Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России (сборник)

Ватсон вздрогнул, возмущенно оглянулся на Холмса, а потом, ощущая неловкость, покосился на посла, готовый извиниться за бестактность друга. Обычно моложавое лощеное лицо сэра Уильямса с длинным тонким носом и густыми седеющими бровями внезапно постарело прямо на глазах. Теперь перед ними, печально уставившись в бокал с коньяком, сидел изможденный, убитый горем старик.

– Ты догадался, Шерлок… – Посеревшие губы посла чуть заметно шевельнулись. – Но как?

– Ваше антропологическое сходство поражает. – Холмс пожал плечами. – Но ты ведь не собирался рассказывать мне об этом?

– Как я мог! Я был женат, моя карьера… и Лара была уже замужем, ее репутация… – Сэр Майкл потер ладонями лицо. – Это было так давно, я думал, все забылось, и вдруг…

– Так вот почему ты вызвал меня. – Холмс достал из внутреннего кармана глиняную трубку и сунул ее в рот. Тут же у его локтя бесшумно возник официант с коробком спичек, но Холмс мотнул головой, и официант испарился. – Ты полагаешь, что послание адресовано именно тебе. Бизнес Мельникова здесь абсолютно ни при чем. Что еще ты забыл мне рассказать, Майкл? Сейчас самое время.

Посол с трудом оторвал взгляд от скатерти и посмотрел Холмсу в глаза.

– У меня несовершеннолетняя дочь, жена, общественное положение… Я испугался, Шерлок! Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Притча о трех обезьянах: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него». Вот почему с их головами такое проделали. Глаза, уши, язык. Я полагаю, что это месть. Мне кажется, я догадываюсь, кто сотворил это с моими мальчиками, и опасаюсь, что на этом они не остановятся.

– Я слушаю тебя, Майкл, продолжай. – Холмс выпрямился на стуле, взгляд его серых глаз стал острым и сосредоточенным. Ладони он сложил домиком, соединив подушечки длинных пальцев. В профиль Шерлок напоминал хищную птицу, пристально наблюдающую за добычей. Его тонкий, с горбинкой, нос и выступающий вперед подбородок резкой черной тенью легли на белоснежную штору ресторанного окна. Ватсон отвел глаза от своего друга и затаил дыхание, готовый узнать тайну сэра Уильямса.

– Дело было около двадцати лет назад. Я тогда служил атташе по вопросам промышленности в одной небольшой и не очень благополучной стране Африки. Основные доходы стране приносила добыча золота. Уровень жизни местного населения был катастрофически низок. Людей там эксплуатировали хуже, чем во времена работорговли, поэтому бунты не были редкостью. Один из них пришелся как раз на период моего пребывания в этой стране.

По белизне лицо посла теперь могло соперничать с ресторанной шторой. Память снова развернула перед ним безумные события двадцатилетней давности. Столбы огня, озарившие душную африканскую ночь. Глухой топот ног, хаотичные выстрелы и непрерывные крики. В его ушах стояли гортанные возгласы солдат, рев толпы и плач. Невыносимый, дикий, неистовый вой сжигаемых людей. Желудок выворачивало от запаха отрубленных голов несчастных, насаженных на колья посреди площади, чьи тела неделями разлагались на сорокоградусной жаре…

Майкл Уильямс выплеснул в себя остатки коньяка, словно воду.

– Не столь страшным был сам бунт, сколько реакция правительства на него, – совладав с эмоциями, продолжил он. – Из толпы наугад выхватили десятерых рабочих, избили палками до полусмерти, а затем сожгли дотла их дома вместе с семьями. Самим несчастным прилюдно отрубили головы, насадили на колья и выставили на площади для устрашения. Я видел все это своими глазами. Но мы не вправе были вмешиваться! И сил у нас достаточно не было…

– В первый раз слышу, чтобы у Британии на что-то не было сил, – сухо заметил Ватсон.

– Вот в чем дело, – задумчиво проговорил Холмс. – Так, стало быть, ваш водитель…

– Нелл единственный, кто выжил из всей его семьи. – Посол налил себе еще коньяку. Горлышко бутылки звонко стукнуло о край пузатого бокала. – Ему тогда было десять лет. В тот день он ходил с моей помощницей Ларой на рынок за фруктами. Все его родные погибли во время пожара. Поначалу мы приютили его в посольстве, а потом, уезжая, забрали с собой. Я… до сих пор чувствую вину за свое бессилие тогда, за свою трусость…

– А Нелл не дает тебе об этом забыть, – заметил Холмс. – Ты же видишь его каждый день. Это вполне изощренная месть. Но, возможно, этого ему стало мало… Скажи, Майкл, бывал ли ты в последнее время в загородном доме Мельниковых?

– Нет, у Мельниковых я вообще никогда не был, да и с чего… Постой, ты хочешь сказать, что подозреваешь Нелла? – Сэр Майкл в волнении выпрямился. – Это невозможно! Решительно невозможно! Нелл предан моей семье… долгие годы… Он любил Александра!

– Ты у Мельниковых не был, а твоя машина была, – усмехнулся Холмс. – Почему Неллу было не съездить туда в новогоднюю ночь? Сначала – чтобы забрать тела, потом еще раз – чтобы отвезти обратно головы? У тебя был прием, откуда ты знаешь, где был в это время твой шофер?

– Да с чего ты взял…

– С того, что на твоей машине такая же царапина, какую получили сегодня мы, когда возвращались от Мельниковых в город! А в ней – частицы пластиковой крошки от разбитых дорожных блоков, в которые врезалась машина, когда ее занесло. Уверен, что экспертиза это подтвердит. Сложный участок дороги, скользко. Как сводка происшествий – обязательно в этом месте кого-нибудь по колее повело… – улыбнувшись чему-то, с удовольствием процитировал Холмс. – Но мы легко можем это проверить. Запроси охрану посольства, выезжала ли твоя машина в новогоднюю ночь из гаража, и кто был за рулем. И пригласи сюда Нелла, но говорить с ним позволь мне. Это же Нелла мы видели в твоей машине у ресторана?

Несколько минут сэр Майкл осмысливал услышанное, затем решительно сделал два коротких звонка.

Нелл предстал перед ними, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках фуражку, как провинившийся ученик.

– Клянусь, я всю ночь был у себя. Вы моя семья, сэр Майкл, здесь мой дом. Смерть Александра разбила мне сердце, – медленно проговаривая каждое слово, произнес шофер. Большие блестящие глаза были устремлены в пол, пухлые губы нервно подрагивали. – Я скорей умер бы сам, чем позволил…

– Вы ездили в дом Мельникова в новогоднюю ночь. Зачем? – решительно перебил Холмс. – Мы поднимем записи с камер наблюдения в посольстве и докажем, что вы отлучались. Итак?

Нелл испуганно вскинул голову, и его взгляд затравленно метнулся с Холмса на посла и обратно, выдав его с головой. Оглушительно грохнул о паркет отброшенный тяжелый стул. Сэр Майкл Уильямс с воем вцепился в горло своего шофера, повалив спиной на соседний стол. Во все стороны брызнули предметы сервировки.

– Ватсон! Помоги мне! – крикнул Холмс, пытаясь отцепить пальцы посла от темнокожей шеи. – Майкл, остановись!