Приключения Санди, Ваганта из Бычьего Брода, и его друга Барнби (Большое драконье приключение - 1)
Шрифт:
* * *
Он быстро шел по лугу, где метельчатые травы поднимались выше его пояса. Он провел рукой по их шелковистым верхушкам, и их прикосновение доставило ему ни с чем не сравнимое, памятное по детским годам удовольствие. Зажав пальцами колосок, он стянул его со стебля, загадав "петушка", и бросил беглый взгляд в ладонь, желая убедиться, что там действительно "петушок". Он чувствовал себя свободным. Наконец-то он, имевший основания считать, что не боится ничего на свете, отважился взглянуть в лицо своей совести. "Думаешь, мне легко видеть совесть с Ее лицом, с которого смотрят Его глаза?" Он шел и размышлял о страшной ловушке психологии, в которую он угодил, а потом стал думать о птицах, просторе... и той незнакомой женщине в окне второго этажа, задевшей печальные струны его души. Он не был уверен в том, что хочет вернуться в столицу. В нем рос благословенный зуд дальней дороги.
* * *
Когда задумчивый Санди вернулся в пещеру, Сверчок тихонько прошептал ему: - Больше никогда, никогда не позволяй проделывать со мной такое! Нет ничего страшнее и оскорбительнее для дракона, чем лишить его речи. Когда мы лишаемся речи, мы превращаемся в камень.
9. О СЕЛЬСКИХ ВЕЧЕРИНКАХ
– Сверчок, лечь! Встать! Лечь! Встать!
Дракон с видимым удовольствием исполнял эти ефрейторские команды, подаваемые озорным голосом Сэсс. Дигэ, давясь от смеха, наблюдала за сим процессом, бывшим не чем иным, как глажением выстиранного накануне белья. Сэсс расстилала на плоском камне чуть влажные юбки, косынки и сорочки, дракон припечатывал их раскаленным брюхом, над лужайкой поднималось легкое облачко пара - и все! Никакой изнуряющей маеты с вальком. Сэсс ликовала от усовершенствований домашнего труда, а Сверчок для нее был рад стараться. После того, как с бельем было покончено, Саския продемонстрировала еще одну свою выдумку, а именно - как с помощью дракона бороться с пылью. Забравшись в пещеру, Сверчок шумно выдыхал - от такого сотрясения воздуха пыль поднималась столбом, затем глубоко и старательно вдыхал, втягивая все это безобразие в ноздри, стремглав выскакивал наружу и оглушительно чихал куда-нибудь в сторонку. - Долго тренировались, - объяснила Сэсс.
– Сперва он никак не успевал выбежать и чихал прямо в комнате. Представляешь, какой поднимался тарарам! Дигэ засмеялась. Вчерашний визит Бертрана произвел сильное впечатление только на мужчин, девушки ничего не поняли, и только Сэсс обиделась за "ведьму третьей категории". Стоял очень жаркий сентябрьский день. - А ведь сегодня Праздник Урожая, - вспомнила Сэсс, в два счета управившись с домашними делами. Вот только для мытья посуды она дракона никак не могла приспособить. Девушки уселись рядком, свесив ноги с обрывистого края площадки, ласково называемой ими "двориком", и одновременно вздохнули от скуки. - Праздник Урожая, говоришь?
– переспросила Дигэ.
– А что это такое? - В деревнях варят эль, - отозвалась Саския.
– Играют свадьбы. Вечером разожгут большие костры, и будут танцы. Там очень весело. Она пригорюнилась. - Мне здесь, конечно, хорошо, - жалобно сказала она.
– Никто и пальцем меня не посмеет тронуть, меня не бьют, не ругают, кормят. Впервые в жизни у меня появились друзья. Но ты, Дигэ, счастлива, а я - нет. - Ясно, - брови Дигэ сдвинулись. Так хмурился ее дед, водя войска в атаки на степных кочевников. - Эй, господа!
– крикнула она, оборачиваясь к молодым людям, что-то горячо обсуждавшим.
– Мы хотим на праздник! Лица мужчин выразили растерянность. - Но, Диг...
– начал было Брик. - Почему это "но"! Некоторые из здесь присутствующих дважды в день облетают провинцию верхом на драконе, а мы уже не первую неделю прикованы к пещере. Сегодня праздник, и мы хотим развлекаться! - Если поразмыслить - вполне предсказуемое желание, -пробормотал Брик. Этого давно следовало ожидать. Девушки хотят танцевать. Это закон природы. - Это может быть опасно для Сэсс, - заметил Санди, - местные знают ее в лицо. - Э, - заявил переметнувшийся в мгновение ока Брик, - ты же знаешь: если есть подходящее рыло, я всегда готов его начистить, да и сам ты, сколько ни прикидывайся агнцем, получаешь от доброй драки изрядное удовольствие я помню "Хромых цыплят". - Против деревни нам с тобой не выстоять. - А Сверчок? - Как ты себе это представляешь? Мы заваливаемся на вечеринку с драконом... и веселимся там впятером? Такие эпатажи повредят нашей репутации. - Выход-то есть, - заявил вдруг Сверчок.
– Кто вас заставляет отправляться именно в нашу деревню? Давайте в соседнюю! Лишних полчаса лету, и Сэсс там никто не знает. Я вас высажу где-нибудь за околицей и подожду в лесочке. Идет? Санди засмеялся и махнул рукой. - Валяйте, - сказал он.
– Ты четверых унесешь? - Мы с Диг можем и верхами, - заикнулся Брик. - Ха, верхами - к завтрашнему утру поспеете. Конечно, унесу, только держитесь крепче. - Праздник!
– задохнулась Сэсс.
– А я не верила, что получится. - Главное, - хладнокровно заметила Дигэ, - дать мужчинам понять, что они обязаны тебя слушаться, и в корне давить любой бунт. - Но... что же я надену?
– Сэсс вспыхнула, как мак.
– У меня ведь только та юбка, что на мне. Я ее, конечно, сейчас выстираю и отглажу, да только... - Только это ей вряд ли поможет, - сказала Дигэ.
– Пошли, что-нибудь придумаем. Она придумала для Сэсс свою запасную юбку из коричневого шелка. По ее-то мнению, юбка имела достаточно будничный вид, но Сэсс, увидев шелк, чуть не расплакалась от восторга. Шелк! Да она к такой ткани
– хрипло взмолился Брик.
– Помилуй бог, ну и пляшет эта девчонка! - Молодчина, - шепнула ему Дигэ.
– Как ты догадался? - Да пойди мы с тобой танцевать, этот зануда точно испортил бы девочке праздник. Друзья отошли к столам, выстроенным в ряд, и сели на скамью, тянувшуюся вдоль стены бревенчатого амбара. На вместительных кружках медленно оседала пена. Брик обнял Дигэ за плечи и что-то ей нашептывал, она смеялась, блестя глазами и вслушиваясь в надрывный визг скрипок и ахи кружимых партнерш. Ему удалось пару раз поцеловать ее и заработать несколько шлепков, впрочем, как ему показалось, ее возмущение было несколько наигранным. Разрумянившаяся Сэсс из-под ресниц метнула на Санди быстрый взгляд. Она не имела бы ничего против подобного обращения с его стороны. Он рассеянно улыбнулся ей и продолжал наблюдать за танцами, откинувшись спиной на стену амбара. Он прекрасно растворялся в любой среде, в любой обстановке чувствовал себя естественно. Он вот точно так же сидел бы здесь, и не будь ее рядом. Ее восторг медленно испарился, милое личико отразило досаду. Она же не просила его влюбляться в нее, это действительно казалось ей невозможным, но хоть немножко... хоть сделать вид... хоть чуточку внимания! Она же видела, как просто и весело он обращается с Дигэ. Взревевший в центре площади рожок привлек общее внимание. На высокой ноте взвизгнули и смолкли скрипки, среди танцующих пронесся ропот, но в предвкушении нового интереса они замерли и уставились туда, где стоял высокий смуглый человек, одетый в плащ и кольчугу. На его поясе висел меч, что само по себе было странным среди толпы мирных поселян. В его выразительном горбоносом лице было что-то хищное и чужеземное, коротко остриженные курчавые волосы пробила седина. Брик, оценив его красноватый загар, решил, что он недавно из южных колоний. Возле предводителя стояли два воина, с ног до головы закованные в броню. Они не участвовали в празднике. На их лицах застыло холодное циничное презрение к простодушному деревенскому торжеству, а лицо и голос рыцаря казались никак не предназначенными для этой мирной сцены. И смысл тех слов, что произнес его отрывистый голос, тоже ему не соответствовал. Он благодарил старейшин за гостеприимство. - Меня растрогал ваш милый праздник, - хрипло сказал он.
– Мне и моим людям в благодарность за минуты сладостного отдыха хотелось бы потешить вас на свой лад. Мы могли бы показать вам воинские забавы, вызвав желающих на стрельбу из лука, борьбу и фехтование, но, по чести говоря, хотя и не желая умалить достоинств наших хозяев, мы не видим здесь бойцов, способных противостоять нам - тем, кто сделал войну своим ремеслом. - Я ведь могу и обидеться, - буркнул Брик. - И мы решили, - продолжал суровый воин.
– порадовать вас красотой и позабавить властительниц ваших сердец. Я хочу показать вам Королеву Танца с томного Востока. Пусть ее искусство будет нашей благодарностью за ваше гостеприимство. По его знаку один из воинов ввел на площадь небольшую, закутанную с ног до головы фигурку. Небрежное движение, плащ упал, и взорам собравшихся предстала миниатюрная девушка с черными, коротко остриженными волосами и очень белым маленьким лицом, поражавшим своей несоразмерностью с лихорадочно блестевшими на нем огромными темными глазами. Ее странный наряд представлял собой плотную черную вуаль, затканную золотыми нитями, и окутывал ее от шеи до щиколоток босых ног. На горле, запястьях и лодыжках ткань была закреплена серебряными обручами с колокольчиками, издававшими тонкий заманчивый звон. Она казалась диковинной птицей, пойманной в далекой стране и состоящей в свите рыцаря для того, чтобы он мог ею хвастаться. - Королева она там или нет, - прошептал Брик, - а я руку даю на отсечение - она невольница. Воин поднял девушку и поставил на ближайший стол. - Далеко на юго-востоке, - начал рыцарь, - есть страна, где почитают многих богов. Храмы ломятся там от сокровищ, а среди жрецов и жриц живут так называемые девадаси, или баядеры -храмовые танцовщицы, служащие избравшему их богу своим искусством. Каждое их движение имеет глубокий смысл. Перед вами одна из них, прежде служившая Ратри - Ночи. Он чуть склонил голову в знак того, что кончил речь, и махнул рукой. Медленно начали странную заунывную мелодию скрипки, и, словно разбуженное ими, тело танцовщицы ожило - зашевелились и затанцевали загадочные узоры на ее одеянии, потекли в ночь движения ее рук, и те, кто смотрел на нее против света костров, видели сквозь ткань сложную игру ее гибкого тела. Смысл танца, казалось, был в том, чтобы звон колокольчиков оставался непрерывным и ровным. Танец был посвящен Ратри - Ночи, но не той Ночи, что рука об руку ходит с Камой - Любовью, ищет и дарит наслаждения, а той, что холодом своим шепчет о непостижимой разумом бесконечности Вечности, огромной, встающей над миром в презрительном осознании своей власти над ним, и под тяжестью этой власти баядера, закончив танец, опустилась на колени, уронив свои почти крылатые руки, и съежилась в крохотный комок, символизируя торжество Калли - Смерти. Музыка смолкла, но молчание длилось - люди были растеряны и смущены, как это всегда бывает перед неожиданно сверкнувшим истинным талантом. Молчание вновь прорезалось голосом рыцаря. Он поднял руку, в которой появился золотой браслет. - Кто из девушек рискнет состязаться в танце с Королевой? Смелость мы наградим аплодисментами, а победу - вот этой безделушкой. Шорох быстрого разговора пронесся над толпой, но смущенные красотки только крепче вцепились в рукава своих кавалеров, будто их насильно от тех оттаскивали. Никто не хотел срамиться перед лицом чудесного мастерства. - Я принимаю вызов, - громко сказал девичий голос. Брик и Санди порывисто обернулись, удивленные куда больше, чем прочие. Не дожидаясь, пока ее удержат, Сэсс храбро прошла в круг. Рыцарь поклонился ей и подал руку, чтобы помочь подняться на стол. Лишь коснувшись пальцами его латной рукавицы, Сэсс взлетела на эту импровизированную сцену. Брик заметил на ее ногах вместо деревянных башмаков туфли Дигэ, что свидетельствовало о некоем тайном сговоре дам. - Ну и самомнение!
– усмехнулся Санди, совершенно очарованный танцем Ратри. - О! Ты не знаешь, на что она способна, - возразил Брик, уже имевший некоторое представление о танцевальных возможностях Сэсс. - Замолчите вы оба, - прикрикнула Дигэ. Обе танцовщицы обернулись друг к другу, склонили головы и прикрыли лица ладонями рук, скрещенных в предплечьях и чуть согнутых в запястьях. Они окаменели в неподвижности и держали эту позу на протяжении той невероятно долгой паузы, что возникает, когда музыканты уже вскинули смычки, но ни один звук еще не сорвался с напряженных струн. Могучий рокот прокатился по площади, одинаковым жестом танцовщицы бросили руки вверх, рассыпали ногами густую дробь и завертелись, изгибаясь то в одну, то в другую сторону. В их телах не осталось в покое ни одного дюйма, вся без остатка наличность была брошена в огненное горнило танца. И, пожалуй, никто из присутствующих не был удивлен больше троицы наших героев, впервые увидевших хозяйственную и незаметную Сэсс в этом обличье. Шелковая юбка колоколом вилась вокруг ее длинных стройных ног, безостановочно, безошибочно и неутомимо отбивавших ритм, в котором было нечто завораживающее. Тонкая - о, какая тонкая!
– талия трепетала, как камышинка под ветром, а руки, эти две лебединые шеи, переплетаясь, играя острыми пальцами, скругляя локти, крестя запястья, не замирая ни на секунду, плели какое-то непостижимое кружево волшебства. Бисерные капельки пота выступили над ее выгнутыми бровями, в которых только и таилось напряжение, а глаза искрились лихостью и удальством, длинные волосы метались по плечам и спине, и от их непрестанного движения она казалась объятой пламенем. Она приняла вызов Ратри. Как будто навстречу холоду Ночи, заявившей свою власть над миром, встала Юность, готовая в своем вечном дерзком стремлении оспорить право любой власти, разжечь во тьме свой огонь и разогнать эту тьму, растопить этот лед и смехом прогнать страх, насытить пустоту через край любовью и жаждой любви. И, может быть, потому, что Ратри дрогнула и отступила в этот миг, встретившись лицом к лицу с интуитивной мудростью самой жизни, а может, самая прозаическая причина заключалась в том, что за более развитые мышцы ног профессиональные танцовщицы расплачиваются страшными судорогами; возможно также, подумал Брик, что один присутствующий счастливчик страстно желал победы Сэсс, - но только баядера, не ожидавшая встретить подобное яростное сопротивление, оступилась и упала. Рыцарь, ее хозяин, даже не взглянул на нее, пожирая взглядом победительницу, чье лицо осветила улыбка нескрываемого торжества. - Кто ее родители?
– спросил он вполголоса. - Я впервые вижу эту девушку, - поспешно сказал староста.
– Вероятно, она из соседней деревни. Она не наша. - Понятно. И больше ни на кого не обращая внимания, он прошел сквозь толпу к Сэсс. - Сколько ты хочешь за то, чтобы пойти со мной? Саския рассмеялась. - Я не продаюсь, сэр! - Послушай, - сказал он.
– Будешь есть на золоте и спать на шелке. - Спасибо, не интересует. - Ну что ж. Приз ты выиграла честно, ? он протянул ей браслет.
– Бери. Санди, меланхолично наблюдая эту сцену, машинально наматывал на кулак ремешок от фляги. Пряжки пришлись на костяшки пальцев. Дигэ переводила встревоженный взгляд с одного из своих спутников на другого. Брик буркнул: - Не нравится мне этот тип! В тот момент, когда пальцы Сэсс коснулись браслета, латная рукавица сомкнулась на ее запястье. - Не хочешь добром - пойдешь силой! Сэсс рванулась от него, но это было все равно, что пытаться сдвинуть с места башню, и она только ссадила себе кожу на запястье. Вторая закованная в железо рука схватила ее повыше локтя, удерживая на таком расстоянии, чтобы она не смогла пустить в ход зубы. - Да я сдохну, а не буду танцевать для тебя! - Кнут уговорит тебя, - хищно и страстно сказал он.
– Если понадобится, будешь плясать в цепях! Дигэ испуганно ахнула, а ее спутники разом поднялись. - Отпусти девчонку, - спокойно сказал Брик, чувствуя у бедра ласковую тяжесть Чайки и мимоходом радуясь, что прихватил ее на праздник.
– Она с нами пришла сюда и уйдет с нами. - Ты ошибаешься, она уйдет со мной. - Через мой труп. - Это не проблема, мальчик.
– Рыцарь отшвырнул Сэсс в руки ближайшего к нему стражника и неторопливо обнажил меч. Брик улыбнулся. Наконец-то Чайка пригодилась для дела. Но этот черт опасен. Опытная и безжалостная сволочь. То-то Брик сразу заметил, что все эти тирады с благодарностями звучат в его устах фальшиво. Вот его настоящее лицо. Рабовладелец, насильник, хам, привыкший получать желаемое всегда и любой ценой, без оглядки на кого бы то ни было. Тот прощупал Брика взглядом и нанес несколько пробных ударов. И Брик понял, что сейчас от него потребуется все его умение Мастера. Удержать Сэсс было не проще, чем дикую кошку. Стиснутая кольчужными объятиями, она рвалась на свободу с ожесточением куницы, извиваясь и пытаясь дотянуться зубами до незащищенных рук своего сторожа. Один раз ей это удалось, и озверевший от боли солдат, взвыв, влепил ей оглушительную затрещину. В ту же секунду кулак Санди врезался ему в челюсть. Солдат охнул и пошатнулся, Сэсс, ничтоже сумняшеся, лягнула его ниже пояса, и ей удалось, наконец, освободиться. - Господа, господа!
– кричал староста, чей праздник, кажется, норовил превратиться в большую драку.
– Пожалуйста, прошу вас... Второй солдат отпихнул его с дороги, поднес к губам рожок, и окрестности огласились призывным кличем. Брик крикнул: - Санди, выводи девчонок! Я задержу... Санди сорвал с шеи свисток и сунул его Сэсс. - Беги с площади и вызывай Сверчка. Живо! Он ринулся обратно в драку. По улочкам уже гремели копыта вызванного на подмогу отряда. Саския, добежав до ближайшего дома, приложила свисток к губам и дунула что было сил. Звук потряс ее. Точнее, потрясло то, что никакого звука как будто не было, но в то же время ей заложило уши, и что-то отчаянно всверлилось в череп. То же, как видно, почувствовали и люди на площади, потому что драка на несколько секунд прервалась, а наиболее слабонервные из тех, кто еще не успел ретироваться, попадали на землю. "Ну что ж, - решила она, - если Сверчку надо, чтобы его звали так, мы этим смущаться не будем. Это смятение в итоге нам на руку". Отряд вооруженных людей ворвался на площадь и, не разобрав, что здесь происходит, набросился на мирных жителей, топча их конями и вытесняя за пределы ставшего необыкновенно тесным пятачка земли, отведенного для празднеств. На плечи людей обрушились нагайки и плоские стороны мечей. Наиболее буйная молодежь, разумеется, не могла стерпеть подобного обращения, и кое-где возмущенные юноши принялись стаскивать бесцеремонных гостей с седел. С минуты на минуту могла пролиться кровь. - Ты крепок, - признал рыцарь.
– Но при равенстве мастерства побеждает более хитрый. Обернись! Отчаянный визг, в котором Брик узнал голос жены, полоснул его слух. Он оглянулся, выхватив на мгновение из темноты жуткую для него сцену: Дигэ, опрокинутая на землю одним из этих негодяев. - Меняешь ту на эту?
– осведомился враг. Брик дрогнул от мгновенного сомнения: бежать туда или продолжить драку здесь, скрутить этого подлеца и диктовать свои условия его орде, держа меч на его горле. Эта полусекундная заминка едва не стала для него роковой: если бы он не потерял равновесие, отшатнувшись от хитрого рубящего удара, быть бы ему без левой руки. Он упал, меч противника высек искры из булыжника рядом с его головой, Брик перекатился на другой бок, отыскивая при этом на поясе рукоять ножа, того, что носил боевое имя "Сэр Джон", и, парируя Чайкой новый удар, грозивший снести ему голову, с левой руки метнул нож в насильника, схватившего Дигэ. Вскрик боли с той стороны подсказал ему, что цель поражена. Краем глаза он заметил, как Сэсс помогает Дигэ подняться и тянет ее прочь. Внезапно что-то его самого отшвырнуло в сторону. Между ним и его противником стоял безоружный Санди. - Прекратите драку, - сказал он каким-то странным голосом, на первый же звук которого мускулы Брика среагировали быстрее, чем его мозг - он выронил Чайку, которую тут же, смутившись, подобрал. Проворный враг от неожиданности отпрыгнул назад, опешив от уверенности хрупкого безоружного юноши, почти мальчика, и, может быть, как и Брик, непроизвольно подчиняясь Голосу. Он, однако, был куда опытнее Брика и повидал всякое. Поэтому он, хоть чуточку неуверенно, но рассмеялся. - Блеф! - Клянусь всеми духами земли и неба, ты можешь не успеть даже пожалеть... - С дороги!
– рявкнул рыцарь, замахиваясь.
Брик зажмурился. Что-то висело в воздухе, он чуял, как чует человек грозу еще до первого удара грома, и это что-то имело дикую, невероятную, необузданную мощь, и он невольно восхитился отвагой чужого рыцаря, поднявшего меч против ЭТОГО. Земля вздрогнула от падения чего-то тяжелого, тьма, не разгоняемая уже слабым светом гаснущих костров, прорезалась языком пламени, и такой родной голос Сверчка произнес: - А ну, военные - налево, гражданские - направо! Ребята, вы в порядке? Быстренько забирайтесь, и полетели! Чужак отступил. Брик вскочил на ноги, вырвал из плеча стонущей жертвы "Сэра Джона", коим очень дорожил, обхватил дрожащие плечи Дигэ и подтолкнул к дракону Сэсс. Санди, пошатываясь, подошел к Сверчку и, ожидая, пока все разместятся, прислонился к его горячему боку. Он выглядел совершенно обессиленным, в его лице не было ни кровинки, побелели даже губы. У него еле хватило сил занять свое место.
* * *
Он не пошел в пещеру, сославшись на душную ночь, и рухнул прямо на траву, лицом в небо. Брик отправил измученных девушек спать, поручив находившуюся на грани истерики Дигэ заботам более хладнокровной, а главное, более привычной Сэсс, и сел рядом с другом. Помолчав для приличия, он, наконец, набрался храбрости спросить: - Санди, ты все силы потратил на ЭТО? - Нет, - сказал вагант. Губы его кривились.
– Я грохнул их все, стараясь ЭТО удержать. Иначе... один бог знает, что бы там было. - На кой черт ты сдержался, - поинтересовался Брик, - если шутя мог сделать этого типа со всей его сворой? И что это вообще было? - Моя злость, - отозвался Санди.
– Он меня разозлил. Господи, Брик... Бертран говорил о могуществе. Но кто мог подумать, что речь идет... о таком! Ты не представляешь, что я мог с ними сделать! Я только сейчас понял, о чем меня предупреждал Бертран. Сколько жизней было бы на моей совести, Брик. И тогда ЭТО превратилось бы в совесть с той же силой, с какой обратилось в гнев... От меня не осталось бы и горстки пепла, Брик. Сверчок меня просто спас. Когда я увидел его милую морду, все куда-то отхлынуло. С такой силой за спиной, как Сверчок, злость уже не имеет смысла, верно? - Верно, - грустно согласился Брик.
– Извини, я пойду к Диг. С нею никогда еще так не обращались. А ты подумай, может, еще чего вспомнишь о сегодняшнем вечере. Ведь это же твое внимание Сэсс пыталась привлечь!
10. О РАЗНОМ
– Где ты научилась так танцевать?
– спросила Дигэ. Медная кастрюля скрипела и стонала под энергичными ручками Сэсс, драившей ее песком с таким рвением, словно от степени сияния посуды зависели ее жизнь и счастье. - Когда я была маленькой, - ответила она, смахивая волосы со вспотевшего лба, - я больше всего хотела, чтобы меня выбрали Майской Королевой. Я тогда еще не понимала, что ведьминой внучке никогда не окажут такой чести. А я ей вовсе и не внучка. Меня подкинули, и она взяла меня вроде как в ученицы, а на самом деле -в служанки. Так вот, я убегала в лес и там танцевала. И когда крутилась по хозяйству, тоже... Бивала она меня за это. А Майской Королевой меня так и не выбрали. Дигэ показалось, что Сэсс сейчас расплачется, но она только поджала губы и остервенело набросилась на кастрюлю, словно в ней таился корень всех ее неудач. - Знаешь, - задумчиво сказала Дигэ, - Санди иногда кажется каким-то спесивым болваном. Не ценить тебя... - Он самый милый парень на свете, - горячо возразила Саския, бросая кастрюлю.
– Но, мне кажется, мне было бы с ним проще, если бы в нем было что-то от Брика. Брик свободнее чувствует себя с женщинами. Дигэ тихонько рассмеялась. - Сэсс, да в нашу первую ночь свет не видывал более смущенного и неловкого мальчишки! Я очень люблю Брика, но, если уж привередничать, то можно пожелать, чтобы и в нем было что-то от Санди. Брик попроще. - Санди прав, - словно бы сама с собой заговорила Сэсс.
– Зачем ему девчонка, которая двух слов связать не может? А с такой, как ты, ему и поговорить приятно. - Может, - хмыкнула Дигэ, - дело тут в другом? Я замужем, а значит - не опасна. Бог знает, сколько еще они могли бы разрабатывать эту тему, если бы их не прервали. На тропе появился Брик, он призывно махал рукой. - Девчонки! Бросайте все и поднимайтесь! Новости. Его голос звучал встревоженно. Девушки торопливо собрали посуду и поспешили наверх. Он подождал их и сказал: - Больше к реке одни не ходите. Либо берите с собой дракона, либо одного из нас, и непременно с оружием. Мы переходим на осадное положение. Санди со Сверчком принесли нехорошие новости. Сэсс испуганно огляделась, словно ожидая, что "нехорошие новости" бросятся на нее с нависших ветвей столпившихся у тропы деревьев. Листья уже тронулись осенней окраской, и хоть солнце лило еще на землю благодатные лучи, на горизонте молчаливым напоминанием столпились серые тучки. Осень. Зеленая трава уж не была такой шелковистой, и быстрые речные воды отливали уже не голубым, а свинцовым. У Санди, сидевшего у порога рядом со Сверчком, был уставший вид. - Осень, - сказал он.
– Время платить налоги. У нас неприятности. Кто-то опять напал на монастырскую стражу с ее грузом десятины. Так вот, грешат на нас. А мы со Сверчком тут не при чем. - А что, - заинтересовался Брик, - они дракона видели? Санди кивнул. - Я никого не хочу обидеть, - продолжил Брик, - но... ты уверен насчет Сверчка? За ним уже был грех. Сверчок вскинул к нему глубоко оскорбленную морду. - Я начал новую жизнь! Да я же все время у вас на глазах! Честное слово, я ничего такого не делал! - Значит у самой стражи рыльце в пушку, - решил Брик.
– Они и товар прикарманили, и вам репутацию подпортили. - Даже если бы я и не верил Сверчку, - сказал Санди, - а я ему верю... Это не его почерк. Там есть жертвы, Брик. Там резвился кто-то, использующий не только страх, но и силу. Да и вообще в округе видны следы безобразий: много строений поломано, сожжено. И все улики говорят о том, что здесь разбойничает кто-то... предположим, из родни нашего Сверчка. Брик задумался. - Второй дракон? Не много ли для нашей мирной действительности? Да и разве может дракон... - Ты по мне-то не суди, - вздохнул Сверчок.
– Я - не показатель. Я ? телепень. Дракон может очень многое, особенно раззадорившись. Силушка-то немерянная. Кое-кто из нашего рода получает от жестокости и разрушений своеобразное удовольствие. Как люди, кстати. В одном могу поклясться, чем хотите: это не я! - Конечно, не ты, - успокоила его Сэсс.
– Никто на тебя и не думает. - Это вы не думаете, а в деревнях-то наоборот. Для людей же все драконы на одно лицо. Вот что... Он вопросительно посмотрел на Санди. - Мои родичи - мне с ними и разбираться, а? Можно, я полетаю пару ночей, разведаю, что к чему, выясню, насколько это опасно? Если ты, конечно, мне веришь. Санди кивнул. - Только будь осторожен. Эта тварь, судя по всему, опасна.
* * *
Сверчок, совершенно измочаленный, вернулся через несколько дней и свалился у пещеры. Чем бы ни были друзья в этот момент заняты, они дружно побросали все дела и сбежались к нему, нетерпеливо ожидая новостей. - Дракон, - сказал Сверчок, - это Несущий Смерть С Ясного Неба. Я его хорошо знаю, жил он с нами по соседству, там еще, дома. Сволочь он большая. Он меня всю жизнь колотил. Он постарше немного, садист и людоед. Воплощение
всех "добродетелей" драконьего племени. Удивляюсь я, чего это он в такую даль забрался, его ж всегда на большую драку тянуло, да к сокровищам, а не к свежей травке и прочим пасторальным прелестям. Не исключено, впрочем, что ищет он меня. - Ну, так ты его отлупишь!– насмешливо воскликнул Брик. Сверчок съежился. - Между прочим, не все здесь привыкли решать свои проблемы кулаком, Готорн, - съязвил он и прибавил тоскливо: ? Он старше меня, сильнее, опытнее, а главное - злее. Я вообще не уверен, что живым от него вырвусь. Мозгов у Несущего Смерть, прямо скажем, никогда много не было, да они ему и не нужны. Да, я - не храбрец! И не воин. Не думал я, однако, что он сумеет проследить меня в такой дали, да видно, ему приспичило. - С ним понятно, - вставил Санди.
– А отсидеться втихую мы можем? Может, он нас не заметит? Сверчок в отчаянии покачал головой. - Он прочесывает местность весьма основательно. Я ж не кролик, меня не спрячешь. Он, наверное, уже и допросил кого-нибудь, а если нет, то догадается. Единственное, что я могу вам порекомендовать, это убраться отсюда как можно скорее. - Это здравая мысль, - согласился Санди.
– Брик, бери девушек, и отправляйтесь... куда-нибудь. - А ты?
– возмутилась Дигэ. - Кем бы я был, если бы бросил Сверчка? - Я, конечно, в вашей могущественной компании самая безобидная личность, сказал Брик, - но я остаюсь. Может, от моей Чайки какой прок будет. А девушек мы спрячем. Да вот хоть в монастырь их отправить. Сэсс спрятала лицо в ладони. - А мне тогда какая разница: на костер в монастыре или в пасть к дракону? Я тоже остаюсь. Брик осознал, что промахнулся. - Ну... можно другое место найти... - Я остаюсь!
– повторила она звенящим от ярости голосом. Дигэ дернула мужа за рукав, и он отступил от своих попыток, догадавшись, наконец, что дело тут далеко не в Сверчке и не в вопросе личной безопасности Сэсс. Ему, как самому опытному в боевом искусстве, единодушно было поручено возглавить оборону Горы. Оставив девушек дрожать от возбуждения и страха, суровый воитель в компании дракона и Санди обошел местность, выясняя, как использовать ее наиболее выгодным образом, и заодно припоминая собственные инструкции по истреблению драконов. Как это часто случается с инструкциями самого различного рода, они оказались абсолютно неприспособленными для употребления в реальных условиях. - Вырыть яму на тропе...
– бормотал Брик.
– Это какая ж должна быть яма! Эта тварь, говорите, покрупнее Сверчка? Ладно, яму выроем. Сверчок, запоминай, это ты будешь делать. Вобьем кол и прикроем лапником. Если, как говоришь, у него мозгов нету, так он не догадается. - Садизм какой!
– ужаснулся Сверчок. - Без разговорчиков! Ты говоришь, воду тебе пить нельзя? - Нельзя, я взорвусь. А спирт можно. - Но не нужно. Я все думаю, как бы нам ему в пасть ведерко-другое водицы переправить. Сверчок... А если не пить? Если просто в рот набрать? Это опасно? - В смысле, хлебнуть и выплюнуть? Да нет, наверное... Если быстро, так просто кипяток получится. - Лучшая защита - это нападение, - заявил Брик.
– Нам надо тебя где-то спрятать, и ты нападешь на него неожиданно. И я уже знаю, где мы тебя спрячем. - В яме под лапником? - Фи! Какая ж это будет неожиданность, если ты полезешь из ямы, да еще весь в елочку. Разве только он со смеху помрет. Нет, Сверчок, ты полезешь в воду. - Я?
– скорбно переспросил дракон. Все трое подошли к тому месту, где склон Горы круто обрывался к реке. Под резким ветром шевелились пожелтевшие камыши, да и в самом ветре появился характерный холодный свист. Здесь река разливалась в небольшой уютный омуток. - Я еще летом, забавы ради, промерил глубину, - сказал Брик.
– Ты там как раз поместишься. Как только Несущий Смерть приземлится перед пещерой, а он, если ему нужен ты, непременно это сделает, ты поднимешься из воды, хлебнув предварительно полным ртом, нападешь на него и плюнешь ему кипятком в глаза. После чего наваливаешься сверху и лупцуешь его почем зря. Тут я тебе не советчик, приемов драконьих драк я не знаю. Вы, наверное, все четыре лапы используете? - И хвост, и голову, и зубы, - добавил Сверчок, - и огонь, конечно. Но в драке со своими все это возвращается тебе той же монетой. Мне бы твою уверенность. - Как только ты на него насядешь, я тоже подскочу, а уж вдвоем мы его распластаем. - Интересно, - задумчиво сказал дракон, - когда вы давеча отправлялись у меня принцессу отбивать, вы мне тоже что-то в этом роде готовили? - Нет, - ответил Брик, - тогда мы были сопляками. А теперь подумаем об обороне. Как ты полагаешь, не стоит ли нам забаррикадироваться в пещере? - Дохлый номер, - констатировал Сверчок, поразмыслив.
– Двумя ударами он вышибет к чертям вашу баррикаду, и вас еще поранит обломками. Не связывайтесь, сами себя загоните в ловушку. - Прав был Бертран, - пробормотал Санди.
– Стоит засветиться -и держись. Как нарочно прет эта нечисть, не продохнешь, будто других дел нет. Тут его окликнула Дигэ: для стряпни нужна была вода, и он отправился к реке. - А его могущество мы не могли бы использовать?
– спросил Брик, глядя в спину удаляющегося приятеля.
– Такая силища... - Какая - такая?
– окрысился дракон.
– Ты ее видел? В руках держал? Он ею еще и управлять-то не научился. Она в нем взрывается, когда он испытывает какое-то сильное чувство. Его довести надо до белого каления, а он уравновешенный. И слава всем духам земли и неба, иначе бы накуролесил. Заметил, последние дни он ищет уединения? Он учится. - И? - А я почем знаю? Он скрывает. Неболтливый у нас волшебник. Но я же вижу, что он расстроен. Значит - не выходит. - Это так трудно? - Было бы легко - мир был бы переполнен магами. Так что давай не будем путать его в это дело. Драться - наша с тобой забота.
* * *
– Летит! Летит! Запыхавшаяся Сэсс, размахивая руками, взлетела по тропинке к "дворику". Как и следовало ожидать, опасность появилась в самый неподходящий момент и застала друзей врасплох. Побросав все дела, молодые люди бросились к спасительной пещере, которая вдруг, почему-то, перестала казаться им очень уж надежной. Под прикрытием кустов Сверчок быстрой ящеркой проскользнул к заводи и бесшумно погрузился в воду, выставив на затянутую ряской поверхность только две дырочки ноздрей. Через несколько минут темная вода омута пошла мелкими пузырями, предвещающими скорое ее закипание. Загнав девушек поглубже в пещеру, Брик и Санди стояли у самого входа и, задрав головы, рассматривали Несущего Смерть, описывавшего круги в пасмурном небе. Сказать по правде, общаясь накоротке со Сверчком, Брик не думал, что появление еще одного представителя драконьего племени произведет на него столь сильное впечатление. На темном стальном брюхе Несущего Смерть выделялись светлые полосы - они не могли быть ни чем иным, как только боевыми шрамами. Брик присвистнул. - Сверчок-то наш, однако, покрупнее будет, - сказал он без особой уверенности. - Сверчок - телепень и принципиальный противник насилия, -шепотом отозвался замерший рядом с ним Санди.
– А этот матерый. Несущий Смерть сужал круги и ощутимо снижался. Когда он достиг некоего критического для слуха уровня, друзья разобрали, что он мурлычет себе под нос песенку о собственных боевых победах, изрядно перегруженную натуралистическими подробностями. Брик подумал, что посмеялся бы, если бы эту историю рассказывал ему кто-то из очевидцев. Время от времени дракон сплевывал огнем вниз, кое-какие кусты занялись пламенем, и в пещеру пополз едкий удушливый дым. Последний огненный плевок Несущий Смерть с меткостью, достойной лучшего применения, послал прямо в кучу лапника, под которой друзья скрыли вырытую в земле драконью яму. Смолистые хвойные ветки охотно вспыхнули, мгновенно прогорели, почернели, скрючились и обвалились вниз, в ловушку, из дна которой торчал тлеющий, старательно заостренный кол. При виде всего этого даже мирно настроенный и самый тупоумный дракон мигом разобрался бы, что к чему. - О нет!
– простонал Брик, в отчаянии садясь на землю и хватаясь за голову. На этот кол он возлагал самые большие надежды, и ближайшее будущее представлялось ему теперь в черном цвете. Санди, не отрывавший глаз от Несущего Смерть, ощупью ослабил меч в ножнах. Брик подумал, что это глупо. А потом мимо него, обдав его поднятым ветром, к выходу метнулось что-то быстрое, и звонкий злой голос с тропы принялся осыпать могучего Несущего Смерть отборной деревенской бранью. Опешили все, и дракон в первую очередь. Потом он засмеялся и с наслаждением метнул прицельный огненный плевок в эту дерзкую рыжую девчонку. Она проворно отпрыгнула вбок, одним ловким движением сбив пламя с занявшейся юбки, и выплеснула на него очередной ушат издевок и оскорблений. Несущий Смерть озадачился и увлекся. Воздух наполнился свистом его крыльев. Дракону приходилось описывать сложнейшие фигуры пилотажа, чтобы удержать этого мечущегося рыжего бесенка в поле зрения и при этом не зацепить крылом какое-нибудь коварное, вывернувшееся из-за поворота дерево. Почти вся растительность вокруг Сэсс пылала, от попавших в землю плевков дракона оставались глубокие обугленные воронки, вонючий дым заволок склон Горы, и гибель девушки казалась неминуемой если не в эту, то уж точно в следующую секунду. В этот миг произошли два заслуживающих внимания события. Во-первых, с зычным гневным ревом из своего укрытия поднялся Сверчок. Его гребень был угрожающе растопырен, с крутых бронированных боков обрушивались вниз каскады кипятка, он расправил широкие крылья и взвился в воздух, стремительно набирая высоту для последующей атаки на врага. Во-вторых, отпихнув Брика с дороги, с воплем "Паршивая дура!" на арену боевых действий выскочил Санди. А дальше там, в дыму и пламени, стало происходить нечто совсем уж непонятное. Склон Горы огласился оглушительным грохотом и пронзительным визгом, от падения тяжелой туши вздрогнула земля, какая-то яркая белая вспышка молнией взблеснула в самом эпицентре, затем из клубов дыма выполз Несущий Смерть с совершенно створоженной мордой, на него тут же спикировал Сверчок, драконы сцепились и покатились под Гору, пока не обрушились в омут, откуда еще долго продолжали нестись ликующие вопли: "Вот тебе! На тебе! За все получай!" Видимость понемногу прояснилась, и на изуродованном, покрытом дымящимися рытвинами склоне остались лишь обессилевшая от миновавшего шока Сэсс и Санди, который тряс ее, как фокстерьер лису. - Ты с ума сошла?! Ее голова беспомощно моталась от плеча к плечу, пока она, наконец, не собралась с силами и подняла к нему перепачканное сажей лицо. - Ты испугался...
– еле шевельнулись ее побледневшие губы, - за меня? - Это мягко сказано - испугался... Он не успел продолжить. Гибкие руки обвились вокруг его шеи, Сэсс приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Пылко, долго, благодарно, не по-детски. Подвергшись этому неожиданному нападению, Санди замер. С немалым интересом наблюдавший эту сцену Брик подумал, что его правая рука в подобной ситуации непременно обняла бы даму за талию и что она - рука! вообще склонна поступать так по собственной инициативе. Видимо, реакции Санди были другими, хотя и вырываться, к чести его будь сказано, он не стал. Когда же наконец Сэсс оторвалась от его губ, и ее зеленые глаза взглянули на него ожидающе и вопросительно, он вежливо, но решительно освободился из ее объятий, развернулся и зашагал вверх, к пещере. Вид у него, как отметил Брик, был несколько растерянный. Сэсс проводила его взглядом, сделала два неровных шага вверх по тропе, покачнулась, колени ее подогнулись, и она упала в обморок. Брику осталось только, поставив точку в сегодняшней летописи приключений, принести ее в пещеру, где возле подруги захлопотала Дигэ.
* * *
– Он уполз, волоча хвост и крылья, - довольно посмеиваясь, рассказывал Сверчок.
– Я тыкал его мордой в воду, пока он не взмолился о пощаде. Я не кровожаден, но сегодня я порезвился всласть. Ну надо же, самого Несущего Смерть отделали... Жаль, что в деревнях не узнают, как мы восстановили наше реноме Защитника. Саския, закутанная в шаль, неподвижно сидела возле огня. Ее знобило. Сегодня ужин готовила Дигэ. За все прошедшее с момента окончания битвы время Сэсс и Санди не перемолвились и словом и как будто избегали друг друга. Брик, настроенный по отношению к другу несколько иронично, отметил, что Санди расположился поближе к выходу из пещеры, словно заняв позицию к отступлению. А вообще-то рыцарь Брик очень сочувствовал Сэсс, бывшей истинной героиней сегодняшнего представления и вместо заслуженных наград и поздравлений получившей очередной щелчок по носу. И пусть Брик ничего не смыслил в могуществе Санди, он прекрасно разбирался в том, какие поступки вызывают восхищение, а какие - порицание. Конечно, Сэсс вылетела под обстрел из чистейшего отчаяния, догадываясь, что не было лучшего способа спровоцировать Санди на использование волшебства, чем подвергнуть смертельной опасности кого-то из дорогих ему людей. Лихая девчонка жизнь поставила на кон. И - ничего! Сказать по правде, ему стало казаться, что Санди уж слишком задрал нос с этим своим могуществом. Волшебник там или нет, но не будь же ты свиньей по отношению к девчонке! После ужина, немного отойдя, Сэсс взялась помогать Дигэ с посудой. Но стоило ей прикоснуться к кастрюлям и мискам, как пещера наполнилась звоном. Брик и Санди недоуменно переглянулись, а Дигэ подскочила к подруге, полагая, что у той наступила вторая обморочная стадия. Сэсс сама остолбенела, испуганно глядя на стопку мисок в своих руках. Они подпрыгивали и приплясывали, сохраняя, однако, вертикальное положение, в то время как в руках Сэсс не было и признаков дрожи. Дигэ переводила изумленный взгляд с подруги на посуду. Лицо Сэсс стало растерянным и злым, она с размаху поставила всю эту пирамиду на пол. Звон, дрожь и пляска не прекратились. - Землетрясение?
– предположил вполголоса Брик, торопливо оглядываясь. Но нет, ничего похожего. Ни камешка не обвалилось с высоких сводов пещеры. - Чертова медная дребедень!
– воскликнула Сэсс, топнув ногой.
– Ты еще тут!.. Миски выпрыгнули из пирамиды и раскатились в разные стороны, словно прячась от ее раздражения и гнева в укромные уголки. Сопровождаемая ошарашенными взглядами друзей и обстоятельными рекомендациями Сверчка, Сэсс ринулась их ловить, каждую пойманную жертву она швыряла в кучу к остальным, и те тихонько позванивали, будто жалуясь друг другу и делясь опасениями с товарищами по несчастью. - Ведьма!
– догадался Санди. Сэсс бросила на него дикий изумрудный взгляд. - О, заметил! Может быть, ЭТО тебя заинтересует?! Она резанула взглядом разделяющее их расстояние, и большая медная кастрюля, до того спокойно лежавшая в своем уголке и не подверженная в силу своей солидности общей посудной панике, взвилась в воздух и весьма недвусмысленно устремилась к голове Санди. Дигэ вскрикнула, Брик чертыхнулся, воздух свистнул, рассекаемый медью, Санди рефлекторно выбросил вперед руку и сощурился, Сэсс ахнула: "Нет!" и потянулась вслед за своим метательным снарядом, страстно желая его остановить. Кастрюля зависла в воздухе между ведьмой и ее мишенью и, немного поколебавшись, отвесно, словно презирая узаконенные для движений подобного рода параболические траектории, рухнула вниз. - Кто из нас это сделал, я или ты? Брик и Дигэ молча переводили взгляды с волшебника на ведьму. То, что здесь происходило, было для них слишком круто. Сэсс тяжело дышала, Санди не сводил с нее глаз, полных искреннего восторга. - Отстань!
– резко выкрикнула она.
– Какая тебе разница! Да, я могу кое-что, а если тебя только это интересует, то пошел ты... Она села на землю, уткнулась лицом в колени и громко разрыдалась. Дигэ подскочила к ней, обняла за плечи и что-то жарко зашептала. Санди развернулся и быстрым шагом вышел из пещеры. Брик сидел на месте и чувствовал себя идиотом. Не прошло и минуты, как Сэсс подняла голову, вытерла слезы и ахнула, увидев, что Санди нет. - Ночь же холодная, а он без куртки!
– и не успел никто и рта раскрыть, как она с курткой Санди в охапке вылетела из пещеры. Брик повалился на охапку сена. - Если он будет звать на помощь, я и с места не сдвинусь, -сообщил он жене.
– Ставлю золотой против пуговицы на Сэсс. Кто бы мог подумать, что этот маленький зануда способен внушить такую страсть. - Я не была бы столь уверенной, - покачала головой Дигэ, вслушиваясь в темноту. - Так пари? - Нет, мне не хочется ставить на Санди, потому что она любит его, а я уважаю любовь.
* * *
Санди устроился на склоне Горы, почти отвесно обрывавшемся к реке. Он часто уходил сюда, когда хотел побыть в одиночестве, и наивно полагал, что секрет его убежища никому не известен. Полная луна заливала светом этот склон, с небес подмигивали звезды, а на опасной осыпающейся тропинке замерла, не решаясь сделать следующий шаг, Сэсс с его курткой. Боясь, что она оступится, Санди встал и помог ей пробраться на твердую почву. - Вот, - сказала она, протягивая куртку. - Спасибо. Она не уходила. - Я хочу объясниться. Он опустил глаза. - Ты уверена, что это необходимо, Сэсс? От того, что мы сейчас наговорим друг другу, может зависеть очень многое, и после этого разговора все между нами изменится. Мы не станем прежними, Сэсс. - Наплевать, - ответила она.
– Я и не хочу, чтобы все было, как раньше. - Что ж, - согласился Санди, - тогда давай поговорим. Сэсс, честно говоря, не знала, с чего ей начать, но никто не мог обвинить ее в отсутствии храбрости, и потому в объяснения она бросилась, как в омут головой. - Мне очень не повезло, - сказала она.
– Из всех мужчин на земле я выбрала того, кому нужна меньше всех. В тот день, когда ты снял меня с дракона у входа в эту пещеру, и я впервые увидела твои глаза и твою улыбку, я поняла, что это будешь ты. Я видела, что ты равнодушен ко мне, но множество мелких самообманов позволяли мне лелеять веру в собственные силы. Сегодня я утратила эту веру. Но, - она усмехнулась, - будь я какой-нибудь нечесанной мымрой... Так ведь в деревне мне проходу не давали. И я...
– голос ее дрогнул, охрип, - ...я не боюсь сказать сама, что я люблю тебя. И если ты оттолкнешь меня сейчас так же, как сегодня утром, я повернусь и уйду... Но я все равно буду любить тебя. Я благодарна тебе за кров и защиту, но я гордая. Мне мало не нужно. Теперь я все сказала, больше нечего, кроме разве того, что мне не хватает ума. Поднятое к ней лицо Санди белело в темноте, и ей невыносимо захотелось немедленно умереть от разрыва сердца, чтобы не слышать того, что скажет он. - Милая Сэсс... Она вздрогнула. - Не думала ли ты, что дело тут во мне, а не в тебе? Что я сам не знаю, что я за чудо-юдо? Как я могу позволить тебе связаться со мной, если я не знаю, куда меня занесет завтра? А тебе нужен дом, и человек, который заботился бы о тебе. - Тебе-то откуда знать, что мне нужно! И я... я вполне могу сама... о себе... - Сэсс, меня тянет ТУДА неодолимо. Никто и ничто не сможет меня удержать, и я понимаю, что на этом пути лучше быть одному. Посмотри, Сэсс, какая силища рвется наружу, когда ей приходит время. А если я наврежу тебе? - Пусть, - сказала Сэсс, не отводя глаз.
– Ты не пробовал. - Я раздвоен, Сэсс, я себя не знаю, я мечусь. Половинка моей души ноет Экклезиастом, а другая... - Что с ней? - Бутон розы. - Гони Экклезиаста прочь, - прошептала она, опускаясь рядом с ним на колени.
– Позволь бутону распуститься. О, слышал бы ты себя! "Я, я, я"! Всюду только ты. А я?! Санди казался измученным. - Сэсс, прости. Я давно знаю, что ты любишь меня. Мне очень жаль... Хлесткая пощечина обожгла его лицо. И, кажется, Сэсс поражена была этим куда больше, чем он сам. Чувствуя, что потеряла, разбила, оттолкнула все, она испуганно ахнула вслед движению своей руки, посмотрела на нее с отвращением и ужасом, ее глаза наполнились слезами, и, крупные и беззвучные, они потекли по ее щекам и, падая, только что не звенели. - Я не...
– начала она. Санди поймал ее руку и медленно, словно зная, что не надо бы, поднес к губам и поцеловал в ладонь. Сэсс била крупная дрожь. Она попыталась вырвать руку, но, похоже, это было не так-то просто. - Знаешь, - сказал он, криво улыбаясь, - ты первый человек, кому удалось закатить мне оплеуху. Она отвернулась. - Отпусти меня и не мучай больше! На плечах ее сомкнулись руки, и пригоршня поцелуев осыпала ее заплаканное лицо. Слезы еще текли, а на губах ее возникла неуверенная блуждающая улыбка. Уже привычным жестом она обхватила его шею. Нет, это было не утешение - такой суррогат она бы с негодованием отвергла. Это была страсть, которой, наконец, позволили прорваться, страсть, огорошившая, смявшая ее неожиданно бурным проявлением. Собирая жалкие остатки в прах разлетевшихся мыслей, она подумала, что трудно поверить, будто Санди впервые целует девушку. А потом ее подхватил и понес этот бешеный поток, она исступленно целовала его глаза, виски, волосы, когда он наклонялся, лаская губами голубые жилки на ее шее. Робость сменилась яростным желанием идти до конца, получить немедленно все, что причитается женщине, и до дна исчерпать это мгновение, которое могло и не повториться. Она судорожно рванула шнурки корсажа, сбросила узенькие оплечья, сорочка опала вокруг талии изумительно живописными складками... да кто же смотрит в такие минуты на складки! Девичья грудь была такая белая в свете луны, словно из серебра, и такая нежная, будто намытая рекой. Торопясь, Сэсс распахнула сорочку на Санди, и оба замерли, тесно, грудь к груди, обнявшись. Все, что она сделала, было не зря, но спешила она напрасно. Она начинала понимать: то, что казалось ей успехом, могло произойти лишь тогда, когда их с Санди желания совпадали. Не в ее силах было заставить его сделать что-то против воли. Ну что ж, умная женщина - как парусный корабль: и при встречном ветре ухитряется продвигаться вперед галсами. И сейчас, когда они стояли, обнявшись, неподвижные, и резонанс их сердец, казалось, способен был обрушить Гору, она вдруг поняла, что сегодня дальше идти уже не сможет: изнемогшая, обессилевшая, она была на грани обморока. Нервное возбуждение оказалось слишком велико, и если сегодня они сорвут все цветы, их не ждет ничего, кроме разочарования, усталости и, возможно, истерики. Слишком много для одного дня. Молча они согласились, что у них будет все. После. Пауза показалась ей вечной, потом она вновь разрешилась поцелуями, но теперь в них было меньше страсти, а больше холодноватой успокаивающей нежности, такой, чтобы оторваться друг от друга без труда и боли. Растерянная, смущенная, напуганная и польщенная Сэсс поняла: ей разрешили быть, Санди принял ее в свою жизнь. Она торопливо привела одежду в порядок, Санди помог ей выбраться обратно на тропу. Она обернулась к нему: влюбленная, отчаянная и немного жалкая. - А ты? - Позднее, - он подбодрил ее улыбкой, заставившей задуматься о том, что ему-то тоже сегодня пришлось нелегко, причем и по ее вине. Почти ощупью она вернулась в пещеру, где все еще горел огонь и, позевывая, ждали терпеливые друзья. - Ну что, - воскликнул Брик, едва она появилась на пороге, -крепость пала? - Брик!
– укорила его жена. - Да я просто хочу знать, посылать мне дракона за пивом? Сэсс скользнула по нему невидящим взглядом и тихонько пробралась в свой уголок. - Нельзя же так, ? шепотом выговаривала Дигэ мужу.
– И так видно, что они целовались до одури. Негромко позвякивая металлом, из пещеры на поиски Санди выполз Сверчок.
* * *
– Не спи, - ворчливо сказал он, - замерзнешь. - Мне не холодно. - Это я фигурально выразился. Наконец-то она пришла счастливой. - Сверчок...
– Санди помедлил, словно не решаясь задать давно интересовавший его вопрос.
– Какого цвета Сэсс? - Не скажу, - Сверчок ухмыльнулся.
– Такие вещи сам должен видеть - не маленький. Драконов в бараний рог скручиваешь, а людей насквозь не видишь? И вообще я понять не могу, что она в тебе нашла? Черта-с-два ты бы ее без меня спас, да я, кстати, и повнушительней. - Что ты несешь?
– разозлился Санди. - Я тебя пытаюсь рассмешить, - тихо, меняя тон, отозвался Сверчок.
– Там, в пещере, все уже спят, можешь возвращаться, тебя никто не заметит и приставать не будут. Там теплее. Санди вздохнул, набросил куртку на плечи и с привычной ловкостью пробрался по тропе. - Твое внимание становится назойливым, - бросил он сквозь зубы Сверчку. Тот засмеялся. - Ты меня еще оценишь! Так уж и быть, скажу. Почему, ты думаешь, я глаз с нее не свожу? Она - из чистого золота!
11. О ЖЕСТОКОСТИ
Брик, в душе проклиная все на свете, пробирался по осеннему лесу. Пытаясь найти хоть какую-то дичь, друзья провели на ногах весь день, но, по-видимому, сегодня удача от них отвернулась. Брик проголодался, устал, сбил ноги, и, сами понимаете, все это не способствовало поднятию настроения, а кроме того, его неотступно глодали мысли о том, что сейчас, в конце года, он оказался примерно в таком же положении, что и в его начале: без денег, без иллюзий, с сомнительным будущим, несшим в себе лишь одну светлую деталь - Дигэ. Дигэ он должен был сохранить любой ценой. Уже несколько дней на почву ложились заморозки, толстый ковер опавшей листвы под ногами, побурев, утратил свой золотисто-багряный цвет. Осень. Воздух, словно поседев, из дрожаще-золотого стал пепельно-голубым, неподвижным и каким-то особенно прозрачным. Насладившись летним сезоном живописи, галерея природы сменила его длительной экспозицией зимней графики. Вокруг стало холодно и пусто, и все, что происходило с ними до сей поры, показалось Брику Летней сказкой, которой пришло время завершиться. Когда он не мог найти решение, он злился. Широкими шагами он шел через лес, хрустя сучьями, перепрыгивая через упавшие деревья с их раскоряченными корнями и поминутно чуть ли не по колено проваливаясь в груды гнилого валежника, притаившиеся в яминах и присыпанные сверху листвой. Брик не думал, что ему, вообще-то, еще повезло с сухой осенью, а мог бы для пущей прелести и дождь пойти. Санди едва поспевал за ним. Он помалкивал, чувствуя, что Брик разъярен, и вместо беседы наслаждался, оглядываясь по сторонам и любуясь признаками смены сезона. Он всегда живо откликался на красоту. Так и шли: злющий раздраженный рыцарь Брик и его очарованный спутник. Краем глаза, на самой периферии зрения Брик заметил что-то, мелькнувшее коричневым пятном среди деревьев. Срывая с плеча лук, он ринулся следом, Санди поспешил за ним. Брик бегал прекрасно, а теперь, когда был голоден и зол, в нем и вовсе проснулось нечто от охотничьего пса. Не прошло и десяти минут, как они увидели запутавшуюся в кустах молодую олениху. Она дергалась, пытаясь освободиться, и на их приближение повернула голову с молящими, полными отчаяния и страха глазами. Брик, уже не торопясь, остановился и вынул из колчана стрелу. Теперь добыча никуда не денется. Стрела привычно легла на тетиву, но запястье Брика твердо сжала рука Санди. - Что?
– Брик недоуменно оглянулся.
– Чего тебе? - Не надо, Брик. Оставь ее. Жалко. Несколько секунд Брик недоверчиво смотрел на друга. - Кой черт, Санди? Мы что, мало сегодня таскались? Не валяй дурака!
– он стряхнул его руку и поднял лук. В одно мгновение Санди оказался между ним и мишенью. Брик был суеверен и опустил оружие: нехорошо целиться в друга, даже не намеренно. - Отойди, - сказал он нехорошим голосом. - Нет, Брик. Давай поищем кого-нибудь, кто в состоянии защищаться! Неужели ты сможешь вот так ее убить? - Ты мне надоел!
– взвился Брик.
– Я, черт возьми, голоден. Или я решу все проблемы сейчас, или неизвестно, чем все это дело может кончиться. Отойди, я сказал! Он вскинул лук, пытаясь достать олениху из-за плеча Санди, но резкий удар по руке заставил стрелу уйти вверх и вбок и безобидно воткнуться в землю. Санди хлопнул в ладони, олениха как-то особенно удачно рванулась, освободилась, оставив на кустах клочки рыжеватой шерсти, и исчезла в лесу, теперь уже, надо думать, навсегда. Сказать, что Брик был зол - это ничего не сказать. - Слюнтяй!
– рявкнул он.
– Маленькая лицемерная сволочь! Притащи я в пещеру ее тушу, ты прекрасно сожрал бы свою долю. Убирайся с глаз моих! Он очень коротко и резко выбросил вперед кулак, вложив в него всю силу своей злости. Удар пришелся в центр грудной клетки; не удержавшись на ногах, Санди отлетел на несколько ярдов и упал навзничь. Брик и не пошевелился помочь ему. Он все еще его ненавидел. Более тяжелому сопернику он, несомненно, сломал бы грудную кость. Санди поднялся, сбросил с плеч треснувший при падении лук, повернулся к Брику спиной и пошел прочь. Что-то в Брике дрогнуло, что-то напомнил ему этот молчаливый уход... Точно так уходила от него Дигэ Эгерхаши, когда он думал, что теряет ее навсегда. Замшевая куртка Санди быстро скрылась из виду, слившись с буроватым колером осени. Брик сплюнул себе под ноги, сам развернулся спиной к ушедшему другу и углубился в лес.