень тяжёлым. Взял и опрокинулся. Придавив визжащего демона и уронив на него же бутылку вина.
Что-то у меня с вина неприятности начинаются. Это всё Дионис, чтобы ему криво было во всех местах. Это точно всё он. Каркает на берёзе поди. Колыхаясь на августовском ветру.
– Я, Эдон Андертон, герцог крови, запрещаю тебе так себя вести!
– Ну запрещай, мне-то что?
Герцог напоминал выкинутого на берег леща, жалобно хлопавшего пастью и глазками.
Погодите-ка… Эдон Андертон? Кажется, я это имечко где-то слышала…
– Ты кто? – спросила я
Демоны косились на меня, как на ненормальную. Хотя, учитывая моё нахальство, «как», в принципе, можно и убрать…
– Герцог крови Эдон Андертон Великолепный.
Скорее Аляповатый. Кто ж в здравом уме напялил бы эти ярко-красные штаны, похожие на таковые у клоуна?
– А ты кто?
– Смерть твоя.
Герцог почему-то побледнел.
– Неверова? – дрожащим голосом спросил он
– Да чем вам всем эта фамилия сдалась?
Герцог поднялся с пола, отмахиваясь от слуг, пытавшихся его поднять. И тонким голосом приказал:
– Сжечь её.
– Милорд…
– Сейчас же! Или…
Герцог в ужасе скосил глаза на мои руки, хотя те были обычными.
– Нет, лучше утопите! Проследить, чтобы утонула!
– Как прикажете.
– Нет! – Андертон стал совсем бледным и чуть ли не трясся, глядя на меня, как на исчадие бездны
Я же стояла, гордо расправив плечи и надменно подняв подбородок, глядя ему в глаза. Связанные руки крепко держали, но моего пыла это не сбивало.
– Хватит! – тоненько закричал Эдон
Демон сощурился и скрестил руки на груди.
– Если остальные здесь, то их тоже казнить! Казнить! Немедля!
Я еле удержалась от утробного рыка. Можно было бы припугнуть, но… куниц прав, слабости показывать не следует, это не кукиш.